Потрошитель

Спустя несколько дней... С тех пор, как Эштон покинул свою палату в середине ночи и убил ту женщину, он изолирован в своей комнате в течение нескольких дней. Во-первых, Элис волновалась из-за его странного поведения, но она всё равно часто навещала его. Увидев, что он выглядел более-менее нормально, она стала думать, что, возможно, он шёл на поправку. Она толкнула дверь в его комнату, держа поднос с завтраком для него. Его карие глаза посмотрели на неё, и она подошла к постели парня и поставила поднос на колени. — Я принесла Вам завтрак, — ярко улыбнулась она. Он взглянул на еду, и счастливая улыбка окрасила его черты. — Это не похоже на безвкусную кашу, которой нас обычно кормят тут, — сказал он. — Я приготовила это сама. За то, что Вы себя хорошо вели, я захотела сделать что-нибудь приятное для Вас. — Каждый раз, в глубине моего сознания, я словно веду войну с голосом, который становится всё сильнее и угрожает взять надо мной верх, — пояснил Эштон, опустив взгляд. Засучив рукава, оголяя свои руки, он потёр шрам на запястье, только это была не пентаграмма. Это был крест. — Верите ли вы в Бога? — спросил пациент. Девушка медленно кивнула. — Раньше я отказывался верить в Бога, потому что я был сиротой. Я никогда не имел семьи или места, которое я мог бы назвать домом. Вся моя жизнь была настоящим дерьмом, — последняя его фраза была полна горечи и ненависти, — я всегда думал, что ему плевать на нас, потому что я был не в лучшей ситуации. Особенно тогда, когда меня словно продали Дьяволу. Но сейчас... Мне кажется, что он слушает, и что он всё видит. Я вырезал крест на коже, и я действительно чувствую себя лучше. Её голубые глаза смотрели на него с сочувствием, но она ничего не сказала. Элис знала, что слова в этот момент были лишними. Взяв в руки вилку, Эштон принялся за завтрак, который ему принесла девушка. Он буквально за считанные минуты справился с едой в то время как медсестра сидела на его кровати и наблюдала за ним. Закончив, он обратился к девушке: — Вы сегодня пойдёте помочь моим братьям? Её сердце остановилось. Сама мысль о том, чтобы пойти в дом, где хозяева поклонялись сатане, заставила все её внутренности съежиться в страхе. Элис знала, что согласилась сделать это, но она надеялась, что Эштон давно забыл об этом. — Э-э... — Я могу пойти с Вами, — предложил он. Она покачала головой: — Я не думаю, что это хорошая идея. — Я проведу Вас в дом и буду защищать. — Что, если Вы не сможете удержать себя и голос внутри вас вырвется наружу? — её голубые глаза посмотрела в его карие. — Я обещаю, что этого не произойдёт. Я буду бороться, пока мы не вернёмся. Элис вздохнула: — В любом случае у нас есть одна маленькая проблема... — Какая? — Как мы вытащим Вас из больницы? — спросила она.

***

— Я не могу поверить, что у нас получилось, — девушка пыталась отдышаться, так как они шли слишком быстро. Было уже за полночь, и Элис боялась попасться. Она так же боялась неизвестности на пустых улицах Сиднея. Но Эштон был спокоен. Это были улицы, где он провёл большую часть своего времени. Девушка вздрогнула от прохладного ветра. Эштон думал, что она была похожа на ангела в своём белом платье, которое прекрасно смотрелось на её стройном теле. Светлые волосы девушки были беспорядочно отброшены назад из-за ветра. Её голые руки обвились вокруг тела, в попытке согреться. Его карие глаза смотрели на неё с сочувствием, и он выскользнул из своей куртки. Это была чёрная, шестидесятых годов куртка Hyrley Davidson, которая, как он думал, принадлежала её отцу. Но каково было его удивление, когда он узнал, что это куртка Люка. С тёплой улыбкой он накинул ей куртку на плечи. Она не протестовала и с радостью приняла одежду. — Спасибо. — Не за что, всё равно не моя, — пожав плечами, ответил Эштон, и они оба рассмеялись.

***

Они находились на улице Бонни Лэйн. Все дома в этом квартале были хорошо ухожены и приятны на вид. Парень и девушка остановились возле одного из домов, и Эштон повёл ее на задний двор с качелями, бассейном для малышей и, лежавшими здесь, на земле, несколькими детскими игрушками. Газон был аккуратно пострижен, и всё казалось вполне нормальным. Когда он добрался до части дома, которую искал, парень с лёгкостью открыл окно спальни и залез внутрь. — Добро пожаловать в Ад, — потянув её за собой, прошептал он. Её сердце замерло от этих слов, но она быстро пришла в себя, увидев в комнате несколько кроватей, которые стояли рядом и поголовно были заняты. Эштон подошёл к одной из них, чтобы разбудить спящего парня, а затем к другой. — Парни, проснитесь, — прошептал он. Один из них лишь перевернулся на другой бок, но другой проснулся почти мгновенно, вытирая сонные глаза тыльной стороной ладони. Заметив того, кто потревожил его сон, он чуть не задохнулся от страха. — Эштон? Эштон кивнул: — Это я, Майкл. Я не причиню тебе вред. — Что ты здесь делаешь? — спросил Калум, приподнимаясь на локтях на кровати и смотря в сторону Элис, как будто не веря в то, что это на самом деле она. — Мы пришли, чтобы помочь вам сбежать, — прошептала девушка. Эштон стянул с Калума одеяло: — Давайте, просыпайтесь, нам надо спешить. Мы должны уйти отсюда, пока нас никто не заметил. Два подростка пытались ухватить с собой как можно больше вещей. Они были быстры, но старались делать всё тихо, чтобы не разбудить приёмных родителей. Эштон подвёл их к открытому окну и приказал лезть в него. Элис оглядела других спящих детей: — Что будет с остальными? — грустно спросила девушка. — Мы вернёмся за ними, когда они станут старше, — ответил Майкл, "ныряя" в окно. Она была уже на полпути, когда заметила, как Эштон начал часто моргать. Обычно это добром не заканчивалось, и девушка это уже хорошо знала. — Эштон, я знаю, что ты там. Вернись, — молилась она, смотря в его глаза, но кудрявый просто рассмеялся над ней. — Какая же ты наивная. Я контролирую Эштона, — сплюнул он. Медсестра наблюдала, как молодой человек закатал рукав рубашки, оголяя запястье, на котором должен был быть крест, но из-за крови, его не было видно. — Зачем? — спросила она. — Зачем он вам нужен? — Затем, что он воин. Мне нужны сильные воины, как этот, и как эти двое, — он указал на Майкла и Калума. — Вы не заберёте их, — прокричала она, глядя в красные глаза зверя, стоящего перед ней. Её тонкие руки сжались в кулаки и со всей силы принялись стучать в грудь парня. Он с лёгкостью взял её за запястья, удерживая от дальнейших ударов. — Я собираюсь забрать их души, нравится вам это или нет, — сказал он смертельным голосом. — Они нужны мне для сражения. Это привлекло её внимание. — Битва? — спросила Элис. Он кивнул. Девушка повернула голову, надеясь, что два подростка уже давно убежали, но они не сделали этого. Они стояли по другую сторону окна, как если бы были парализованы. — Вернитесь сюда, — приказал Эштон, — в любом случае я бы нашёл вас, если бы вы сбежали. Как роботы, которые не могли не выполнить приказ, Калум и Майкл залезли обратно в комнату. — Нет, — сказал Элис, качая головой, — Бегите! Бегите! Вам нужно выбираться отсюда. — Замолчи, — зашипел Эштон, протягивая руку, чтобы схватить её за шею. Но другой голос присоединился к их дискуссии. Этот голос она узнала — Эштон. Настоящий Эштон. — Нет, не трогайте её, — сказал он. — Тебе не позволено говорить, раб, — сказал он угрожающим голосом. С точки зрения Элис, всё это было похоже на то, что он разговаривает сам с собой. — Меня не волнуют Ваши указы. Вы обещали, что не тронете её, — сказал Эштон. Злой голос снова рассмеялся: — Я могу делать всё, что захочу. Она моя Валькирия*. *В древних германских языках «валькирия» означает «подбирающая убитых». В скандинавской мифологии это могучие воинственные девы, исполняющие волю бога Одина. Согласно народным мифам, валькирии летают над полем боя и решают, кто из воинов одержит победу в битве, а кто должен погибнуть. Они же подбирают души павших храбрых воинов и переносят их в Асгард — небесную крепость скандинавских богов. На картинках в древних книгах изображались как необыкновенно красивые, бессмертные девы в золотых нарядах.