Блеск обшивки

Я перестал жалеть о том, что пошел по стопам отца и стал полицейским, только тогда, когда роботы стали заменять всех подряд. Официанты, уборщики, продавцы, контролеры, водители. Черт, да сейчас они могут быть даже вокалистами! Осталось не так много работы для людей, и моя – одна из них. Эти отвратительные андроиды распространились повсюду… Ненавижу их. Они слишком напоминают людей. Не знаю почему, но раньше ни к кому не питал особой тяги, скорее наоборот. На работе часто спрашивают, как мои жена и дети, а я придумываю все новые истории о тех, кого у меня никогда не было. Даже собаку и ту не могу завести. Все изменилось, когда после очередного выезда коллега позвал меня в кафе, в котором, по его словам, кормят классно и дешево. Я последовал за ним и не прогадал: это было одно из тех мест, где вместо надоедливых андроидов работали недорогие модели прислуги, по виду напоминающие скорее старых роботов-минеров, нежели обслуживающий персонал. Хриплый голос, иногда прерываемый помехами, заставил меня улыбнуться. Я рассматривал его вытянутую конечность, используемую, скорее всего, для доставки еды, спустился ниже к панели запуска и протертым кнопкам, внимательно изучил скрипящую гусеничную ленту и проржавевшие колеса. Без сомнений, он был чудесен. Прерваться меня заставил его повторенный вопрос, и я заказал кофе, не спуская взгляда с движителя. О, этот звук смещения его гусеницы, совмещенный с компьютерным голосом… Думаю, я мог бы наслаждаться им вечно. Напарник посмеялся над проявленным мной интересом, но я слышал его слова словно каким-то фоном, не прекращая разглядывать местных официантов. Они все были хороши, но особенно мне понравился тот, что обслуживал наш столик. Я уточнил у коллеги адрес кафе и с этого момента посещал его каждый день. «Модель 3» – так гласила надпись на корпусе, но мне хотелось называть его как-то по-другому. Я спросил у него имя, но, как и следовало ожидать, искусственным интеллектом мой любимец был обделен. В некоторой степени это даже радовало. Решив, что он не обидится, прозвал его «Третьим», о чем удовлетворенно сообщил ему. Отсутствие реакции немного огорчило, но было бы глупо требовать от него чего-то большего. Мой друг не был разговорчивым, в программу было заложено не так много фраз, и потому я иногда специально не отвечал, чтобы он вновь повторял вопросы своим чудесным голосом. Не могу сказать точно, когда стал испытывать к нему не просто интерес, а сексуальное влечение. Возможно, так было с самого начала, но открытие подобного знания надолго выбило меня из колеи. Две недели я работал из рук вон плохо и боялся вновь встречаться с Третьим. От одного вида его проржавевшей оболочки возникало настолько сильное желание, какое я прежде никогда не испытывал, но не мог же я на самом деле удовлетвориться роботом! Да даже если бы он был одной из инновационных секс-игрушек, я же человек, черт возьми, как я мог хотя бы подумать об этом? К сожалению, мысли не отпускали. Когда я стал видеть его во снах, весьма ярких и не оставляющих сомнений в моей ориентации, то забил на предрассудки. Да, я хотел робота. Одного конкретного робота, которого при всем желании не смог бы заполучить. И это не должно мешать мне хотя бы видеться с ним. Из-за долгого отсутствия радость от механического голоса увеличилась в разы, а скрип гусениц звучал, как в первый раз. Третий сразу направился ко мне, можно было даже представить, что он тоже скучал. Мои визиты в кафе не могли длиться вечно, я до последнего отталкивал от себя эти мысли, но они с завидной периодичностью возвращались. Когда меня с несколькими коллегами и отрядом боевиков отправили на облаву на подпольные бои роботов, решение пришло само. То, что я тогда увидел… это было восхитительно. Вместо того, чтобы вязать организаторов, я любовался чудом техники, разглядывал мельчайшие механизмы и угловатые конечности. Впервые после Третьего почувствовал возбуждение. Поверить невозможно, я двадцать лет считал себя абсолютным асексуалом, после неудачных попыток юности других вариантов и не приходило, но сейчас все мои убеждения рассыпались о стальной корпус машины. Я с трудом заставил себя оторваться и принялся за работу, а уже вечером стал искать, где еще проводятся подобные мероприятия. На следующий день я вместе с толпой возбужденных от зрелища боя молодых людей захлебывался от удовольствия, выкрикивая что-то невнятное и одобрительное. За все тридцать семь лет мне впервые было настолько хорошо, даже официант не мог дать мне того, что давали бои и такой мощный выплеск эмоций. Блеск серого металла, запах машинного масла, звук механических движений, звон стали. Разве может скучное человеческое тело с этим сравниться? Или хоть что-нибудь еще? Все это настолько вскружило мне голову, что я едва соображал. Единственное, что я мог тогда делать – наслаждаться. Единственное, что испытывал – возбуждение. Единственное, чего хотел – чтобы это никогда не прекращалось.