Чудовища

Посмотрите. Видите там портрет? Знаете ли, чей он? Не знаете. Что же, это хорошо. Империя постоянно порождает подобных чудовищ. Однако я позвал вас не за этим. Присаживайтесь, прошу вас. Можете даже закурить. Здесь все это не имеет значения. Я позвал вас поговорить о Черной Салли. В чем дело? Кажется, это имя вам знакомо? Ну-ну, не дрожите. Самое страшное еще даже не началось. Вы ведь прочли ту книгу, которую я вам давал? Вы так и не вернули ее мне, между прочим... Салли была морлийкой. Бледнолицая, зеленоглазая, с черными, как Бездна, волосами, она была тем самым огнем, на который слетались легкомысленные мотыльки. С малолетства руки ее были обагрены кровью: своей внешностью она заманивала жертв в переулки и, улыбаясь уголками губ, перерезала им горло. Они успевали увидеть, как она уходит с кошельком, который раньше висел на их поясе. В ее волосах блестели рубиновые капельки крови, похожие на драгоценные камни. Салли сколотила банду, опаснее которой Дануолл никогда не увидит. Она была везде и знала все. Казалось, не было ничего, что могло ускользнуть от ее безжалостных зеленых глаз. Но она заигралась. И Стража убила ее. Глупцы. Они так радовались. Даже написали книгу о том, как благородные стражники, выкурив банду из укрытия, бросили на них сеть и расстреляли. Как раз ее я вам и давал, но, судя по тому, как вы морщитесь, вы не читали. Зря-зря. Впрочем, я знал. А теперь посмотрите сюда, на этот островок посреди Бездны. Там Слекджов начинает допрос. Ах, кто же этот несчастный, попытавшийся обокрасть его контору и пойманный за руку? Кажется... это вы. Вы дрожите? Правильно. Говорят, что Слекджов любит выбивать зубы на допросах, а те, что остаются, вырывает собственными пальцами. Говорят, он делает из них ожерелья и отсылает родным жертвы. Говорят, допрашиваемых часто вталкивают в камеру с плакальщиками и делают ставки на то, сколько секунд жертву будут рвать на куски. А еще Слекджов особенно жесток к тем, кто заглядывал в его счета по недавним продажам эликсиров. Он боится, что они увидят имя, которого там быть не должно. Имя его ненаглядной Черной Салли — женщины, которая умерла. Женщины, ради которой стоит убивать. Вы видели. И вы умрете. Не сразу, конечно. Парнишка напротив меня съеживается, прижимает руки к груди. Одна из них заканчивается свежим обрубком, из которого торчат обломки кости. Кровь начинает хлестать только сейчас — видимо, реальность начала потихоньку уводить его из Бездны. Я даю ему уйти и возвращаюсь к настоящему, в небольшую пыточную, где юный воришка приходит в себя, пока Слекджов примеривается к его второй руке. Я улыбаюсь. Слекджов продолжает шоу.