Придурок за стенкой

Черный Орден переехал в новое здание, а значит, снова нужно осваиваться в непривычных условиях: блуждать по незнакомым коридорам в поисках новых комнат, столовой или тренировочного зала и привыкать к новому соседу, живущему за следующей дверью. — А это ваши комнаты, — сказала, улыбнувшись, Линали. Она любезно согласилась помочь своему старшему брату и проводить экзорцистов по их новым комнатам. Аллен и Канда подошли каждый к своей двери и переглянулись, одарив друг друга тем взглядом, которым всегда переглядываются особо «дружные» соседи. Канда цыкнул, Аллен фыркнул, и оба захлопнули за собой двери. Каждый обзавелся новым соседом, и каждого он, мягко говоря, раздражал. Новая комната мало чем отличалась от старой. Разве, что стены были чуть-чуть светлее, и окно оказалось немного левее прежнего. Менее часа для расстановки вещей и мебели, и уже не отличишь: ты в старом здании Ордена, или все-таки в новом? Сначала Аллен и Канда старались игнорировать друг друга, но как бывает с людьми, которые терпеть друг друга не могут, каждый шорох из соседней комнаты казался невыносимо шумным, и хотелось тут же ворваться туда и наорать на человека, там находящегося. По крайней мере, так себя чувствовал Канда. С самого первого дня его невыносимо раздражали звуки за стеной. И сколько он не пытался успокоиться и не прислушиваться к ним, ничего не получалось. С этого все и началось. На следующий день после заселения из-за стены нетерпеливо постучали, требуя тишины. В это время Аллен оживленно болтал с зашедшим без причины Лави и, услышав громкий стук, недовольно уставился на стену со стороны кровати. Ученик Книгочея, ради своего же здоровья, в спешке попрощался с Уолкером и ушел также неожиданно, как и пришел. Аллен недовольно нахмурил брови и пробурчал: — Придурок БаКанда… С этого момента стуки за стеной раздавались все чаще и чаще. Сначала Канда реагировал только на более менее громкие звуки. Когда заходила Миранда, со слезами на глазах моля о чем-то, Лави со своей бессмысленной болтовней, или Комуи, пытаясь заставить Аллена выпить что-то подозрительное. То ли Канда завидовал, что к нему никто не заходит (хотя Лави и Линали частенько захаживали и к нему), то ли мечнику действительно мешал его сосед, но стуки раздавались все чаще и все громче, сильно раздражая самого Уолкера. Канда начал пресекать любые шорохи, доносившиеся из комнаты Аллена, и, в конце концов, он не выдержал. Он садился за стол — с ожесточенной аккуратностью отодвигал стул — и Канда стучал в стенку. Он садился на кровать — под тяжестью тела едва слышно скрипели пружины — Канда стучал в стену. Он открывал шкаф — Канда стучал в стену. Он расхаживал по комнате — Канда стучал в стену. Аллен часто задумывался о том, почему Канда просто не сменит комнату, раз у него такой острый слух, но адекватного ответа так и не нашел. Поэтому, когда он просто лежал на кровати, не издавая совершенно никаких звуков, и в стену постучали, Аллен врезал кулаком в ответ. Канда с другой стороны был совершенно ни чем не занят в этот момент. Он точно так же лежал на своей кровати и не знал, чем себя занять. Поэтому, услышав этот звук, он непроизвольно улыбнулся. «Может, этого он и добивался все это время? Ответа?» — озарило Уолкера. Юу лег на своей кровати и провел рукой по стенке в том месте, где отчетливо был виден след от ежедневных ударов. Он знал, что Мояши прямо здесь, через пятнадцать сантиметров этой бетонной стены, ведь он ударил в ответ моментально после удара Канды. Скорее всего, так же лежит на кровати. От этих мыслей сознание окутывалось туманом, образовывая в голове какие-то совершенно не свойственные для мечника картины, и, открыв глаза, он еще раз ударил по стенке, отгоняя ненужные мысли. В это время Аллен почти заснул и от неожиданного удара буквально подпрыгнул на постели. Поняв, что произошло, он повернул голову к стене и злобно прокричал: — Прекращай! Достал, Баканда! За стеной надменно цыкнули. Прошло время, но ничего не изменилось. Как бы тихо не пытался вести себя Аллен, Юу все же находил причины, чтобы стучаться с другой стороны стены, а Уолкер начал раздраженно стучаться в ответ, когда его это особенно злило. Юу злился, когда Аллен шумел, и радовался, когда тот психовал. Аллен злобно стучался в ответ, проклиная мечника, и временами сам же доставал его своими стуками. Самым рациональным решением было бы игнорировать друг друга, но упрямство часто становится причиной нерационального поведения. Один стучал, другой отвечал таким же стуком, и оба за всей злостью и недовольством находили в этом что-то особенное, что связывает только их двоих. Однажды, когда Аллен выключил свет и лег в еще прохладную постель, за стенкой раздался тихий, но слышимый стук. Это было: «Спокойной ночи». Аллен легонько постучал в ответ. Никто не спрашивал о том, что у Аллена и Канды с костяшками на руках, все и так все знали из уст общительных Лави и Линали о истории «дружных» соседей. Сами они ни с кем об этом не разговаривали и уж тем более не обсуждали проблему «стены» между собой. Казалось, обсуждать было нечего, да и общаться друг с другом не было особого желания, но бывало, что ночью то один, то другой прикасался к темной холодной стене, думая о том, что за пятнадцатью сантиметрами холодного бетона спит другой человек. Иногда то Юу, то Аллен хотел, чтобы этой стены не было. Хотя, конечно, никто из них не смел себе в этом признаться. Канда сидел за рабочим столом и писал отчет — недавно он вернулся с задания. Он услышал, как соседняя дверь захлопнулась, и ее хозяин сделал несколько шагов. Постучали. К удивлению Юу — в дверь. Отложив бумаги, он встал из-за стола и направился к двери. Канда отогнал витавшую в воздухе напряженность. Они жили в соседних комнатах уже продолжительное время, но Уолкер впервые заходил к нему «по-соседски», да и он ни разу таким не занимался. Открыв дверь, Юу раздраженно уставился на Аллена, всем своим видом говоря, что гостеприимством он не отличается. Лицо Мояши тоже не выражало дружелюбия. — Что нужно, Шпендель? — Я Аллен, десу, — Уолкер сдержался, чтобы не добавить к сказанному еще пару ласковых. — Я тут подумал, что тебе будет интересно это почитать. Он протянул Канде толстую книгу в темно-синей твердой обложке. Юу взял ее в руки, покрутил, рассмотрев со всех сторон, после чего снова поднял взгляд на Шпенделя. — Тч, — и захлопнул дверь. Канда читал на удивление быстро, и хотя уже через неделю врученная книга была прочитана, и хотя она действительно понравилась мечнику, возвращать ее он не торопился. Взяв ее в руки, Юу направлялся к выходу из комнаты, но останавливался на середине пути и возвращался назад. Так и лежала она на рабочем столе, каждый раз мозоля глаза. Аллен же терпеливо ждал, когда Юу наконец решится на ответный шаг. Время от времени он вспоминал об этой книге и надеялся, что именно сейчас в дверь постучат. Но все так же чаще стучали в стену из-за каких-то шорохов, которые беспокойства никак не могли доставить. Аллен разглядывал небо за окном, когда в дверь постучали. Этот стук был настолько слаб, что он услышал его чудом. Больше было похоже, будто кошка за дверью играется с какой-то игрушкой, создавая шорохи и случайно царапая дверь. Уолкер повернул ручку, и раздался протяжный скрип. Канда всунул соседу в руки взятую книгу и, ничего не говоря, направился обратно домой. Высунув голову, Мояши спросил: — Так тебе понравилась книга? Мечник остановился у своей двери, посмотрел на Уолкера, цыкнул и скрылся за ней. Пожав плечами, Аллен тоже вернулся в комнату. Он положил книгу на стол и только в этот момент заметил торчащий из нее белый листок. Схватив его пальцами, Уолкер вытянул его из книги и увидел выведенные красивым почерком слова: «Спасибо за книгу». Аллен сначала захихикал, потом рассмеялся, а позже и вовсе начал хохотать. В стенку постучался смущенный человек. Незаметно, еле-еле, но они становились ближе. Со временем такие вещи, как одолжить что-то по мелочи, зайти поговорить или спросить что-то, становились повседневными, но все больше для Аллена, но не для Канды. Мечник был, как всегда, угрюм и недружелюбен. Но каждый вечер, ложась спать, он легонько стучал в стену и получал такой же негромкий ответ. И от этого ответа холодная душа в момент согревалась, и безмятежная улыбка не сходила с губ до утра. «Спокойной ночи». Все знали, о том, что Канда и Аллен постоянно стучат друг другу с причиной и без, но о том, что они желают друг другу спокойной ночи не знал никто, кроме этих двоих. Каждый раз, когда кто-то из них стучал последний раз перед сном, он с замиранием сердца ждал ответа. Пара тревожных нетерпеливых секунд и пугающие мысли: «А вдруг эта тишина не оборвется?». Но другой всегда отвечал. Снисходительно улыбаясь, и с какой-то нежностью в глазах негромко ударял в ответ. Конечно, тот, первый, этой нежности и улыбки не видел, до него доходил только звук, но этот звук был именно тем ответом, который радовал больше всего. Во второй раз Канда постучал первый. Такой же звук, что и в первый, будто кошка скребется. Поэтому Аллен сразу понял, кто к нему пришел. Отложив книгу, которую он читал, Уолкер встал с кровати и открыл неожиданному гостю. Он вежливо улыбнулся и вопросительно посмотрел на мечника. Юу некоторое время молча смотрел на своего соседа, после чего недовольно отвел взгляд, цыкнул и пробурчал: — Мелкий, бумаги не найдется? — Меня зовут Аллен, — ответил Уолкер и, не закрывая дверь, направился к столу в поиске чистой бумаги. Канда в это время с любопытством разглядывал комнату Шпенделя. Заметив на стене, невысоко над кроватью следы от постоянных ударов, он фыркнул, скрывая невольную ухмылку. — Этого хватит? — спросил Уолкер, протягивая Канде стопку листов. Мечник кивнул, постоял немного, а потом наконец поблагодарил «шумного» соседа. Аллен не торопился закрывать дверь, будто хотел еще что-то сказать или же ждал, что что-то скажет его собеседник, но Юу повернулся и ушел в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, мечник положил выпрошенные листки в стопку к остальной своей рабочей бумаге, пару секунд разглядывал белоснежные прямоугольники, а после опустился на пол у кровати. Он не хотел уходить. Он хотел остаться еще чуть-чуть. Он хотел, чтобы их разговор продолжался чуточку дольше, и это его безумно злило. Очередное «Спокойной ночи». Юу тут же стучит по стенке в ответ, пытаясь сдержать улыбку, от чего у него выходит довольно глупое выражение лица. Все это ерунда. Серьезный экзорцист должен думать только о том, как стать сильнее, как уничтожить всех акума, как победить Тысячелетнего Графа и ноев, а совсем не о каких-то глупых стуках. Оба знают, что нужно прекращать, но никто из них не прекращает, и это радует каждого. В два часа ночи Аллен проснулся от поцелуя. Окно было открыто настежь, впуская внутрь холодный свежий ночной воздух. Склонившись над седовласым спящим принцем, девушка с короткими фиолетовыми с синим оттенком волосами накрыла его губы своими. Почувствовав на своих губах чужое тепло, Аллен приоткрыл глаза и не поверил им. Роад отстранилась, коварно улыбнувшись, поправила складки короткой юбчонки, будто ей некуда торопиться, и снова подняла взгляд на удивленного экзорциста. — Я скучала, — объявила она, будто вторжение ноя посреди ночи в Черный Орден в порядке вещей. Девушка снова потянулась к своему любимому, обняла его и поцеловала. Уолкер в панике начал бить по стенке ладонью, и буквально спустя пару мгновений на пороге объявился Канда. Увидев Роад, мечник схватился за Муген. Девушка отстранилась от Аллена, вздохнула, устало посмотрев на Юу, и, сказав: — Опять нам помешали, — испарилась в воздухе. Убедившись, что девушка-ной не собирается возвращаться, Канда затворил дверь и закрыл окно. Положив свой меч около кровати, Юу подошел к Аллену и осторожно сел на краю его постели. — Ты в порядке? — все это время Уолкер сидел неподвижно, уставившись в одну точку и совершенно не подавая признаков жизни. Он впал в глубокие раздумья по поводу того, как Роад могла добраться до Черного Ордена, и сколько проблем может причинить то, что нои так быстро смогли вычислить их местонахождение. Но не поэтому он удивился вопросу Канды. Не по этой причине он буквально потерял дар речи, услышав такие несвойственные мечнику слова. «Не проснулся еще толком, что ли?» — пролетел в голове Уолкера закономерный вопрос. Иначе, что еще могло так изменить поведение Юу? После секундного ступора Аллена посетила озорная мысль, и он тут же напрягся. Он медленно поднял взгляд на Юу, и тот искренне удивился: в глазах Мояши застыли слезы. Тонкими струйками они скатились по холодным щекам. Такой реакции от Аллена Канда не ожидал и совершенно не знал, что делать в такой ситуации. — Тебя ранили? — задал очередной вопрос он, неосознанно схватив Мояши за плечи. Аллен отрицательно мотнул головой. Мечник был в нескольких сантиметрах, внимательно разглядывал его лицо, пытаясь понять, что случилось. Лицо Юу выражало злость и недовольство. А может, это взволнованность и беспокойство? Уолкер провел рукой по щеке Юу, от чего тот вздрогнул, отпустил плечи Мояши и отодвинулся от него. Он отвел ненадолго нахмуренный взгляд, но когда Аллен убрал руку, снова посмотрел на него. — Знаешь, она… — Канда весь обратился в слух. — Она касалась меня. Аллен понимал, что это, возможно, большой шанс для них обоих, и в этот момент попробовал быть немного откровеннее и хитрее, чем обычно. Хотя в этот момент ему было сложно сдержать смех, и еще сложнее было поверить, что Канда поведется на такое. Однако его ожидания не оправдались. Юу, не ожидавший таких слов от Шпенделя, которые, словно током, прошибли его, заметно напрягся. Его прошиб холодный пот, а сердце будто остановилось на пару мгновений. — Где? — тихо, но решительно спросил мечник после минуты молчания. Как ни тяжело было Аллену сохранить серьезное выражение лица, он ни бровью не дернул. Не отводя взгляда от глаз Канды, Уолкер указал пальцем на свои губы, при этом чуть приоткрыв рот, потом на шею с правой стороны, после опустился к торсу и там остановился, ожидая реакции мечника. Юу провел большим пальцем руки по нижней губе Мояши, после чего приблизился и нерешительно поцеловал его. Поцелуй был совсем короткий. Отстранившись на секунду, мечник проверил, что Аллен не против, и снова поцеловал его. Так же он поступил и со всеми другими указанными местами, оставляя на замерзшей от ночного воздуха коже горячие очаги, от которых пульсирующими волнами по всему телу распространялось тепло. Вернувшись к губам Аллена, Юу увидел улыбку. Довольную, хитрую, ехидную. Совсем не невинную. Совсем не улыбку «жертвы». — Тч! — буря эмоций была вложена в этот короткий звук. И злость, и разочарование, и грусть, и презрение. Выражение лица мечника было таким, словно он совершил ошибку, которую всеми силами старался не допустить. Он развернулся, собираясь уйти, но Аллен взял его за руку. Муген оставался стоять около кровати, и Юу понял, что ушел бы без него. Впервые он забыл о своем оружии. Его губы сомкнулись в презрении к самому себе. Теплые пальцы Аллена почти невесомо касались его руки, едва удерживали его, но Юу не торопился уходить. Уолкер подошел сзади, за прошедшее время в Ордене он заметно вырос и почти догнал Канду. Положив свой подбородок на плечо Юу, Аллен коснулся щекой его уха и снисходительно произнес: — Не волнуйся об этом. Если хочешь, я буду снизу. Если бы Муген был поблизости, то Уолкеру точно бы не поздоровилось. Но дотянуться до него в данный момент не было возможности, и Канда лишь цыкнул и остался стоять на месте. Аллен хмыкнул в ответ и приобнял мечника за талию. Юу не сопротивлялся, но это уже не вызывало такого удивления. Они стояли в темной комнате в полной тишине. Канда чувствовал, как от Мояши исходит тепло, и он хотел согреться этим теплом. Надоедливый Шпендель стоял в одной ночной рубашке и трусах, обнимал его, ехидно улыбаясь, и так откровенно соблазнял, приманивал к себе, что это начинало бесить. Хотелось со всей яростью накинуться на него, но совсем не для того, чтобы перерезать глотку, как часто бывало раньше. Хотелось прижать его к стенке, прикасаться к этой горячей плоти холодными пальцами, губами, всем телом, ощущая его тепло. Хотелось украсть это тепло, хотя бы ненадолго. Канда резко повернулся и впился в чужие губы рваным поцелуем, прижимая к себе Уолкера руками с такой силой, что Аллен на миг задумался, не собирается ли мечник перевести этот поцелуй в очередной бой. Юу часто ловил себя на мысли, что думает, каковы на вкус губы Мояши. Куча предположений тут же отгонялись ко всем чертям и, казалось, были забыты, но сейчас, прижимая к себе надоедливого и постоянно раздражающего Шпенделя, он понял, что ни одно из его предположений не было верным. Сколько бы он предположений не сделал, ни одно бы верным не оказалось. Мечник обхватил Уолкера за талию, притянул к себе еще ближе, целуя все нетерпеливее и настойчивее. Он чувствовал, как Аллен улыбается, это его раздражало, но именно по этой причине его поцелуй становился все более страстным. Своей пылкостью он будто говорил: «Не смейся надо мной, Гороховый Стручок, я полностью серьезен!». Аллен вовсе не насмехался над Юу, скорее, он просто был рад случившемуся. Он тоже долго ждал этого момента, и те чувства, которые он испытывал, имели мало общего с насмешками. Отстранившись на пару секунд, парень устремил глаза на мечника. С губ не сползала улыбка, которая не просто злила Канду, а в некотором смысле еще и смущала. Аллен взял его за руку и спокойно повел обратно к своей кровати. Они сели друг напротив друга, и в темноте Канда почувствовал, как по его торсу прошлась теплая рука. Она залезла под майку и еще раз провела по голой коже, оставив горячий след. Инстинктивно Юу нашел в темноте губы Аллена. Они словно магнитом притягивали к себе. Но губ было слишком мало. Он также нашел горящие от смущения уши и впервые понял, что Мояши тоже не может контролировать свои чувства. Невольно улыбнулся, довольно облизнувшись и укусив Аллена за ухо. Это было больно, и эта боль еще сильнее разожгла возникшую между ними искру. Уолкер обхватил шею Юу руками и притянул его к себе еще ближе. Довольная ухмылка застряла на губах Канды, когда он понял, что в этом занятии им будет намного легче найти общий язык. Юу опустился ниже, продолжая ласкать тело Аллена, прикасаясь к манящей коже, срывая с него последнюю рубашку, притягивал к себе, целовал, снова отстранялся и принимался за другие, еще нетронутые места. Взяв Уолкера за плечи, Канда опустил его на кровати, встав над ним. Легонько коснулся кончиком своего носа кончика носа Мояши и нежно улыбнулся. Он провел рукой по щеке Аллена и запустил ее в седые волосы, едва коснувшись уха. — Эй, Канда, — тихо проговорил Аллен, — хочешь, я сделаю кое-что? Он положил ладони на грудь мечника и правую начал медленно опускать вниз. Столкнувшись пальцами с линией трусов, теплая рука мягко проскользнула за ней, продвинувшись дальше. Другой же рукой Аллен наблюдал за тем, как сердцебиение Канды ускорялось по мере того, как он приближался к своей цели. Легонько оттолкнув Юу, Аллен заставил его лечь на кровати полностью. Мечник почувствовал мягкую подушку под своей головой. Уолкер встал над Кандой, продолжая ласкать его член, он дотронулся большим пальцем руки до губ Юу. Медленно провел по распущенным длинным волосам и приблизился, вдыхая дурманящий запах. Остановился у уха мечника, будто хотел что-то сказать, но молчал. В ночной тишине он внимательно прислушивался к дыханию своего партнера, которое становилось все тяжелее и прерывистее и, казалось, сейчас перейдет на стон. Это тело, эти волосы, это дыхание почти у самого уха безумно возбуждали Аллена. Наконец он произнес то, что хотел сказать: — Канда, хочешь, я сделаю это ртом? — крепко сжав член Юу в руке, Аллен провел по головке указательным пальцем. Мечник издал звук, похожий на стон, но немного более сдержанный, приглушенный. — Если хочешь, то просто скажи это, — продолжал шептать Аллен, обдавая ухо Канды горячим дыханием. — Скажи: «Аллен, я хочу кончить тебе в рот…» Сквозь темноту мечник услышал, что Мояши улыбнулся. Юу был смущен сказанной фразой, но еще больше он смущался того, что сейчас ее повторит. Пряча глаза рукой, словно в темноте Аллен мог их увидеть, он прижался губами к уху Шпенделя и произнес: — Я хочу кончить тебе прямо в рот, Мояши, — по губам растянулась пошлая улыбка, которую Канда пытался скрыть, но получалось у него плохо. — Я Аллен, БаКанда, — улыбнувшись, прошептал Аллен прямо в губы и опустился ниже. Осторожно коснувшись губами головки, Уолкер облизал ее и взял в рот возбужденный половой орган. Его движения были неумелыми, еще совсем неопытными, и от осознания этого Канда возбуждался еще больше, совершенно теряя голову. Осознание того, что Мояши делает это только для него, было сексуальнее каких-либо других мыслей и действий. Разглядев в темноте силуэт своего партнера, Юу прикоснулся рукой ко лбу и щеке Аллена. Тот, словно кошка, повернул голову в сторону протянутой руки, требуя ласки. Канда погладил Мояши по щеке и волосам, откинулся на спину и через какое-то время с громким несдержанным стоном кончил. Аллен привстал на кровати. Немного отдышавшись, Канда тоже сел на кровати и поцеловал Уолкера. Ни о чем не спрашивая и ничего не говоря, мечник нащупал возбужденный бугорок Мояши и начал доставлять удовольствие своему возлюбленному. Ночь медленно рассеивалась, и Канда уже мог четко различить черты лица Аллена и увидеть его взгляд. Не сводя глаз с Уолкера, Юу наблюдал за тем как и его тело, и лицо реагируют на его прикосновения. Канда не мог убрать с лица удовлетворенную улыбку, а Аллен, не отрываясь от темно-серых проницательных глаз мечника, тяжело дышал, иногда приглушая ладонью свои стоны. Жестом Юу дал понять, чтобы Мояши не сдерживал себя, и он не сдерживал. Он стонал, полностью обнажив себя перед Кандой, чувствуя, как взгляд мечника прожигает его насквозь. Аллен схватился за колено Юу, и тот почувствовал, как Уолкер дрожит от удовольствия. Еще пара стонов, и он кончил. Упал рядом на постель, пару секунд смотрел в потолок, а потом закрыл глаза. На улице почти наступило утро. Канда привстал и поцеловал Мояши, но он даже не шевельнулся. Юу хотел продолжения, но Аллен уже спал. Канда убрал пару прядей со лба, обнажая красный шрам, поцеловал Уолкера в висок и тихо, почти неслышно прошептал ему на ухо: — Ты сводишь меня с ума, — и немного опешив, добавил: — Аллен. Накрыв спящего одеялом, Канда оделся, взял Муген и осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, вышел из комнаты. Аллен открыл глаза и тут же прикрыл их запястьем. Щеки покрылись алым румянцем, и парень никак не мог перестать улыбаться. — БаКанда… Через несколько часов Черный Орден проснулся, начиная очередной суматошный день. Кто-то принимает утренний душ, кто-то завтракает, кто-то сидит в библиотеке за книгами, а кто-то — в кабинете за документами. И лишь один человек просыпается от легкого стука с другой стороны стены и нежно улыбается, легонько стукнув в ответ. «Доброе утро».