Крыши

Стервятник рисует крыши. Устроившись на металлическом ограждении или прислонившись к бетонному бордюру, он резкими линиями выводит в блокноте размытые очертания карнизов и труб окрестных домов. За этим занятием Стервятнику всегда составляет компанию его неизменный кальян. Отрываясь от рисунков, Птица неподвижно сидит, глядя в небо. Он запрокидывает голову и приоткрывает сухие потрескавшиеся губы. И смотрит, как вверх поднимается струйка густого белого дыма. Дым пахнет черникой или кофе, иногда сандалом. От фруктовых и цитрусовых табаков Стервятника моментально начинает тошнить, а цветочные он презирает из принципа, но когда Ральф интересуется, почему, — сознается, что объективные причины отсутствуют. Как выясняется, Птица терпеть не может садовых цветов. Что поистине странно при его ботанических пристрастиях и познаниях. Когда Ральф методично пытается докопаться до сути этого парадокса, Стервятник смеется. «Тебя я, знаешь ли, тоже обожаю. Но вот занудство твое просто выбешивает нахрен, так бы и выцарапал тебе что-нибудь важное…» Это еще меньше вяжется с его неоднократными признаниями в том, как его заводит дотошность Черного Ральфа. Это заставляет вскипать мозг — но тут Р Первый бессилен: все то же самое он и сам может сказать о своем отношении к противоречивости Стервятника. .......... Он знает, что Стервятник считает себя некрасивым. Однако для Птицы это скорее один из бесстрастных фактов объективной реальности, нежели какая-то обделенность или недостаток. Как то, что дождь, например, мокрый и холодный, а поганки так неудачно ядовиты. «И невкусные», — со знанием дела добавляет Стервятник. Иногда Ральфу кажется, что цветы он недолюбливает за то, как естественно они прекрасны. И нарочно старается ненавидеть вопреки тому, как бесспорно они достойны любви. Когда Стервятник, вновь оставшись с Ральфом на ночь, засыпает в его объятиях, он невесомо перебирает светлые волосы и думает о том, что красота — это слишком просто. А вот куда деваться, когда угораздит без памяти влюбиться в очевидное уродство?.. Ральф решает не углубляться в эту диалектику, философскую хватку он давно потерял. .......... Ральф редко поднимается к Птице на крышу, стараясь выбирать для этого хмурые вечера. Сказать, что он слегка изумлен, когда ясным солнечным днем Стервятник зовет его с собой сам, — ничего не сказать. Ральф не спрашивает его об этом, как никогда не спрашивает о Тени, полагая это той территорией, куда он не в состоянии просто влезть и все исправить, как бы ни хотелось. В один из таких дней Ральф после долгого молчания говорит, что никогда не сможет его понять, и что ему безумно жаль этого. Но Стервятник говорит, что это хорошо. Сидя у бетонного парапета и прижавшись спиной к груди Ральфа, он смеется над тем, что, кажется, во всем остальном мире люди используют для выражения этого чувства какие-то другие слова. Когда они сидят лицом к лицу, и Птица, глядя в темные глаза Ральфа, повторяет эти слова с непередаваемой страстью, «я тебя не понимаю» становится их признанием в любви. Стервятник говорит ему это так часто, словно стремится заполнить им прошедшие годы одиночества. Однажды он признался, что долгое время ненавидел Ральфа за ту ночь, что тот провел с ним, удерживая за гранью безумия. Хотя сам не смог бы объяснить, что именно послужило тому причиной. То, что Ральф воочию лицезрел то худшее лицо, которое только могла показать душа молодого Рекса… или то, что ему, растерзанному заживо, лишившемуся половины мира, простое добровольное присутствие рядом чужой живой души было нужно как тепло своей собственной. «За то, что ты вечно лезешь в чужие дела без разрешения, если считаешь, что прав — и так часто оказываешься». За то, что ты, не спросясь, вломился в мое сердце, спас от меня самого, я полюбил тебя уже тогда — и проклинал за это, потому что кто ты такой, черт возьми, чтобы быть рядом, когда в ужасе шарахаются все остальные, ублюдок, ты будешь любить меня, наплевав на мое мнение по этому поводу?! Да нужен ты мне, господи!.. Господи, как ты мне нужен…