Devotion.

Хансоля настолько достала собственная жизнь, что он готов ее выблевать вместе с утренним завтраком: чашечкой кофе и парочкой тостов. А еще со всеми мыслями и грёбаными чувствами, что пожирают его изнутри день за днем. И если от любви у людей в животе бабочки, то у Кима, пожалуй, с десяток плотоядных червей. Ни сигареты, ни алкоголь, ни подруги на вечер не могут отвлечь его от постоянной тоски, заполнив хоть на время пустоту на месте сердца, от которого остались кровоточащие куски. Хансолю хочется кричать, но у него не выходит, и с десятой попытки он просто падает на колени, зарываясь пальцами в порядком отросшие волосы, и задыхается от резкой боли в груди. Видимо, не зря друзья говорили, что не стоит ему начинать курить. Но он ведь упрямый, и только себя слушает, с уверенностью совершая очередную ошибку, пытаясь разглядеть на дне шота с абсентом ответ на вопрос - "как дальше быть-то". - Забей ты уже и просто живи, - раздраженно бросает Атом, поджигая сигарету, а Хан за сизым дымом видит твердое "нет". Не сейчас и не так. Ведь он просто не может. Пробовал, а в итоге еще больше в проблемах погряз, и благо работа спасает, да друзья, что рядом, но ни о чем не подозревают пока. А Хансоль предпочитает не распространяться, удерживая все в себе и с улыбкой на губах повторяя "я в порядке". Очередная ментоловая - и парню становится легче ровно настолько, что он понимает, какой он идиот, и как сам же попался в ловушку загнанным зверем, прекрасно осознавая на что идет. - Забери меня отсюда, - осипшим голосом в трубку, слыша на другом конце провода легкий смех. - Я был прав насчет него, а, малыш? Хансоль молчит, тяжело выдыхая, и опрокидывает залпом очередной коктейль. - Ты никогда не ошибаешься, и это уже порядком бесит. - А может от судьбы просто не уйдешь? - парень смеется, но как-то очень иронично, и Ким, увы, понимает почему. Ведь Чихо тот, кто всегда с ним рядом, хорошо ему или плохо, и тот, к кому он не испытывает ничего. - Просто приедь и забери меня, а дальше делай, что хочешь, - с нажимаем повторяет Хансоль, сбрасывая звонок. Наверное, Шин единственный, в ком он уверен. - Ты мой ангел хранитель, Шин Чихо. Перед глазами пляшут разноцветные пятна, реальность плавится под ритмичные биты. Еще немного, и парень потеряет сознание, а в голове сквозь туман чужое "прости". Ким Бёнджу - его личная болевая. Нелепый парень с извечной улыбкой на губах, всегда растрепанными волнистыми волосами и светлой душой, отражающейся на дне зрачков. Они были вместе где-то месяц, не больше, но Хан успел привязаться, и это стало ошибкой. Он был совсем не готов к предложению расстаться, и вообще тогда планировал для младшего приятный сюрприз. Но не успел, Биджу его опередил, попросив не писать и не звонить больше. - Так будет лучше для нас обоих, прости, - всё, что смог из себя выдавить Бёнджу. А Ким молчал, понимая, что бесполезно что-то говорить, унижаясь, просить парня остаться рядом. Если он был лишь спонтанной вспышкой, которую потом к ошибкам отнесли, то лучше уйти, не теряя гордости, и смириться. Снова в клуб, танцевать до потери сознания, запивая горечь обиды сладким алкоголем и где-то там чужие руки на его талии, жаркие поцелуи в шею, мягкие губы по коже. Но все прекращается так же внезапно как и началось, и Хансоля возвращают обратно в суровую реальность: он стоит в туалете, облокотившись на умывальник, а позади него Чихо крепко держит его за плечи. - Ты идиот, Ким Хансоль, - устало выдает парень, закручивая вентиль холодного крана. Он уверен, парень из-за шума воды его не расслышал, но это, в общем-то, и не важно. - Пришел, - еле слышно протягивает Хан и улыбается искренне, что даже самому странно. Его кажется начинает лихорадить, и единственное, чего хочется, это уснуть и не просыпаться. - Твою мать, ты горишь, - со злостью констатирует факт Шин, убирая мокрую челку с чужого лба. А Хансолю приятно, и хочется еще больше улыбаться и долго болеть - о нем так давно никто не заботился. Парень пару раз матерится, пока доводит Кима до машины, ведь тот еле-еле на ногах стоит, а обнимать его, такого податливого, кажется нечестным, хоть и хочется быть еще ближе, пока есть возможность. Но нельзя, он не простит себе, если воспользуется беспомощностью и готовностью Хана на все. - Знал бы ты, что со мной делаешь, - тихо шепчет Чихо, усаживая парня на заднее сидение своего авто. Тот, видимо, витает где-то в своем мире, то улыбаясь, то тяжело вздыхая, и Шину хотелось бы узнать, о чем он думает, а еще больше хотелось бы старшего от его боли избавить, ведь не по наслышке знает, как это бывает, когда остаешься один, никому не нужный. И лучше бы Хансолю успокоиться, остепениться, а не добивать себя очередной неудавшейся историей. - Почему ты мне всегда помогаешь? - бормочет Ким, проходя в чужую квартиру. Шин, конечно, его не раз из передряг вытаскивал, но он первый раз сегодня в чужой квартире. И, аккуратно пробираясь шаг за шагом вдоль стены, он открывает по новой для себя странного Чихо. Мутный взгляд цепляется за фотографии в рамках и цветы в вазонах, стоящих по углам. - Ванная прямо по коридору и направо, - игнорируя вопрос, распоряжается младший, - полотенце и сменную одежду сейчас принесу, а ты поторопись, не стой истуканом. Ким вздыхает и в своем состоянии не решается спорить, послушно следуя по указанному направлению, только пальцы путаются при попытке расстегнуть рубашку, и от многочисленного количества пуговиц хочется ее просто содрать. Но руки вовремя перехватывают чужие: - Дай сюда, - словно ребенку говорит парень, помогая с ненужной вещью справиться, а Хансоль, не удержавшись, пускает свое колкое: - Часто приходится других раздевать, да? Но Шин пропускает фразу мимо и только вздрагивает, когда Ким прижимается к нему почти голым телом. - Ты же хочешь меня, так почему не возьмешь? Я не против, ты же видишь. Хан усмехается, комкая в пальцах чужую футболку и слишком вызывающе проводит языком по нижней губе. Он пьян изрядно, и алкоголь в крови заводит, а рядом есть тот, кто вроде бы не скажет "нет". Но Хансоль слишком жестоко ошибается, и, отцепляя его от себя, Чихо выходит, закрыв за собой дверь. - Поторопись, я сделаю горячий чай, - бросает он напоследок парню, и все, что остается старшему, полезть в замешательстве под теплые струи воды. А Шин сползает на кухне по стенке, тяжело дыша, и закрывает глаза. - Грёбаный ты Ким Хансоль, - и горькая усмешка, от которой внутри парня что-то с треском ломается. Хансоль спит в постели Шина, по привычке свернувшись клубком. Сейчас он особенно похож на ребенка, которого Чихо любит и всегда защищать готов, понимая, что вся его дерзость и распутность лишь образ. Это роль, что старший умело отыгрывает и за которую его любят все вокруг. - Глупый ты, Ким Хансоль, - тихо шепчет парень, перебирая прядки спутанных волос. И когда уголки губ спящего приподнимаются вверх, он может спокойно вздохнуть и прилечь рядом, а Хансоль впервые за последнюю неделю не просыпается от кошмаров посреди ночи.