Я сам пришел....

Душно. Даже ночью в комнате слишком душно, открытое окно не спасает от этой липкости. Липкости раскаленного воздуха. Сколько времени уже идет эта война? Бессмысленные и бесчисленные жизни, загубленные в ней. А разве мы продвинулись хоть на шаг вперед? Трудно смотреть в глаза тем, кого возможно через пару минут съедят эти ошибки создателя. Поднимаясь на постели, Ривай смотрит в полуночное окно, устало вздыхая. Ремни туго сдавливают тело, заставляя его ощущать жару острее. Согнув под себя колени, мужчина смотрит в потолок, пытаясь сосчитать сколько сегодня погибло на его глазах, и пусть они всегда холодны и спокойны, в душе отнюдь не все так просто. За стенами города слышатся шаги. Кажется сама земля дрожит от страха перед этими тварями, а сердце капрала спокойно. И спокойно оно лишь пока тот, кто сидит в кабинете напротив, жив. История их знакомства более чем банальна. Пусть он всегда был холоден и решителен, предпочитая подчиняться только себе, но все же нашел повод согласится на эту работу. Выходя на улицу, Ривай наконец свободно вздыхает. Здесь больше воздуха и прохлады. Стены помещения будто сдавливают его последнее время, дробя кости сознания и надежды. Оборачиваясь, Леви замечает в окне рядом свет. Ему почти всегда не спится. Он обдумывает что то в очередной раз. Он предпочитает не делится деталями, а только отдавать приказы, которые не дают право его ослушаться. За него чаще говорят слова, а не поступки. Он бывает слишком грубым. Иногда даже через чур, но безусловно, во всем и всегда правый. Не желая возвращаться в комнату, Ривай медленным, но уверенным шагом прошел в "бессонный кабинет". Застыв на пороге, он так и не нашел что сказать, сидящий в кресле блондин не смотрел на него, его глаза были устремлены в окно. Слова не шли с губ, хотя и пытаясь что то сказать, в глубине души надеясь на то, что возможно, он сможет скоротать ночь за каким нибудь бессмысленным разговором, капрал будто онемел. Какие разговоры? Молчаливый Ривай, просто не хотел обратно. Весомая причина, чтобы не сознаваться в реальности. Так и не найдя в себе слов, мужчина развернулся, и уже хотел молча удалится, как с губ блондина слетело его имя. Нет, это не было призывом подойти или вопросом, о его присутствии. Лишь спокойно произнесенные 5 букв. Меряя шагами кабинет, от двери до кресла, Ривай, почти незвучно подошел к выставленной в бок руке, которая только ощутив его рядом, резко потянула за рукав, заставляя сесть на колени к сидящему Эрвину. Нет, больше ни одни не произнес ни слова. Эрвин по своему наслаждался бешеным биением сердца капрала, которое учащалось только рядом с ним. Этот гул ударялся о стены, рекашетя обратно и разбиваясь на мелкие куски о звенящюю тишину. Сильные руки освобождали сидящего капрала от ненужной здесь одежды, расправляясь с ненавистными ремнями и оставляя сидящего обнаженным. Лишь в этот момент, пальцы Эрвина сжимая в себе темные короткие волосы, притянули к себе капрала, втягивая во властный и глубокий поцелуй, который постепенно сменялся на более проникновенный, но лишенный всякой нежности. Пусть в этих стенах, на короткое время они и могли забыть о войне, которая в любую минуту могла отнять их друг у друга, но не один из них ни разу не забывал, что он мужчина. В этой близости не было слишком мягких касаний. Пока Ривай обнимал того за плечи, наслаждаясь их силой, блондин в очередной раз изучал оставшиеся на поджаром теле, от ремней следы. Поцелуи смеялись хаотичными и грубыми ласками, которыми Эрвин осыпал тело Ривая. По своему, иногда, он даже метил его, властные руки сжимали сидящего в поясе, заставляя привстать опираясь коленями о кресло. Блондин без напоминаний знал каждый участок тела капрала и его реакцию на его касания. Проходясь вдоль шеи торопливыми поцелуями, Эрвин с довольством ловил в своих руках дрожь брюнета. Даже открытая дверь, с редкими шагами за ней, которые резко ускорялись, когда слышали звуки желания, не сдерживала хрипловатый стон капрала, слетающий с протестующих губ, когда сидящий под ним добирался до его сосков. Напряженные до предела, они требовали к себе внимания, которое им с охотой предоставлял Эрвин. Ривай никогда не смел раздевать этого крепкого блондина, а потому мог лишь наслаждаться силой этого тела только сквозь ткань рубашки, сжимая ее в поисках прикосновений именно с кожей. Эрвин даже не давал присесть на его колени, настойчивые губы блуждали по телу капрала все чаще, выбирая именно уязвимые места. Наклоняясь, брюнет снова приблизился к его губам, пока тот расстегивал свои брюки, ремни с которых, чуть ли не зайдясь в стоне от будоражащих ласк, капрал расстегнул ранее. Прижав к себе Ривая, Эрвин прогнул его тело в пояснице, и не медля дальше, впустил меж плотно сжатых анальных мышц капрала пару пальцев. Склоняя к сильному плечу темную макушку, Ривай тяжело задышал от резкого и глубокого проникновения, стараясь немного расслабится. То, как тело реагировало на ласки Эрвина, давало понять, какое желание кроется внутри, но отнюдь не облегчало процесс проталкивания в тело, ни пальцев, ни сменивших их члена, размазав по которому немного своей смазки, резко ввел в разгоряченное тело блондин. В кабинете раздались два противоречивых звука. Мычание капрала, который запрокинув голову вверх, сжал в ладонях спинку кресла, плотно сжимающий губы, чтобы болезенно не простонать от грубого толчка, и вздох, тяжелый, полный облегчения, испущенный блондином, когда наконец тот, почувствовал, как его член плотно сжимает в себе желанное тело. Пару раз двинувшись в привыкающем к чувству заполненности телу, блондин посмотрел в мутные от возбуждения глаза капрала. Слов не нужно было, чтобы понять, что дальше он должен двигаться сам. Пальцами крепче сжимая спинку кресла, Ривай медленно и до самого конца опустился на член Эрвина, стараясь чаще дышать. Голова слегка кружилась, от учащенного пульса, а тело откровенно дрожало, сжимая в себе член плотнее так, будто бы и вовсе боится отпустить. Привыкая, Ривай медленно стал наращивать свои движения, каждый раз чуть быстрее опускаясь на возбужденный член. Руки Эрвина помогали ему расслабится, пока одна медленно надрачивала не менее напряженный член, вторая сжимала одну из ягодиц Капрала, оставляя на ней синяки от пальцев, оттягивая ее в сторону, чтобы облегчить себе фрикции. Сильная ладонь едва ощутив собой пульсацию, зашлась хаотичным и бешенным темпом, надрачивая мужчине интенсивнее, пока тот, сходя от этих властных рук с ума, выкидывал остатки стыда и быстрее двигал бедрами, стараясь плотнее сжимать в себе член Эрвина. В совокупности оба кончили одновременно, почти проглатывая стоны разрядки, сливаясь в бешенном и жадном поцелуе. Снова ни слова не сказав, капрал опирается лбом о лоб своего командира, смотря в его глаза, позволяя себе лишь пару секунд этой близости. Накидывая рубашку и наспех одеваясь, он поспешно выходит из кабинета, чтобы не успеть испачкать стекающей по бедрам спермой песочного цвета штаны, направляясь в душ, лишь на пороге снова слыша свое имя, бегло улыбаясь и не обарачиваясь кивая, зная, что всего лишь одно слово может дать человеку надежду на завтрашний день. За которым будет очередная ночь, ради которой, Ривай будет биться еще неистовее.