***
На уставший от прожитых лет город элегантно опускались легкие хлопья белого снега. Крыши трёх-четырёх этажных старинных домов напоминали горы, только снег сосредоточил свою массу не на верхушке, а у основания, а красно-оранжевая керамическая плитка выглядывала то тут, то там. Внизу, по брусчатке, почти такой же старой, как и сам город, бродили первые туристы и местные жители, которые, перехватив покрепче сумку и термос с кофе, спешили на свой рабочий пост. Таллин, ты как всегда прекрасен… Но они еще не знают о том, что он всегда так прекрасен. Может быть поэтому они будут возвращаться снова и снова именно сюда, обделяя жителей других прибалтийских столиц, хотя те не менее прекрасны, а может даже и более. Но каждый трактует красоту по своему, для некоторых она несет особый уникальный подтекст, который они могли найти именно тут. Адам лениво потянулся, зажмурив глаза от света, который мешал спать, и вытянул руку, рыская ей по кровати и явно не находя чего-то. Тогда он приоткрыл глаза, чтобы увидеть пустое место на скомканной простыне и откинутое в сторону одеяло. Туманный взгляд поднялся выше и наткнулся на знакомый силуэт у окна. Взору Тео представилась прекраснейший вид. Он всегда был рад снегу, и то, как он особенно заботливо укутывал именно этот восставший из сказки город, заставляло его чувствовать неописуемый детский восторг. С замиранием сердца он смотрел на этот сакральный обряд, такое не увидишь в Нью-Йорке, не почувствуешь даже в Лондоне. Шорох за спиной подсказал ему, что Адам вынырнул из сладкого сна, но он не посмел оторваться от окна, даже когда услышал неразборчивое и недовольное бормотание за спиной. Адам сел на кровати, укутываясь в еще теплое одеяло. Может из гостиничного номера его друга и открывался красивейший вид, но, все же, здесь было несколько холодно, особенно для того, чтобы определенный оболтус стоял перед окном босиком и одетым только по пояс. - Я найму ему няньку, честное слово, - пробубнил Адам натягивая носки и не расставаясь с одеялом, хотя про себя признался, что ему и самому нравится «нянчиться» с Тео. Он поднялся, прошел к окну и остановился за спиной у Хатчкрафта, пристально разглядывая его затылок. Тот не отрывался от окна, как приклеенный за ладонь, которой касался наверняка холодного стекла. Взгляд медленно проскользил с аристократичного затылка на шею, затем на плечи и мурашки и… Адам усмехнулся собственнической метке на плече Тео, вспоминая их совместную ночь. После секундного промедления, он обнял его, мягко укутывая того одеялом как снег укутывал этот город, за которым они теперь наблюдали. - Ты всегда злишься, когда рано встаешь, - в голосе Хатчкрафта была слышная улыбка. - Я думаю, что я только что прошел эту стадию и перешел к другой, – Адам опустил нос в складки одеяла, нежно целуя теплую кожу. - Хм, и к какой же? – голос Тео стал тише и глубже. - Угадай. Так они и стояли у окна, наедине со сказочным городом и снегом, наедине друг с другом и еще долго простоят, пока Адам не заставит Тео надеть носки и теплый свитер, но пока что это только в будущем. -Наверное было бы здорово жить в таком городе… Настолько сказочный и уютный, недостаточно большой, чтобы в нем потеряться и ощущать себя одиноким, но достаточно большой, чтобы чувствовать себя защищенным. - Мне нравится дома. Там все знакомое. - Хм, поэтому мне нравится здесь, тут все такое сказочное и незнакомое… Интересно, как и чем живут эти люди? - Так же и тем же, что и любые другие. Просто не там, а тут. А твои носки и свитер живут тобой, оденься, пожалуйста, я не смогу ходить за тобой с одеялом весь день, – Адам произнес это шутливо и нежно, щекоткой выгоняя Тео из под его одеяла.***
Что он делал вчера утром? Пожалуй, описание работы няньки с привилегиями любовника стоит опустить...