Серебро и пламя

В штабе СПК пусто и тихо. Ниа сидит спиной к двери в своей любимой позе - подбородок на колене. Как и прежде, вокруг него город, собранный из игральных кубиков. И все так же не реагирует на появление. Мелло снова засматривается на его спину, на большой, не по размеру, балахон, свободно висящий на плечах. Де жа вю. - Ниа.... - Мелло.... Но не оторвать взгляда. "Как много прошло с того момента, в приюте... И как будто это было вчера... Застывший в броне своей гениальности маленький автомат". - Я слушаю тебя, Мелло, - холодно, отстраненно напоминает о себе. "Конечно, результат важнее всего. Ангел - вот хорошее для него название. Такой же белоснежный, и такой же другой". - Ты победил, Ниа, - спокойно говорит Мелло. Ниа удивленно стреляет в него черным глазом вполоборота. "Что за странное вступление? Чего он хочет?". Молчание. - Ты с самого начала это знал, - продолжает Мелло. - В уравнении Киры слишком много неизвестных, чтоб решать их в одиночку. Ты просто давал мне время это понять. "Убил бы маленького засранца!" - Да,- спокойно подтверждает, затем спрашивает, - что ты предлагаешь? "Обрадовался, небось, чертов автомат, как правильно предсказал". - Тебе не хватает данных для анализа, - говорит Мелло, и ничто не выдает его волнения. - Но у меня есть недостающие, и картинка сложится. "Я тоже научился складывать паззлы… Как ты". - Слушаю, - только лишь вежливо-заинтересованно. Несколько минут уходит на то, чтоб в общих чертах изложить все события и обдуманный на сто раз план. - Это раскачает ситуацию, сдернет с мертвой точки. Но одному мне не справиться,- вздохнув обращается Мелло к белоснежной, все так же неподвижной, спине. "А чего ты ожидал, дурак? Что этот бездушный сукин сын, наматывая сопли на палец, кинется тебе на шею? Примется отговаривать? Только потому, что когда-то, несколько лет назад, ради интереса, заставил себя трахнуть? " Но снова накатывает то ощущение обманутости, как тогда в приюте. - Мелло, вероятность того, что ты не выживешь, равна 72%. - Да, Ниа. Я знаю. Они знают мое настоящее имя, а значит, это только дело времени. Тот полицейский, в подвале, он назвал меня по имени, и я не знаю, как он его узнал. - Вероятнее всего, с помощью глаз шинигами. Почему должен идти ты?- поворачивается Ниа. Черные глаза из-под лохматой белой челки. В сжатых пальцах такой же белоснежный, как он сам, игральный кубик. "Зачем я спрашиваю? Я ведь знаю... Потому что он прав. Единственный способ раскачать ситуацию - выяснить, у кого оставшаяся настоящая тетрадь, проверить. А им известно его имя. Значит, осталось только... только... Показать его лицо". - Потому что это лишь небольшая жертва, чтобы остановить большое зло под названием Кира. Другие способы, наверное, есть, Ниа, но этот самый быстрый. Быстрее получишь результат. Обладая всей нужной информацией, ты, наконец, поймаешь этого чертова Киру. "У тебя в руках была тетрадь смерти. И ты не убил меня. Почему, Мелло?" Молчание. Накрывает волна осознания. Ниа вертит в руке кубик и констатирует себе обреченно, что с ролью бесчувственного детектива он уже не справляется. Слишком сильно это осознание. Слишком хорош план. Слишком высока цена. "Почему так тошно? Потому что Мелло переиграл меня? Потому что мне придется согласиться на его план и на его результат? Или потому что... Как себе в этом признаться? Потому что не останется надежды, на то.. На то что... 72% вероятности". В помещении вдруг возникает неконтролируемый холод, и хрупкие плечи вздрагивают. - Мелло, - старается говорить отрешенно и спокойно, но - голос дрогнул, и этого не спрятать. Поднимает глаза, и вдруг становится таким потерянным и маленьким, что сердце заходится нежностью. "Что я хотел сказать? Как много я вижу, и не хочу этого видеть? Я помню. А ты?" Мелло снова засматривается на него, и чувствует, что решимость и мотивация уже не так сильны, как казалось сначала, и ему вовсе не хочется быть героем и пафосно умереть. "Как, как можно оставаться равнодушным к этому? К этой льдистой легкой красоте, к этому контрасту хрупкого сахарного тела и доведенного до идеала разума... Как можно было это забыть?" А он и не забывал. Аккуратным красивым почерком Ниа выведенное на обороте единственной фотографии - "Дорогой Мелло". Неизбежно. Встреча в конце пути, у общей цели. Наверное, ради этой вот встречи он и был одержим делом Киры. Надо же. А Мэтт все удивлялся. - Ниа, - Мелло вдруг порывисто шагает вперед и, опустившись на колени, заворачивает всего его в себя. И тело вновь пронзает полузабытое ощущение гладкости хрупких плечиков, рук, тянущихся, едва отстранись. "Что я делаю?" Носом зарывается в белые прядки, вдыхая их трогательный запах. - Мелло, - шепот, едва слышный. "Только не разнимай рук, Мелло", - хочется сказать Ниа, но слова не слушаются. Поворачивается. Заглядывает в глаза, в которых отражается мягкий свет мониторов. На десятках мониторов и на огромном панорамном лишь одна буква, знак его статуса, его приговор - "N". "72%. Мелло. МЕЛЛОО!!!!" Изо всех сил старается не поддаться эмоциям, но, с какого-то момента, перестает быть собой. Перед лицом потери обостряются все мысли. Мелло осторожно касается губами гладкой нежной щеки, и нет ощущения обладания, ощущения победы. Только нежность. "Он, наверное, по сию пору так ни разу и не брился", - мелькает совершенно несвоевременная мысль. Оказывается, что поражение принять легче, чем мысль о том, что это... Это.... В последний раз. Ниа обмякает в его руках, словно легкая тряпичная кукла. Прижимается к нему, тянется всем собой, словно пытается слиться. И снова контраст этой белоснежно-хрустальной ласки, так отличной от того, что привык видеть Мелло, больно бьет ему в сердце. Мелло порывисто скидывает с себя огненно-красную куртку опушенную мехом, кобуры с двумя кольтами и, подхватив все такое же невесомое тело Ниа, падает на нее. "Откуда в тебе столько смелости, маленький автомат? Откуда в тебе столько страсти?" Зацеловать, зацеловать его, пока есть еще такая возможность, наконец, исполнить столько лет хранимую мечту. До красноты, до боли, до синяков. Уже нечего бояться, нечего скрывать. Нечего делить. "Ниа, ты – как наркотик. Попробовав один раз, уже невозможно остановиться. Ты - моя награда. За то, что завтра я умру". Взять в ладони его такое изуродованное, но такое красивое лицо и зацеловать. Торопливо и болезненно. "Я не бесчувственный автомат, Мелло... Я асоциален, да, но ничто человеческое мне не чуждо". Заглянуть в его блядские глаза, и вдруг увидеть там не торжество, не насмешку, а такую же боль. "Мелло, какие же мы с тобой дураки... Сколько же мы потеряли времени на никчемные игры". Вздрагивать от прикосновений его рук, разгоняющих волны сладкой истомы. Запутаться в шнуровке его штанов и в четыре руки рвать неподатливую ткань. Покраснеть до синевы. Вздох. Стон. Мой? Дыхание. Прикосновение. Твое? Стеклянное море, и море осколков, белоснежный свет вокруг, свет в тебе. Колени, руки, волосы... И глаза в глаза. Только так. Так, Ниа? Да... Остывая, вертит серебряный крестик Мелло в руке, а в черной бездне глаз отражаются мониторы. И сам Мелло. Платиновые кудряшки в беспорядке на огненно-красной куртке. "Как ты красив..." И в тонких пальцах вращается серебряный крестик. -Ты можешь ничего не вертеть в руках?- Мелло нависает над ним, примериваясь поймать ответ губами. -Ты можешь не есть шоколад? "Вот зараза, ты не изменился", - улыбается про себя Мелло, но все равно прикасается губами, куда хотел. Ниа тоже улыбается. Не торжествующе, не отстраненно. Светло и ласково. Потому что сейчас для него времени не существует. И не существует 72 процентов. А потом был тот день. И Ниа, заставив себя позабыть о пожаре в старой часовне, холодно и смело навязывает Кире свою игру. У него все готово. Они с Мелло все предусмотрели. Встреча на заброшенном складе. Перед Ниа - фигурки из тонкой пластмассы. А в темных глазах ненависть, опрокидывающая репутацию бесчувственного автомата. И Кира в группе японских полицейских. - Я не зря несколько раз говорил, что никто не умрет сегодня, - яростно и жестко повторяет Ниа. - Вот настоящая тетрадь смерти, - и он выдергивает ее из-под белоснежной рубашки, молясь про себя, чтобы никто не заметил оплавленного серебряного крестика на нитке из бусин на его шее... Дальше все развивается очень резво. Кира выкрикивает какие-то пошлые фразы про предназначение и власть, дергается в путах Миками, волнуются полицейские, насторожены Лестер и Джованни. Для Ниа это уже неинтересный и утомительный спектакль. Цель достигнута. Гремит выстрел Мацуды, и раненый Кира вываливается в приоткрытую дверь. Все выжидательно смотрят на Ниа: что ты прикажешь, гений? - Оставьте его, - зло кидает Ниа, даже не удивляясь своей мстительной удовлетворенности. - Он далеко не уйдет. Заползет в какую-нибудь дыру и сдохнет там, как собака. А его пальцы через белую ткань сжимают серебряный обожженный крестик.