* * *
Я подошла к шкафу и, чуть помедлив, открыла дверцу. Потом раздвинула одежду, протянула руку и коснулась задней стенки шкафа. Обыкновенное дерево. Впрочем, чего я ожидала? Того, что вдруг произойдет чудо и у меня получится попасть в Нарнию? Здесь ничего нет… ничего. — Люси, это обыкновенный платяной шкаф… Ее слова, сказанные давным-давно. Сестренка тогда смотрела так неверяще, как будто бы не могла понять, что происходит. Как? Почему? Она ведь была в Нарнии, видела фавна... Не может быть, чтобы это оказалось сном! — Я ничего не выдумывала! Честное слово! — слова Люси, брошенные в отчаянной попытке что-то доказать. Я грустно улыбнулась, вспомнив сестру: ее глаза, полные боли и отчаяния; ее слезы, которых она не смогла сдержать. Она развернулась и бросилась прочь, а мы с Питером потом долго искали ее и пытались успокоить. Но она все плакала и плакала, не обращая на нас внимания… А через несколько дней, когда мы играли в прятки, Люси выбежала к нам с Питером и закричала: — Это взаправдашняя страна! Я не выдумываю, Эдмунд тоже ее видел. Ну же, Эдмунд, расскажи им все! Мы тогда обернулись к Эду, надеясь, что он скажет, что же на самом деле произошло. Наверное, нам с Питером — особенно мне — хотелось, чтобы он все опроверг. Ведь это не может быть правдой, верно. Или… даже не знаю, чего мне хотелось на самом деле. Я так надеялась, что Люси прекратит болтать об этой стране, не будет причинять лишние проблемы… И вот Эдмунд ответил. Да, он опровергнул слова Люси. Лучше бы подтвердил! Может, тогда бы Лу успокоилась. Я не знала: может, это просто детские фантазии… но ведь нельзя всех заставлять верить в это! И профессор. Подумать только — утверждать, что все это правда! Это же глупо! Сказочных стран не существует. Так же как и фавна с зонтиком, с которым сестра повстречалась в первый же день своего пребывания в Нарнии. А Эдмунд… Я и подумать не могла, что он предаст нас, уйдет неизвестно куда… зачем? Неужели мы не были для него важны? Нет, были. Конечно, были. Мы все любили друг друга. Но лишь пройдя сквозь приключения — страшные, но захватывающие, — мы породнились друг с другом так, что никто больше не мог нас разделить. Никто… слышите, вы? Никто не мог рассорить нас, бросив обычные едкие слова, которые так привычны в этом мире, в мире людей… Это просто было невозможно. Нарния всех нас изменила. Изменила к лучшему. Впрочем, я осталась прежней. И я не понимала тяги моих братьев и сестры к этой стране, не знала, зачем они мечтают о ней. Ведь возвращение невозможно. И как бы мы ни скучали по Нарнии, как бы ни звали ее во снах… Ничего не изменится. Мы должны научиться жить в этом мире. Да, сначала больно, непонятно… почему, как… мы должны туда вернуться! А потом начинаешь привыкать, постепенно уверяя себя в том, что Нарния — это лишь сон, далекое видение, о котором нужно забыть. Я в последний раз провела рукой по стенке шкафа и закрыла дверцу, до боли закусив губу. Мне так хотелось туда вернуться и снова увидеть братьев и сестру! Но мне не дано такой возможности. Порой у меня не получается понять саму себя. Нарния отняла у меня всех моих родных, а я… я, вместо того чтобы забыть о ней, чтобы уверить себя, что я забыла… я вспоминаю об этой стране каждый день, надеясь, чувствуя, что именно там находятся мои любящие родители, мои терпеливые братья и невероятно добрая сестренка. Она ведь дольше всех не могла понять, почему я отрекаюсь от Нарнии. Она пыталась мне напомнить о ней. — Сьюзен, я недавно увидела возле магазина фонарный столб. Представляешь, он так похож на тот столб, который мы видели в Нарнии! Пойдем посмотрим. Сью, пожалуйста! Я оторвалась от учебника литературы и раздраженно взглянула на Люси. — Лу, — сказала я холодно, — не мешай мне готовиться. У меня экзамен через три дня. Сестра огорченно развернулась и ушла. Как-то зимой мы с Люси бежали наперегонки к дому, оскальзываясь на снегу, смеясь, кидая снежки… — Сьюзен, а правда, это похоже на первое наше Рождество в Нарнии? Помнишь тот день, когда Дед Мороз нам вручил подарки, пообещав, что они нам еще пригодятся? Ведь и правда пригодились! Я чуть было не упала. Люси уже давно не заговаривала со мной о Нарнии. Я взглянула на белый пушистый снег, устилающий землю. Скоро он растает и не останется ни единого воспоминания о нем. И ни единого воспоминания о том, самом лучшем в нашей жизни Рождестве. Как ни странно, в тот день мне не хотелось вести себя как обычно. Я подошла к сестре и обняла ее — так крепко, как будто бы боялась, что та исчезнет. — Люси, Лу, — сказала я торопливо. — Мы сейчас не в Нарнии. Мы никогда туда не вернемся. Так зачем же вспоминать о прошлом? Давай забудем об этом. Люси подняла голову и посмотрела так укоряюще, будто готова была обвинить меня в этих словах, в том, что я вообще сказала их. — Сьюзен, как ты можешь? — тихо сказала она. — Как ты можешь об этом забывать? Мы туда попали не просто так – мы должны были научиться многому. А подумай об Эдмунде. Каким бы он стал, если бы не Аслан? Я промолчала. Она была права… но от этой ее правоты становилось горько. Мне не хотелось ее принимать… я уже привыкла к своим мыслям, к тому, что мы никогда не были в Нарнии. — Пойдем домой, Лу, — несколько сухо сказала я. Люси отвернулась и медленно побрела по заснеженной улице. Мне было жалко… до боли жалко, что мы отдалялись друг от друга. Питер просто не понял меня. Эдмунд пытался узнать, почему я больше не хочу говорить о Нарнии, но вскоре оставил свои попытки, видя, что я не вникаю в его слова. Люси… малышка Люси боролась со мной дольше всех. Она говорила мне о том, что в Нарнии не одобрили бы мой выбор, убеждала, просила поддержать ее… Иногда я старалась внять ее просьбам, но чаще всего Люси натыкалась на стену безразличия к Нарнии, на постоянные слова: — Какая хорошая у тебя память, Лу. Ты до сих пор играешь в те игры, которые были у нас в детстве? Не пора ли взрослеть? Люси пыталась возразить, находила все возможные аргументы для того, чтобы переубедить меня, но все оканчивалось одним и тем же: огорченная сестра уходила, еле сдерживая слезы… В компании с друзьями я веселилась, не вспоминая об этом разговоре. Да и в одиночестве мне казалось, что было лучше помалкивать и решать домашнее задание, которое получила в институте. Но это было раньше… раньше… раньше… Какое страшное слово… оно отдавалось резким гулом в ушах, заставляло вспомнить все. Все, что было, все, что будет… Как можно знать то, что будет? Я не могла это понять, но порой чувствовала, что знаю что-то, что должно произойти. Но это никому не под силу! Я подошла к окну и выглянула на улицу. Снег все падал белыми хлопьями на землю, а на меня накатило новое воспоминание… Я бежала по лесу, оглядывая восторженно окрестности. Прямо на моих глазах распускались цветы, появлялись на деревьях зеленые листики. Зима уходила! — Сьюзен, Сью, подожди! Я обернулась и заметила Питера. — Замечательное место, правда ведь? — спросил он. Я улыбнулась и кивнула. «Замечательное…» Лучше и не скажешь. Если раньше я испытывала недовольство от того, что мы попали сюда, то теперь я чувствовала лишь радость. Мы теперь вместе — все вместе, и ничто не разлучит нас! В тот день не было только Эдмунда. Вспомнив о брате, я огорченно оглянулась назад, на тот путь, который мы уже прошли. Я как будто бы надеялась, что Эдмунд вдруг выйдет откуда-то из-за дерева и догонит нас. Но его не было… Питер тоже стоял рядом и смотрел вдаль… Я догадалась, что он думает о том же. К нам подбежала Люси. — Ну что же вы? Идемте! Мы переглянулись и отправились вслед за сестрой. Питер ободряюще сжал мою руку и произнес: — Все будет хорошо. Он вернется. — Лучше бы мы никогда сюда не попадали, — повторила я слова, сказанные в домике у бобров. Брат покачал головой. — Ты ведь на самом деле так не думаешь, — возразил он. — Просто боишься того, что может произойти, страшишься тех перемен, которые будут. Он выпустил мою руку и поспешил к Люси, а я нахмурилась. Да, он был прав… Я боялась того, что произойдет, и не хотела никаких перемен. Но они все равно будут. Так какая разница, хочу я их или нет? Я вздохнула от этих воспоминаний. Они такие далекие… и такие близкие одновременно. Как бы я хотела, чтобы они остались в живых. Хоть кто-нибудь! Тогда мне было бы легче. …А снег все падал. И воспоминания, которые я упорно гнала от себя с каждым днем одиночества, прорывались теперь спутанным клубком. Передо мной мелькали события, которые происходили уже когда-то и которые я должна была вспомнить.* * *
В тот день, когда Люси уезжала, она подошла ко мне и сказала: — Все будет хорошо, Сью! Мы скоро вернемся. Я помню, что тогда не придала значения этим словам, но сейчас я повторила несколько раз про себя: «Все будет хорошо…»