Абрикосовые шоколадки для Лиса.

Мы летим с тобой вниз, под осколками звёзд бесконечной ночи, мы чёртовы потенциальные самоубийцы – станем блудными душами навеки веков, и ничто не окупит наше главное проклятие. Но, я не падаю, Лис, я пролечу мимо смерти, посмотрев в её опустошённые глаза, и останусь существовать, а ты, мой милый, падёшь в её костлявые объятия, оставив после себя багровый след на асфальте – внушишь страх серой массе людишек. И сухие цветы на это место никто не принесёт, и свечу вечной памяти не зажжет, кроме меня. Люди презирают нас, суицидников, самоубийц, психов или как ещё назвать? Мы отбросы для них ещё при жизни. А не рассмотреть ли нам другой вариант успения? Поднимемся на старинный чердак, заросший паутиной, посмотрим на мёртвых ночных мотыльков, возложим цветки фиалки на их могилы у окна, и устроим им представление: под звуками слёз небес повесимся мы.…Но, моя нить оборвётся, и я останусь дышать пылью. Остался лишь способ – порезать вены.…По жребию ты будешь первый. Проведёшь ржавым лезвием по белой коже, уже набухшей от многочисленных глубоких ран. Взглянув на это, я не стану подвергать уродству себя – буду наслаждаться твоей терпкой болью. Так, вдобавок, продегустирую твою грязную и отравленную кровь – кисло-сладкое вино смерти. Пока холодное тело будет обмякать, я буду валяться в твоей кровище, мазаться этим парфюмом, вдыхать твой трупный запах, пока вовсе не сойду с ума. Потом, полюбуюсь твоим фарфоровым лицом и открытыми сапфировыми глазами. Быть может, я подарю тебе последний поцелуй посиневших губ… Не будем лгать друг другу, что тебе суждено сдохнуть, Лис. В любом случае ты оказываешься мертвецом, а я живой, но сломанной куклой.…Не волнуйся, я укрою твоё тело от солнечного света дня и построю тебе убежище, глубоко под землёй, где новой твоей семьёй буду опарыши, для которых дом родной – это ты. И на твою заброшенную могилу принесу букет полевых цветов и твои любимые абрикосовые шоколадки.