The one who saw the future

Безвыходных ситуаций не бывает — в конце концов можно просто умереть. Александр никогда не любил такую погоду, но именно сейчас она была самой подходящей для настроения. Может он просто привык к вечно-моросящему осеннему дождю, а может просто не хотел чего-то другого. А ведь в тот день была такая же погода. — подумал он, вспоминая ту осень. Осень, когда он снова потерял все. Окончательно. На лицо упала тень, а с губ сорвался тяжелый старческий вздох. Да, старость давала о себе знать, особенно, если ты провел большую половину своей жизни в Азкабане. Организм был уже не столь прочным, а воспоминания о тех днях не давали насладиться своей свободой. В последний раз взглянув на хмурое небо, Авдеев вытащил палочку, которую ему помогла добыть сестра (ему долго пришлось упрашивать ее об этом) и кинул ее на мокрый асфальт возле бордюра. Заметив только несколько разноцветных искр, мужчина усмехнулся, когда прямо перед носом пронесся темный автобус. Наклонившись, чтобы понять палочку, он услышал противный голос кондуктора. — Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное поло… — Достаточно. — медленно кивнул мужчина. Спрятав палочку, он быстро зашел вовнутрь трехэтажного автобуса, боковым взглядом осматривая всех пассажиров и отмечая их пристальное внимание к нему. — Куда желаете, сэр? — запрыгнув за ним, спросил парнишка. Авдеев задумался. Ему было некуда идти, кроме этого места. Да и погода ухудшалось с каждым днем, а это, увы, сказывалось и на нем. — Старосел. — с явным акцентом выделил он, грузно усаживаясь на единственное пустое сиденье. Голова от зелья начинала гудеть, от чего он хмурился все больше и больше. Стэн присвистнул, задрав голову к потолку. — Далековато будет, да и плата будет выше… — Авдеев нахмурился еще больше, занося руку в карманы пальто. От звона монет кондуктор встрепенулся, быстро запирая дверь. — ТРОГАЙ, ЭРНИ! Новому пассажиру пришлось прикрыть глаза от такого давления. Не привык он к такому, да только выхода сейчас не было. Трансгрессией ему пользоваться было запрещено — не дай Бог, еще засекут. А Бильяна строго настрого его предупредила, что вытаскивать она его не будет. От такой мысли, он усмехнулся. — Сэр?! — Александр поднял глаза на парня с протянутой рукой. — Плата вперед. Не говоря не слова, он бросил ему мешочек, который тот ловко поймал. — Очень приятно иметь с вами дело, сэр. — улыбнулся он, приподнимая шляпу. —  Сразу видно, что не наш. Откуда будете? — Куда еду — оттуда и буду. — не слишком дружелюбно пробубнил мужчина. Глаза от усталости начинали слипаться, но Авдеев силился не уснуть. Выходило с трудом. — Хм, Старосел, — с трудом выговорил Стэн. Автобус резко наклонился в право, но мужчина попытался не обращать это внимание. — Никогда не был там. Хей, Эрн, ты бывал когда-нибудь в Староселе? Водитель сделал еще один резкий поворот, от которого Авдеев тут же приоткрыл глаза, уходя куда-то в сторону. Выровняв руль, старик кивнул, а потом резко затормозил. — О, неужели мы уже в Бирмингеме?! Миссис Мотс, ваша остановка. — мимо прошла полненькая женщина в цветастом платье, которая задевала все по дороге. Стэн помахал ей на прощанье. — Наш автобус всегда к вашим услугам! Автобус тут же сорвался с места, оставляя после себя только столб внезапной пыли. Бешеная гонка возобновилась, а беженец, сам того не замечая, уснул. Но что-то резко выдернуло его из дремоты, в которой он опять видел вспышки заклинаний и жителей Запретного леса в Хогвартсе. На автомате выхватив палочку, Александр уставился на наклонившегося к нему кондуктора, который пытался его разбудить. — Старосел за окном, сэр. Мы прибыли. — и ухмыльнулся. Резко встав, болгар поспешил выйти из автобуса, но его остановило. Что-то. Что-то незаметное и больное. Волосы на голове зашевелились, а ветер в этом месте стал сильнее. Зрение стало садиться, на что мужчина тихо чертыхнулся, понимая, что ему не просто показалось. Руки начали менять размер. Зелье прекращала свое действие. Коснувшись ногой давно уже жухлой травы, он прям почувствовал как длинные волосы стали короче. И ему бы пришлось избавляться от свидетелей в автобусе, если бы не громкий свист за спиной, повествующий об уходе транспорта. Авдеев тяжко выдохнул, когда пришел в свой истинный облик. Перед глазами стояла картина, которую он пытался забыть, но не смог. Серые глаза потускнели. Антонио смотрел на него своими серыми глазами, которые были теперь уже совсем другими. Александр не знал такого Антонио. Он не знал такого друга! — Ты безумец, дружище. — на болгарском сказал Авдеев, звеня цепями. — А ты первый дурак, который отказывается от побега из невозможного места. — так же на родном языке говорит он, косясь на верх. Все же Азкабан был ужасным местом. — Зачем? — единственное, что спрашивает заключенный. — Зачем ты делаешь это, Антонио? — Я знаю, что ты не виноват в смерти своей семьи. — сероглазый устало вздыхает, откидываю голову на холодную стену. — А еще, я больше не могу находится в пустом доме, где меня больше никто не ждет, дружище. Я так устал просыпаться и видеть ее призрак на нашей кровати. Я схожу с ума от этого… — Мне жаль… Ему и правда было жаль. Антонио честно заслужил счастье, но судьба была слишком жестоко по отношению к нему, забирая единственного любимого человека для него. — Этим «жаль» уже не вернуть мою Дану. — хрипло произносит он, словно безумец. Безумный человек, который больше не хотел жить. Простой человек, который стал безумцем. — Думаю, она поддержит меня там. Длинный палец указывает наверх, но Авдееву не хочется смотреть туда, где летали ужасные существа. Дементоры, которые так и наровились забрать его душу. — И еще, Александр. — постаревшие за эти несколько лет, глаза смотрят в его, давно посеревшие. Друзья, который прошли через многое и потеряли все в конце. — Я хочу попросить тебя об услуге. Заключенный кивает, мелко поглядывая на дверь в его камеру. — Все что угодно, дружище. — Найди этих тварей, кто погубил ее. Пожалуйста, мне больше ничего не нужно. — единственная слеза катиться вниз по щеке. Этот человек почти уже умер изнутри. — Мне не хочется думать о том, что эти гады разгуливают где-то на свободе, пока я буду гнить тут. Пожалуйста… уничтожь их для нас… для меня. Крепкая рука сжимает такую же крепкую. Авдеев не может смотреть ему в глаза, но переборов себя, смотрит прямо в их глубину. — Обещаю, Антонио. Обещание в сотый раз слетает губ, а Александр поглубже засовывает руки в карманы и бредет дальше, размышляя о том, что его будет ждать. Он понимал, что эти моменты никогда уже не дадут ему жить спокойно, и он всегда теперь будет просыпаться среди ночи от кошмаров. Но где-то в глубине душе оставался маленький клочок надежды, что когда-нибудь все станет лучше, что и он тоже будет иметь свое право на жизнь и счастье в этом мире. — Как же… холодно. — теплое облачко пара выходит наружу, а взгляд устремляется в серое небо. Свежий воздух дает вздохнуть спокойно, а родной и такой привычный пейзаж заставляет чувствовать себя в безопасности. Относительно в безопасности, не считая сестры, которая, он был уверен, сейчас рвет и мечет по поводу того, что он опять пропал. Или просто не замечает его отсутствия. Если честно, он уже не знал, что ожидать от Бильяны, которая из озорной и веселой девушки превратилась в холодную и одинокую аристократку. Когда-то в далеком детстве, когда для них мир был слишком огромным и таинственным, а он катал на спине ту малышку, которая хваталась за его волосы и задорно смеялась, придерживая подол милого платья, он считал, что их пути никогда не разойдутся. Но все оказалось иначе. Их дороги не только разошлись в конце, но и оборвалась связь между ними. Родители с братом стали всего лишь словами на холодном камне, а сестра стала чужим человеком. Никого не осталось, даже она не дождалась его. — Алиса… — тихо повторяет он её имя и чувствует острую тоску, которая тянется внутри, где-то в области сердца. Простояв так ещё некоторое время, мужчина встряхивает головой и спешит дальше. Проходя маленькие сёла, которых в этом месте было небольшое количество, он наблюдал за сельской жизнью людей, слыша лай собак и крики работников. Их особняк находился дальше и даже выше, но сюда он наведывался часто, потому что здесь кипела жизнь. Не то, что сестра, которая выходила из особняка только по острой нужде в виде пропитания или новых книг. Хотя, все чаще и чаще все эти проблемы решали домовики. Когда он, наконец-то, добрался до знакомой тропы, которая вела к самому дому, то понял, что даже отсюда само строение было видно размыто. Раньше такого не было. Ещё раз оглянувшись на необъятные поля, по которым гулял горный ветер, он дотронулся до ручки двери, которая тут же засветилась желтым светом, с тихим скрипом отворяя дверь. Он был дома.

***

Медленно прожевывая жаренную рыбу, я не сразу заметила в дверях подругу, которая сев рядом, тут же положила голову на стол. Удивленно переглянувшись с братом, который до этого что-то читал, мы молча ждали ее слов. Но так не дождавшись, я коснулась ее плеча. — Убейте меня, пожалуйста. — тихо пробурчала блондинка, не поднимая головы. Я непонятливо уставилась на ее затылок. — Я провалила контрольную по Нумерологии. Повисло молчание, отчего Гринграсс подняла голову, смотря на нас жалостливым взглядом. — Такие глупые ошибки. Мерлин… — голова опять упала на руки, а она тяжело вздохнула. — Вместо пяти вычислила семь, а в конце забыла разделить эти числа. — Ладно, Дафн, мы-то знаем, что ты хорошо знаешь ее. — попытался успокоить ее Гарри, а я показала большой палец, тем самым подбадривая его. На что он закатил глаза, но продолжил. — Не принимай это близко к сердцу. — Но они такие глу-упые… — протянула она. — Мне именно это и не дает покоя. Когда профессор мне указала на них, я чуть не сгорела от стыда. — Дафн, у всех так бывает. — начала уже я, потому что брат уже перевел пристальный взгляд на меня, так что пришлось брать инициативу в свои руки. — Взять например меня на зельях: я всегда думаю, что вроде бы делаю все правильно, а потом приходит Снейп и ломает мои мечты стать лучшим зельеваром времени. Слышится смешок, на что я довольно улыбаюсь. Брат весело кивает, пряча улыбку за книгой. — Или например Гарри на Травологии: он не может отличить мелиссу от мяты. — я перевела насмешливый взгляд на брата, который только качнул головой, несильно хлопая меня книжкой по голове. — А разве не правда? — Как будто ты можешь отличить их. — насмешливо шипит Сэм, который сегодня первый раз за всю неделю вышел со мной прогуляться. — Не делай людей глупее себя. — Саймон дело говорит. — фыркает Гарри, на что Дафна резко поднимает голову, смотря на мою шею, где удобно так, устроился один ползучий гад. — А что он сказал? — спрашивает уже не ноющая Гринграсс, впиваясь заинтересованным взглядом на ленивую рептилию. — Переводчик, пожалуйста. — со смешком смотрит на меня и на Гарри. Я закатываю глаза. — То, что у нас это семейное, не отличать такие растения, как мелисса и мята. — переводит по-своему брат. И добавляет. — А еще он ей сказал, не умничать. Конец предложение. — Идеально, — шипит довольно он, пряча голову в моих волосах, на что я просто фыркаю. — Наверно, это круто, когда твой питомиц понимает тебя, как и ты его, — положив подбородок на руки, мечтательно произносит Дафна. Кажется, проваленная контрольная уже забыта. Я усмехаюсь, закидывая в рот еще один кусочек рыбы. — Очень, кроме тех моментов, когда ему не спиться и он начинает рассуждать вслух. — Я же не виноват, что в комнате меня понимаешь только ты, — обидчиво сопит он, снова вытаскивая голову. — Я бы не против поболтать с Дафной, но увы и ах, не дано. — А еще он не против поболтать с тобой, только увы, никак. — не поднимая взгляд с книги, тут же переводит брат, опередив меня. Я только успеваю закрыть рот, вздыхая. — И правда, очень жаль. Саймон, наверно, очень хороший собеседник. — с нескрываемой жалостью, подтверждает блондинка, а я, тем временем, посмотрела на брата на признаки какой-либо реакции. Но, увы, ее не было, и я перевела взгляд на остальных в зале. Ученики медленно спускались на обед, переговариваясь между собой. За столом Пуффендуя так же продолжали спорить, а Когтевранцы о чем-то весело говорили. Заметив среди них Асторию, которая разговаривала с беловолосой Луной, я посмотрела на профессорский стол, за которым были не все учителя. Так же пустовало место директора. — Кстати, я сегодня услышала от одной девочки из Пуффендуя, что у них был не слишком удачный урок у Хагрида. — Дафна постучав пальцами по столу, посмотрела на спорящих ребят. — Гиппогриф чуть не задавил третьекурсника. — Серьёзно? — брови медленно поползли вверх. Все эти слухи, которые не касаются нас, всегда проходили мимо меня. — Как он? И как это Хагрид не уследил? Слышится слишком громкое закрытие книги, а Гарри переводит взгляд на нас. — Парень сам виноват, подошёл к животному слишком резко, тем самым напугав его. — брат быстро смотрит мне за спину, а потом на преподавательский стол. — Но вот у Хагрида теперь проблемы. Он ведь учитель. — Но ведь ученик, ты сказал, сам виноват! — я недовольно нахмурилась, отчего Саймон на шее попросил меня успокоиться. Я понизила голос, наклонившись к друзьям. — И что это у него за проблемы? — Родители этого парня, — Гринграсс продолжала. — они, скажем так, скандальные личности. Хотя, если твоему ребёнку причиняют боль, думаю, даже самые холодные родители превратятся в скандальных. — Но они обратились в суд, не приняв извинений Хагрида! А ведь Джек сам виноват! — я переводила взгляд с Дафны на Гарри, молча наблюдая за ними. — Гарри, безопасность тоже очень важна! — блондинка, не повышая голоса, продолжала. — Мы вот с Малфоем тоже там были и все было хорошо, даже не смотря на то, что мы были с грифами! Просто нужно меньше выпендриваться и все будет в порядке, Дафн. Подруга замолчала, все же признавая своё поражение. А я, не смотря на ситуацию, балдела с них, мысленно хихикая. Даже в такой ситуации они походили на родителей, которые спорили на бытовую тему. — Но они, как я понял, оказались слишком заботливыми, не признавая, что именно их сыночка виноват? — влез в разговор Сэм. Я тут же перевела его слова. — Тогда, дело-дрянь, ибо Хагрид, при всем моём уважения к нему, не способен отвертеться от этого. — Вот именно, — кивает брат, закрывая лицо. — Хагриду будет очень тяжело, потому что он слишком любит Клювокрыла. Это гиппогриф, который ранил Джека. Я задумчиво отбивала ритм по столу, облокотившись на него. Хагрид был нашим другом, который не раз нам помогал. Начиная с того дракона и леса с мертвом единорогом, заканчивая его предупреждением о том, что мне не стоило встречаться с Арогогом. Он заботится о нас, поэтому очень бы не хотелось видеть его грустным. — Может, стоит поговорить с этим Джеком? — не поднимая головы, сказала я. А потом все же подняла глаза на замолчавших друзей. — Где он сейчас? — Чувствую, будет весело. — как-то тягуче протянул змей. Но я попыталась на обращать на его слова внимания, потому что понимала, что мне нечего сказать. Я не знала сама, с чего начинать, хотя лезла уже в самое пекло. — Он неделю, как отлеживается дома, так что, не выйдет. — выдохнула голубоглазая, осматриваясь по сторонам. Я поубавила свой нарастающий пыл, разочаровано опуская плечи. — Может все обойдется, и профессора справятся с этим? — Будем надеяться, будем надеяться. — проговаривает брат, затуманенным взглядом смотря в тарелку. После таких слов есть уже не хотелось.

***

Резкий вздох, очередной собачий вой больше походящий на страшный рык и быстрое сердцебиение. Вдох-выдох, вдох-выдох. Пасть у шеи, отчего страх с нарастающим отвращением клубится в животе, готовый вот-вот сковать все конечности. Ногти с болью впиваются в кожу рук, оставляя чувствительные отметины. Последний рваный вздох с болью в шее заставляет подскочить на месте, слепо оглядываясь по сторонам, подобно слепому щенку. Для того, чтобы пришло осознание, приходится сначала полностью прийти в себя. Руки медленно перестают трястись, иногда только вздрагивая, а мысли в голове начинают складываться между собой. Рука тянется к волосам, сильно вороша их. Диана, успокойся. Все уже прошло, ты уже проснулась и уже находишься в безопасности. Все в порядке… — Вы боитесь этого оборотня. Он стал вашем ночным кошмаром, от которого вы не можете избавиться. — женщина, сидящая на против, внимательно наблюдает за мной, а когда я поднимаю взгляд, кивает, протягивая стакан воды. — Вы не должны бояться его. — Спасибо. — я жадно впиваюсь в стакан, чувствуя постепенное успокоение сердца. — Но во снах это очень тяжело. И с каждом годом становиться все тяжелее. Я… я теряюсь! Иногда бывает все настолько реалистично, что я просто… расслабляюсь. Все вроде начинает нормально, я вижу знакомые места; двор Хогвартса, хижину Хагрида, а потом… все темнеет и начинает эта гонка. Сивилла хмурится, вертя в руках одну из бусинок своего ожерелья. Очков на ней не было, и сейчас я ясно видела ее карие глаза, которые смотрели то на меня, то в пол. И так несколько раз. В комнате чуть приглушен свет для того, чтобы засыпать было легче, но где-то в стороне так же горит камин, согревая комнату от начинающих холодов в ноябре. — Вы должны понять, точнее вдолбить себе эту мысль, что это все — сон. — начинает она, переводя взгляд на мои руки, которые еще вздрагивают. — Просто думать об этом всегда. С вами ничего не случиться в плане физическом… — А моральном? — я ее перебиваю, дрогнувшим голосом. — Знаете, это очень сложно думать о том, что с тобой ничего не случиться, когда на тебя бежит чудовище, готовое сожрать тебя с потрохами. В этот момент все мысли вылетаю из головы и остается только одно: Спасаться. И ты начинаешь пытаться спасти себя, во что бы то ни стало. — Вот это и есть главная проблема! — женщина привстает, наклоняясь ко мне. — Мы боимся. Страх сковывает нас по рукам и ногам, вытесняя все мысли, но если бы мы смогли перебороть его, то увидели бы намного больше. Вот вы, мисс Поттер, видели что-либо дальше после того, когда он вас догонял? — Нет, — медленно качаю головой. — Я всегда просыпалась на этом месте. — Вот именно. Все дело в нас самих. Мы сами ограничиваем себя и свои мысли, — она устало трет переносицу. — Я знаю, это будет очень сложно и иногда даже невозможно, но, мисс Поттер, выхода больше нет. Вы можете отбиваться, бежать, прятаться, но попытайтесь не бояться. Это всего лишь сон, иллюзия. С вами все будет в порядке. Последние слова она говорит тише и уже смотря на меня. В ее взгляде я вижу искренние сожаление и веру в меня. На что я постыдно прячу глаза в ладонях, потому что слишком сложно. Это одна из самых сложных частей: не бояться. Саймон говорил мне то же самое, когда я находилась в том помещении, но говорить и видеть все собственными глазами — это два разных понятия. Но я и правда боялась. Эти мысли клубились в мозгу, представляя последующие картинки, которые показывали меня с прогрызенной шеей или выпотрошенным животом. От этого меня трясло. Я, как нормальный человек, боялась смерти. — Я попытаюсь, — тру глаза, которые после сна неприятно слипались. — Но не сегодня. Простите. Хотелось поскорее выйти из душной комнаты и бежать, бежать и не думать обо всем этом. Забыть о оборотне, забыть обо всех кошмарах. И еще очень хотелось обнять маму… От этой мысли я замерла, но сухая тонкая рука, которая легла на мои, заставила отмереть и перевести взгляд на лицо женщины. Мне показалось или в ее глаза и правда проскользнули нотки настоящей боли? — Хорошо. Вам нужно отдохнуть. — я судорожно киваю, поспешно вставая. После сна ноги чуть пошатываются, но я не обращаю внимания. — И, мисс Поттер, не бойтесь. Вы обязательно справитесь с этом. — Я очень надеюсь на это, профессор.

***

Прослеживая пальцем за передвижением точек, Гарри не мог поверит. Ему казалось, что это безумие. Этот человек мертв. Как он мог расхаживать в данный момент по коридорам Хогвартса? Как? — Неужели, карта ошибается.? — бормотал брюнет в тишине, следя за точками над которыми красовалось имя предателя его родителей. Но такого не могло быть. Ведь… Питер Петтигрю был мертв.