Исповедь

      Я часто смотрюсь в зеркало. У моего отражения взлохмаченные белоснежные волосы, закрывающие половину лица, задорно поблескивающий красный глаз, беззаботная улыбка и смеющаяся кукла на плече. Руки тонут в широких белых рукавах, даже пальцев не видно. Нелепая одежда. Дурацкий вид, как и положено. Клоун он и есть клоун, с какой стороны ни посмотри. Идеальная личина. Под ней можно скрыть абсолютно все.       Рейм уверен, что меня вернула к жизни доброта леди Шелли. А леди Шелли говорит, что меня исцелило время, или еще иногда - что я справился сам. Они оба ошибаются. Меня ничто не оживляло, да и не могло. Я мертв. Но за улыбающейся маской этого не видно, и посмотри - мое отражение в зеркале счастливо.       Я умер, когда стрелка на печати совершила полный круг. Нижний уровень Бездны - закономерный финал для любого незаконного контрактера, человека, который уступил шепоту демонов в несбыточной надежде изменить свою судьбу. Заслуженное наказание, особенно для такого, как я, по локоть запачкавшего свои руки в чужой крови. Иначе и быть не могло - Красноглазый Призрак, приносивший своей Цепи такое множество жертв, исчез, и люди вздохнули свободно. Но я получил у Воли Бездны право на жизнь, новую жизнь и новое прошлое. Простой обмен. Не думал, что мой глаз этого стоит. Я выбрался - чтобы умереть снова, узнав о том, что вся семья моего господина уничтожена. Из-за меня. Права вернуться к жизни на этот раз у меня уже не было.       Но им не нужен был живой мертвец с изуродованным лицом, никому. Леди Шелли хотела, чтобы я улыбнулся - и я начал улыбаться. Малышке Шэрон нужен был брат - и я стал "братиком Зарксисом", мудрым старшим братом, всегда готовым защитить свою сестренку. Я стал смеяться, и они поверили мне. Я стал шутить, и они смеялись моим шуткам. Я стал веселиться, и они веселились со мной. Время шло, и я уже не мог обходиться без своей маски. Я видел, что леди Шелли, леди Шэрон и даже Рейм - все они привязались ко мне, и чувствовал, что я привязался к ним тоже. Боль от этого стала еще сильнее - они ведь не знали, что их доброта нашла меня слишком поздно. А еще я боялся их потерять. И я засмеялся громче, начал улыбаться шире, а шутить - яростнее, надел дурацкий костюм и посадил себе на плечо говорящую куклу, и многие люди - но все же не те - отвернулись от меня. Я стал шутом, а язвительный шут был им не нужнее мертвеца.       Я быстро понял, что раздражаю окружающих, и это меня вполне устраивало, ведь сближаться с кем-то в мои планы совсем не входило. А кому нужен друг, который все время смеется? Люди хотят все контролировать, все видеть, все знать. Их отталкивало то, что за моей улыбкой были незаметны мои мысли, а за моим смехом - неслышны слова. Я был вне досягаемости их любопытных глаз. Я был чем-то, что нельзя объяснить. Чем-то, что нельзя понять. Явлением природы. Ее загадкой. Призраком. Мертвецом. Они боялись меня.       А потом я нашел еще один способ держаться от людей подальше. Надо было всего лишь стать сильнее других, выше их на голову. Я заключил контракт с Безумным Шляпником, одной из сильнейших известных цепей. С цепью, которой не было места среди других порождений Бездны, чуждой своей реальности, отрицающей свой мир и свою к нему принадлежность. Если бы можно было так выразиться, я бы сказал, что эта цепь одинока. Во время заключения контракта я на самой грани сознания почувствовал: я был Шляпником - и Шляпник был мной. Конечно, я знал, что это меня уничтожит. Мое тело, ослабленное незаконным контрактом с Альбусом, по кусочку разрушалось каждый раз, когда я призывал свою силу. Но ведь тела усопших неизбежно рассыпаются в прах, правда? А еще, помимо силы, я обнаружил в себе хитрость и холодную расчетливость, и это помогло мне, только вступившему в "Пандору", быстро продвинуться и стать там значимой фигурой. Люди всегда опасаются тех, кто умен, силен и наделен властью. Я снова стал легендой из тех, о ком лучше только слышать. Известной фигурой. Знаменитым артистом закулисья.       Из всех людей меня не чураются лишь немногие.       Леди Шелли, отчаянно пытавшаяся меня спасти, слишком добрая и слишком много давшая мне, чтобы уйти. Слишком верившая в меня, чтобы понять, что она опоздала.       Леди Шэрон. Бедняжка, она унаследовала огромное сердце своей матери. К тому же, с детства знавшая меня, она привыкла ко всему, что я говорил и делал, а привычка - великая сила, создающая более крепкие узы, чем любовь. Да и можно ли ненавидеть своего брата?       Рейм. Наверное, в нем слишком много верности долгу и нормам людской морали, чтобы бросить меня. Не знаю. А может, это все та же привычка. Ведь он знает меня с тех пор, как я вернулся в этот мир, он был одним из тех, кто нашел меня у врат, принадлежащих Рэйнсвортам. Но до сих пор, говоря с ним, я вижу в его узких карих глазах, скрытых стеклами очков, легкую примесь страха. Мои поступки пугают его, и он не может это скрыть. Ну что же, зато он честен.       Гилберт. Нет, конечно, он не добр ко мне. У него ко мне нет даже тени хорошего отношения. Как и большинство людей, Ворон меня ненавидит. Но он никогда этого не показывал. И дело даже не в его мрачноватой замкнутости - раньше я был ему нужен. Ведь это я пообещал смелому мальчику помочь найти его господина. А теперь я нужен его господину, и у него нет выбора. Что же, мне не привыкать к обменам.       Оз. Человек, который мне нужен, мальчик из пророчества, надежда Пандоры. Человек, которому нужен я, имеющий власть и знания, способный помочь в его поисках. Человек, которому, как и мне, нужнее всего правда. Ради нее мы оба готовы пойти на все. Человек, открыто назвавший меня своим другом, но, может быть, потому, что не отличает дружбу от сострадания. Человек, не знающий самого себя, счастливо сжившийся со своей маской и все же с болью отдирающий ее от своего лица. Я его уважаю. Насколько клоун вообще может уважать кого-то.

***

      А ведь Кевин Регнард был рыцарем.       Рыцарь должен не жалея жизни защищать своего господина. Без возражений. Никому не интересно, что творится в душе у безмолвного защитника, и за опущенным забралом и поднятым щитом его чувств не видно. Даже если это смертельная боль.       Я - клоун.       Его улыбающаяся маска скрывает истину не хуже, ведь он обязан защитить сердце его господина от любых горестей и бед. Наверное, поэтому в большинстве своем мы печальны. Рыцарь умер, и теперь перед вами шут. Но это, по сути, одно и то же.