Карамель в твоих глазах

Белые снежинки кружатся в небе, будто бы танцуют вальс, время от времени приземляясь на серых тротуарах, голых ветках деревьев или чьих-то темных ресницах, заставляя веки трепетать от таких знакомых ощущений. Снег под ногами хрустит, и отчего-то кажется, что ты в зимней сказке: все вокруг кажется таким ирреальным, волшебным, что и не хочется покидать эти улицы, наполненные теплом и счастьем даже в самые лютые морозы. Звук рождественских песен и запах свежей миндальной выпечки наполняют воздух, принося в душу особую легкость. Всем, но не Гарри. Он лишь сильнее укутывается в огромный серый вязаный шарф и прячет руки в черные перчатки, пытаясь убежать от холода, который пробирается до костей, до замерзшего сердца. Он пытается уловить нотки счастья, пытается пережить темные полосы в своей жизни, правда пытается. Но у него не получается – то ли Вселенная против него, то ли сам недостаточно старается. И Гарри все спешит в маленькую кофейню на углу за теплым-теплым кофе – он впервые за долгое время позволил себе покинуть пределы до боли приевшейся квартиры. Ему нравится запах в кофейне: пахнет шоколадом, сладким кофе и его любимым миндальным печеньем. Тут пахнет Луи – осколками его воспоминаний, так что парень чуть ежится, прогоняя мысли прочь. Он не видел его вот уже несколько месяцев – восемьдесят четыре дня, если быть точным, ведь он считал – и безумно соскучился. Но не звонил, не извинялся, не приходил – ведь он не слабый, в чем так упорно себя убеждает. Он лишь сохраняет маленькие теплые воспоминания для себя, которые греют его сильнее того колючего клетчатого пледа по ночам. Он не хочет портить их ссорами, которые бы обязательно произошли, приди он ночью к нему. Не хочет добавлять в прекрасные моменты, проведенные вместе, воспоминания о тех, когда счастье не было таким безоблачным. Не хочет пытаться собрать то, что уже никогда не склеить вместе. Луи ушел по-английски, не оставив и следа, не оставив даже напоминания о себе, о прошлых днях. Гарри больше не покупает йоркширский пудинг и печенье с миндалем, которое они так любили, больше не заваривает зеленый чай с мятой. Он теперь пьет лишь горький кофе – так он чувствует себя сейчас – и отказывается от любых напоминаний о чем-то хорошем. Гарри лишь недавно отошел от тех меланхоличных книг Хемингуэя, которые заставляют забыть обо всех прелестях мира и о серебряных ободках у туч, которые появляются, как знак надежды. Он лишь недавно начал добавлять снова сахар в напитки и даже не противится выходить наружу. Ему кажется, что он может многое пережить, ведь Гарри – не герой какой-то книги, где все должны обязательно умереть. Его собственное кино еще имеет шанс на отличную концовку. И он начинает верить. Сжимает теплый бумажный стаканчик из кофейни в руках, вдыхая запах сладкой карамели, которую добавляют в его любимое латте. Ему становится чуть-чуть теплее, чем было до того, и парень возвращается на сказочную улицу, вымощенную брусчаткой, где кто-то творит чудеса. Отпивает маленькие глотки и уклоняется от снежков, которые летят в него, когда дети нечаянно промахиваются, пытаясь попасть в своих друзей. Он уже и не думает о Луи – наоборот. Пытается представить себе новый год, каким он будет: может, он заведет кота, а, если повезет, влюбится в какого-нибудь героя именно его романа. Возможно, он найдет себе новую работу или переедет в другой город. И совершенно точно вернется к «сладкому» образу жизни. Но все его мысли и надежды разбиваются в один миг, когда он видит на другой стороне улицы Луи – счастливого, с улыбкой на лице и такими же морщинками вокруг глаз, которые всегда появлялись, когда Гарри целовал его нежно-нежно в шею. И он стоит рядом с каким-то неизвестным парнем, в чьих руках прячет своих замерзшие руки – ведь Гарри знает, что тот никогда не носит перчатки, так что ему даже не нужно смотреть. И этот не-Гарри целует парня в губы так, что тот чуть отклоняется, смущенный, но все же отвечает. Они выглядят такими счастливыми, что у Гарри разбивается сердце. Снова разлетается на миллиарды маленьких кусочков, которые никак не удается собрать. Нет, у него не было ложных надежд, но видеть того, о ком ты все еще чуть-чуть скучаешь ночью счастливым не с тобой – худшая пытка из всех возможных. Гарри все стоит на другой стороне улицы, чувствуя, как снежинки падают на его ресницы и щеки, а кофе в руках стынет, оставляя его без такого необходимого источника тепла. Он понимает, что есть вещи, которые он уже не вернет. И не нужно было бы переживать, ведь он переступил через свою боль, как сегодня через порог квартиры, пытаясь начать новую жизнь, но все же сложно расставаться с чем-то дорогим. И он хочет подойти, забрать Луи себе и крепко-крепко обнять, чтобы больше не отпускать. Никогда не отпускать того парня с всегда веселыми голубыми глазами, заразным и неукротимым смехом, а главное – с этими невероятными губами со вкусом миндаля. Он застывает в пространстве и во времени, не в силах оторваться от собственных мыслей, пока его не толкают в плече и кофе не выливается из стаканчика, обжигая руки. Гарри удивленно смотрит своими огромными, уже полными слез, которые он так пытался сдерживать, глазами, что даже не замечает все происходящее. По его взгляду видно, что что-то не так, но незнакомец с глазами цвета карамели приветливо улыбается, попутно извиняясь. Он пытается вытереть кофе и все говорит, говорит, говорит, а Гарри не слушает. Он смотрит на его улыбку, на острые скулы и тонкие пальцы, которые сейчас перебирают складки его шарфа и пальто. Он смотрит и молчит, не замечая града вопросов, и, наверное, выглядит, как настоящий глупец. – С Вами точно все нормально? – переспрашивает незнакомец, попутно еще раз извиняясь перед ним. Гарри не отвечает – лишь кивает, пытаясь оторвать глаза от влюбленной пары на другой стороне улицы, пусть и безуспешно. Он разрывается от интереса и странного чувства, которое однажды захватило его сердце, когда Луи записал ему свой номер на чеке в кофейне. И теперь парень еще пристальней вглядывается в незнакомца, в его изящные черты, тем самым понимая, что его планы на грядущий год не такие и провальные. Но сердце все еще неприятно щемит. – Я Зейн, кстати, - пытается начать разговор тот. – И, кажется, я разлил ваш кофе. Может, купить вам еще? Парень неловко улыбается, прячет от холода руки в карманах, переминаясь с ноги на ногу в ожидании ответа. У него прелестная улыбка и такие же морщинки вокруг глаз – теперь у Гарри сердце щемит по-другому. Он знает это приятное, ноющее чувство в груди, когда хочется всегда отвечать на любые вопросы, говорить без умолку и просто улыбаться. Он понимает, что, возможно, чуть-чуть хочет показать Луи, что тоже может быть счастливым здесь и сейчас. А еще ему действительно не хватало человеческого тепла, сладостей и любви целых восемьдесят четыре дня. – Я Гарри, - его голос дрожит – то ли от холода, то ли от волнения, – и я совсем не против. Он пытается флиртовать с помощью своей улыбки и ямочек, которые так любил Луи, но получается ужасно неловко, так что лишь смеется в попытке завести разговор. Его взгляд снова возвращается к человеку, который прочно засел в его мыслях, но помалу покидает его сердце, и который сейчас так же смеется с парнем, в которого, скорее всего, влюблен. И Гарри становится проще отпускать его – он хочет начать что-то свое. Наверное, стоило бы увидеть Луи раньше, ведь это большой шаг вперед – признать, что ты больше от него не зависишь. Наверное, стоило бы и раньше покинуть пределы своей квартиры, чтобы начать жить с чистого листа. Возможно, стоило бы. Но сейчас Зейн пытается рассказать забавную историю о своей кошке, а Гарри смеется так искренне, как уже давно не мог. И он верит, что жизнь таки не остановилась – у его кино есть шанс на счастливый конец. Он всегда влюбляется вот так – с первого взгляда. Он верит в чудеса, пусть и отрицает это. В преддверии Рождества всегда есть место для сказки, в которую безумно хочется верить. Поэтому этот Новый год он уже встречает не в компании своего пледа, нет. Он целует пухлые губы парня, которого за последние несколько недель успел полюбить – не так сильно, как Луи, но все же всем сердцем. И он понимает, что сердце собирается по кусочкам не в один момент – это длинный путь, который он собирается преодолеть. И все целует, целует любимые губы, смеется до морщинок возле глаз и смотрит на снег, который все так же танцует вальс в воздухе, где витает аромат кофе, миндаля и карамели.