Sexual Education

- Вы его брат, друг? - Я его парень. Вот, это номер его родителей, - Блейн протянул медсестре бумажку, где на скорую руку корявым почерком начеркал несколько номеров. Девушка не казалась удивленной его словами. Она молча посмотрела на вторую строчку и подняла глаза. Блейн поспешил объяснить. – Пожалуйста, позвоните мне, если что-то станет известно о его состоянии. Пожалуйста. Девушка с сомнением поджала губы. - Мы сообщаем подобную информ… - Да-да, только родственникам, я знаю. Думаю, для вас это не будет проблемой, - он протянул медсестре заранее приготовленную хрустящую купюру. – Я очень вас прошу. Он и не сомневался, что взятка подействует лучше мольбы. Девушка с готовностью сунула купюру в нагрудный карман своей формы и кивнула, затем украдкой глянула на лист, что держала перед собой. - Вас еще не осмотрели… - Я в порядке. - У вас может быть внутрен… - Я в порядке, - с нажимом повторил Блейн. – Просто позаботьтесь о нем. Он повернул голову в сторону. Там, за стеклом, в маленькой стандартной палате первой помощи, на кровати лежал Курт. Его лицо было бледным и казалось еще бледнее в искусственном освещении клиники. Врачи крутились вокруг него. Один ставил капельницу, другой разбирался с аппаратом. Блейн понятия не имел, что и зачем они делают. Он только надеялся, что это поможет Курту прийти в себя. - Если вы подождете, вас пустят к нему, - медсестра все еще стояла в двух шагах от него. Блейн покачал головой. - Нет. Нет, пусть он… Я пойду. Он кивнул медсестре, не в силах поблагодарить ее словами, и развернулся, спеша к выходу. Палаты мелькали слева и справа от него, на пути то и дело появлялись пациенты и доктора. Но огромный мир Блейна вдруг сосредоточился на одной-единственной маленькой больничной палате, и разум не хотел расставаться с тревожащей картиной. Ему пришлось медленно вздохнуть. Он уже переступил порог здания, и холодный воздух ворвался в легкие, неприятно их обжигая. Блейн закашлялся, натянул повыше шарф, растерянно огляделся вокруг. Его не волновали ни редкие прохожие, ни персонал. Его сейчас вообще мало что волновало. Он просто пытался представить, что скажет мистер Хаммел, когда он вернется домой один, без Курта. Пытался, но не смог. И в его голове тревожно носилась из одного угла в другой простая, как дважды два, мысль: что делать дальше? Топчась под фонарем, он вдруг пришел к такому же простому решению. Или, наверное, оно само его застигло врасплох, потому что идея казалась до ужаса глупой. Он вышел на дорогу, посигналил, со второго раза сумел поймать пролетающее мимо такси. Назвал адрес. Дорога была короткой, пятнадцать или двадцать минут, к счастью, пробок в это время не наблюдалось. Кое-где срывался снег за окном, но, не успевая достигнуть земли, растворялся в воздухе. Дома превращались в сплошную черную массу, и сложно было что-то разглядеть в этой неприятной темноте. Но именно это, тикающие часы, машины на дороге, снежинки и что-то такое же бессмысленное, сейчас занимало Блейна больше всего. В голове было непривычно пусто. Не так, как бывает после субботней уборки, а как после генеральной, когда приходится выкидывать огромную кучу нужных когда-то вещей, и комната после этого становится непривычно большой и неуютной. Именно это ощущал Блейн каждой клеточкой своего тела. Рука его покоилась на соседнем сидении. На этом месте мог бы сейчас сидеть Курт. Но его не было, и Блейну приходилось заполнять чем-то эту неожиданную пустоту. Как будто что-то действительно могло заменить Курта. Он расплатился с водителем, даже не взяв сдачи и отмахнувшись от его благодарностей. Взлетел по крыльцу и почти полминуты жал на кнопку звонка, вслушиваясь в трель за дверью, которая все еще была такой привычной и родной. Дверь открыла его мама. И ее глаза широко распахнулись, когда она увидела на пороге своего сына, зябко закутавшегося в свою куртку, потерянного, со следами драки на лице. - Б-блейн? Боже, Блейни! Дебора кинулась обнимать его, что-то радостно и волнующе причитая на все лады. Она ерошила его волосы и корила за фингалы. Совсем как в детстве. Блейну хотелось улыбнуться. Но он вдруг почувствовал себя таким уставшим, что даже не потрудился этого сделать. - Опять подрался, - качала головой женщина. Она успела здорово постареть за эти бесконечные полгода, но сейчас, по крайней мере, выглядела лучше, чем когда Блейн еще жил дома. - Я… нет, - Блейн качнул головой и прикрыл за собой дверь. - Мы давно поужинали, но я сейчас что-нибудь разогрею. Ты поздновато, мог бы позвонить, но, конечно, мы тебе рады. Ричард, Ричард, Блейн пришел! – закричала она. Откуда-то сверху слышался звук перестрелки. Отец снова расслаблялся, пересматривая свои бесконечные фильмы про войну. Дебора металась между гостиной и кухней, пытаясь одновременно приготовить Блейну ужин и создать хоть какой-то гостеприимный уют. Суда по всему, родители уже собирались спать. - Ты так на Кэрол похожа, - глухо отозвался Блейн, следя за ее мельтешением. Дебора на секунду притормозила, задумавшись. Затем ее лицо просветлело. - А! Кэрол, мама Курта, верно? Как она поживает? А как Курт поживает? Вы не ссоритесь? У тебя нет проблем с его отцом? Ты хорошо себя ведешь в чужом доме? Ты собирался переезжать, разве нет? – вопросы так и сыпались один за другим. А Блейн с нескрываемым ужасом смотрел на свои руки. По его щекам катились слезы. Он так и не удосужился смыть кровь, и пятна на ладонях вдруг заставили его мгновенно прийти в себя. Весь страх и боль последнего часа обрушилась на его плечи, и Блейну казалось удивительным то, что он еще вообще может стоять на ногах. Дебора испуганно прикрыла рот. - Блейн, что случилось? Блейн? Господи, это кровь? Ты ранен? Тебя ранили? Блейн замотал головой, так сильно, что волосы упали на лоб, прикрыв глаза. - Курта… - сдавленно просипел он. - Курта? Курта ранили? А где он? Ему нужна помощь? Он в твоей машине? – Дебора засуетилась пуще прежнего и через секунду уже оттирала кровь мокрым полотенцем, пытаясь добиться от сына ответа. - Нет-нет… Он в больнице. Он… - Блейн зажмурился, пытаясь справиться с подступающими рыданиями, и услышал тяжелые шаги. Ричард Андерсон спускался на первый этаж. Он не был впечатлительной Деборой, которая каждое происшествие воспринимала как конец света. Он остановился у лестницы, смотря на сына чуть издалека, после чего спросил тоном, не терпящим возражений: - Можешь объяснить, что стряслось? Отвечай. - Я… Мы… - Блейн пару раз глубоко вздохнул. – Гуляли. И эти… Их было много… напали, избили Курта… Какая-то женщина была, вызвали скорую… Его отвезли, он сейчас там, он-без-сознания -ничего-неизвестно-господи-я-не-знаю-что-делать. Он выпалил это на одном дыхании, боясь, что для второго раза его просто не хватит. Воцарившаяся в холле тишина действовала на него крайне угнетающе, но, по крайней мере, Дебора уже передумала плакать, а отец Блейна мигом взял ситуацию в свои руки. Он повернулся к жене, подталкивая сына в сторону гостиной. - Принеси какое-нибудь успокоительное. - К-какое? – тихо прошептала она. Ричард сердито цокнул язык. - Откуда мне знать? Кто из нас полжизни медсестрой проработал, ты или я? Дебора отчаянно закивала головой и исчезла за дверью. Блейн раздраженно дернулся, избавляясь от руки отца на своем плече, и рухнул на диван, спустя мгновение запуская ладони в свою шевелюру. - Не кричи на мать, - с заминкой произнес он. Обычно он произносил это с большим запалом, и сейчас слова были просто резкими, однако прежней ярости в них не ощущалось. Ричард не ответил. Он уселся в свое любимое кресло, сцепил пальцы на руках и внимательно посмотрел на сына. Они молчали до тех пор, пока Дебора не принесла стакан с водой, который Блейн осушил одним залпом. Дебора присела рядом, ласково обнимая сына за плечи. - Как он? Ему поставили какой-нибудь диагноз? - Нет. Я не знаю. Врачи подключали его к какому-то аппарату, - Блейн покачал головой. Дебора переглянулась с мужем. - Ты сбежал, не дождавшись, когда доктора закончат осмотр? - Ричард. - Я просто спрашиваю. - Я не мог там… Я… Я дал медсестре свой телефон… - Милый, но информацию о пациенте предоставляют только его родственникам. - Я дал медсестре денег. Она позвонит, когда станет что-то ясно. Я… Я могу тебя попросить с ней поговорить, когда она позвонит? – Блейн с надеждой глянул на мать. Та медленно кивнула и поцеловала его в лоб. Они перебрались на кухню, где Дебора заставила Блейна немного поесть, хотя аппетита у того не было совершенно. Он вполуха слушал ободряющие речи матери, но вздрогнул, когда раздался голос отца. - Тебе следовало дождаться, а не мчаться домой. Дебора покачала головой. - У Курта могут быть осложнения, чтобы сделать полное сканирование потребуется немало времени. Чем сидеть в больнице и изводить себя, лучше подождать дома, - возразила она. Блейн со стуком поставил стакан на стол. - Прости, мне не следовало этого говорить, - тихо произнесла Дебора. - Чем это может все закончится? - Не думаю, что тебе нужно знать возможные последствия, - мягко заметила женщина. – Это заставит тебя переживать еще сильнее. - Мам… - Нет, Блейн, - возразил отец. – Она права. Будь немного терпеливее. - Терпеливее? Как обычно, пары отцовских слов было достаточно, чтобы Блейн вспыхнул, подобно спичке. - Да ты понятия не имеешь, каково это! Я не знаю, что может случиться! Я видел его, я держал его на руках, всего в крови… Он выглядел полуживым, и ты просишь меня быть терпеливее, когда в любую секунду мне может позвонить медсестра и сказать что-то такое, что изменит всю его… всю нашу с ним жизнь?! - Блейн, - Дебора ласково усадила его, вскочившего на ноги, на место. Ричард скрестил руки на груди. - Я прожил достаточно много лет. Ты и правда считаешь, что я не знаю, каково это? Блейн не нашел, что ответить. Он уставился на сцепленные ладони, угрюмо пытаясь подобрать слова. - Много лет назад, когда мы с отцом были молоды, а на дворе тоже был декабрь, нас пригласили на одну вечеринку. С нами был Кевин. - Дядя Кевин? – уточнил Блейн, растерянно пытаясь сообразить, зачем мать ему это рассказывает. - Да, мой брат, - отозвался Ричард. - Когда мы ехали домой, машину занесло, в этот день был гололед. Для нас с твоим отцом все обошлось. Однако Кевину не повезло, он почти два месяца пролежал в больнице с тяжелейшими травмами. Думаю, ты сейчас понимаешь, каково было его родителям, твоему отцу и мне, ведь мы с Кевином дружили с детства. Я не могу представить, что бы с нами всеми случилось, ему бы Кевин нас покинул. Но, несмотря на крайне скверные прогнозы врачей, он выкарабкался. Прямо в Рождество. Это было чудом. Блейн, ты даже не знаешь, что с Куртом. Не торопи события. Давай начнем паниковать тогда, когда это действительно будет нужно. А сейчас просто подождем звонка из больницы. - Как бы плохо тебе ни было, тебе никогда не понять, что чувствует Бёрт, поверь, ему гораздо хуже, - заметил Ричард. Блейн сглотнул подступивший к горлу комок. Но не смог признаться в том, что мистеру Хаммелу он так и не позвонил. - Я лучше поднимусь к себе, - с заминкой ответил Блейн. - Конечно. Сон пойдет тебе на пользу. - Я посмотрю фильм или что-нибудь еще. Вряд ли сегодня мне удастся поспать. По Деборе было видно, что она не хочет отпускать сына, но того снедало желание побыть наедине со своими мыслями. Может, родители были правы. Скорее всего, они были правы, и он только свихнется, когда начнет на себя накручивать. Но он знал, что все равно не сможет избежать этого, даже если рядом будет сотня человек, так что в чужой компании все равно смысла не было. Утешение не уменьшало его тревогу ни на йоту. В комнате он положил телефон на прикроватную тумбочку, краем глаза отмечая, как трясутся руки. Стащил с себя свитер, бросил его на стул, а сам забрался с ногами на кровать, обняв колени и уставившись в стену. Ему не нужно было смотреть фильмы, и желания слушать музыку тоже не было. Раньше, когда ему было плохо, он брался за гитару, вспоминая давние уроки, и пытался что-нибудь сыграть. Но сейчас все это было словно из другого мира. Он просто сидел и ждал звонка всю ночь напролет, боясь даже на секунду прикрыть глаза. Тишина звенела в ушах, и Блейн повторял про себя успокаивающие слова «Вот сейчас. Вот сейчас она позвонит. Сейчас». Однако телефон молчал. ~ Утром пошел снег. Крупные белые снежинки усыпали дороги и укрыли деревья. Ступая по хрустящим хлопьям, Блейн прижимал к себе свою сумку и не переставал хмуриться. Он шел в школу с тяжелым сердцем. В его чувствах царил полный хаос, и он не совсем понимал, что делает и правильно ли поступает. Чтобы хоть немного облегчить тяжесть собственной вины и дать отдых забитой мыслями голове, он решил просто следовать внутреннему голосу. Именно поэтому все выходные он безвылазно просидел в своей комнате. Если бы кто-нибудь спросил, что он все это время делал, Блейн бы не нашелся с ответом. Потому что он не делал ничего особенного. Он вообще ничего не делал, просто лежал на кровати, скрестив руки за головой, и смотрел в потолок. Он отказывался есть и продолжал погружаться в пучины отчаяния до тех пор, пока отец не устроил ему взбучку. Ричарду не нравилось, что его сын строит из себя жертву, разыгрывает драму и вообще ведет себя так, словно Курт уже отправился в мир иной. Слова Андерсона-старшего были резкими и жесткими, но, тем не менее, правдивыми, и именно они заставили Блейна в понедельник оторваться от кровати и переступить порог МакКингли. На нескольких уроках подряд Блейн присутствовал разве что физически. Погруженный в свои раздумья, он пытался придумать, что скажет Финну, встреча с которым была неизбежна и произошла на большой перемене. - Приятель, какого черта?! Что произошло? Где ты был? Мы не могли до тебя дозвониться. Кэрол чуть с ума не сошла, она решила, что тебя убили и закопали в лесу. Успокоилась, только когда медсестра сказала, что тебя в больницу вместе с Куртом привезли. Вид у Финна был взволнованный и растерянный, но не слишком трагичный, что вселяло в Блейна надежду. Он облизал пересохшие губы и, смотря на Финна снизу вверх испуганными глазами, сдавленно поинтересовался: - Как он? - Что? – не понял тот. - Как он? Я не дождался в больнице, уехал домой, но не смог позвонить, неважно… Просто скажи, как он? Финн на секунду прикрыл глаза и сделал короткий вздох. Блейну показалось, что сердце его вот-вот остановится. - У него трещина на ребре, внутренние органы немного повреждены. Сам он без сознания, доктора начали выводить его из комы, но никто не может сказать, как много это займет времени. Блейн громко выдохнул, поняв, что эти короткие пару мгновений вообще не дышал, затем изумленно моргнул. - Я часто перечитываю его диагноз, - медленно произнес Финн, оправдываясь. – И за это утро мне пришлось это повторить всем в хоре по очереди, так что, само собой запомнилось. Блейн понимающе кивнул. - Все… плохо? - по-детски спросил Блейн. - Это, хотя бы, не самое страшное, что могло с ним случиться. Может, ты теперь объяснишь, какого черта произошло? Блейн тяжело вздохнул, затем, набравшись смелости, схватил Финна за рукав рубашки и оттащил парня в сторону, подальше от толпы. На большой перемене школьные коридоры и классы пустовали, и лишь школьный двор был забит до отказу, несмотря на легкий мороз. Возникало ощущение, что ученики готовы умереть от холода, лишь бы не возвращаться под пристальное внимание учителей. - Мы с ним пошли гулять, - начал Блейн свой короткий рассказ. Финну пришлось чуть склонить голову, чтобы расслышать в общем гомоне слова Андерсона. Некоторые ученики заинтересованно поглядывали в сторону двух шепчущихся парней, знакомых почти каждому в этой школе. – Были неподалеку от МакКингли, может, двумя переулками выше. И эти парни взялись просто… из ниоткуда. Человек десять, наверное. Они сначала нас доставали, а потом, когда мы пытались убежать, схватили. Голос Блейна вздрогнул, когда он добрался до самой печальной части, и ему пришлось перевести дыхание, прежде чем продолжить. - Я пытался вырваться, но… На него набросилось человека три или четыре. Это было… Он вздохнул и сцепил ладони. - В общем, я не знаю, сколько это продолжалось. Нас увидела какая-то другая компания, там были взрослые. И женщина… Они разогнали подонков, кто-то вызвал скорую. Хотели еще позвонить в полицию, но смысла не было, эти парни уже разбежались. Ну, а потом я дождался машины скорой помощи, и нас с Куртом увезли. Финн стоял с чуть приоткрытым ртом, явно пытаясь представить себе то, о чем говорил Блейн. Он, кажется, побледнел от упоминания о ком-то, кто смеет так безжалостно обращаться с его братом. - Т-ты видел этих парней? Ты знаешь кого-нибудь из них? - Одного Курт назвал Уолкером. Я так понял, он из футбольной команды. Второй… - Погоди. Уолкер? Джонатан Уолкер, защитник? - Я не... – Блейн растерянно замер, а Финн замахал руками, пытаясь описать этого парня. - Громила такой, качок. В банданах постоянно ходит и вечно говорит о себе в третьем лице. - Да, это он, он натравил тех парней на Курта, - Блейн утвердительно кивнул, прищурившись. Он что-то помнил о том, как Уолкер назвал себя Джонатаном, тогда Блейну это показалось ужасно смешным. И на том парне действительно была бандана, черно-белая, почти как у 50Cent’а. Погрузившись в воспоминания, Блейн не сразу заметил, как Финн начал медленно, но верно выходить из себя. - Кто еще? – жестким голосом спросил он. Блейн вздрогнул и принялся рыться в памяти. - Эм… Еще один, тоже из вашей команды. Высокий белый парень, у него еще футболки с Терминатором на каждый день недели, такой, долговязый. - Эрик? Эрик Олсон? – уточнил Финн, кусая губы и переминаясь с ноги на ногу. - Да. - Еще? - Остальных я не знаю, мне кажется, они были не из нашей школы, - с заминкой произнес Блейн, не сводя взгляда со своих ботинок. Ответом ему послужила тишина, и он непонимающе поднял глаза. Однако все, что он увидел – это была спина стремительно удаляющегося Финна. Недоуменно нахмурившись, Блейн сорвался с места, направляясь вслед за братом своего бойфренда. Такое поведение было не слишком привычно для Хадсона, и Блейн догадывался о его последствиях, потому что Финн направлялся прямиком к столу, за которым сидели «Титаны». - Финн, погоди! Финн! Финн проигнорировал обращение, и в следующую секунду набросился на ничего не подозревающего Уолкера, повалив его прямо на землю и принявшись ожесточенно избивать его по лицу. Послышались девчачьи визги, хористы повскакивали с мест, мгновенно собираясь в кучку вокруг своего предводителя, который, словно заведенный, снова и снова опускал кулаки на лицо коллеги по команде. На помощь Уолкеру кинулись его товарищи, против которых мгновенно выступила мужская часть хора. Они не знали, что происходит. Но они знали Финна. Ни для кого не было секретом его природное добродушие и нелюбовь к любому виду насилия. Последний раз Финн так слетал с катушек, когда узнал, что Квинн забеременела от Пака, а, значит, на сей раз случилось что-то не менее серьезное. В толпе мелькнули лица мистера Шустера и тренера Бист, которые бросились разнимать дерущихся. Финн еще пытался пару раз вырваться, но Блейн знал, что он все равно не сможет. Он вдруг ощутил слабость в ногах, вспомнив, каким жалким и бесполезным ощущал себя в чужих руках в тот злополучный вечер. - Немедленно успокоились! Голос мистера Шустера эхом разнесся по двору, где мгновенно наступила звенящая тишина. Блейну, наконец, удалось протиснуться вперед. Увидев окровавленное лицо Уолкера, он ощутил смутную удовлетворенность, что было странно. Он ожидал почувствовать ненависть или гнев, но он так был напуган и взволнован все эти дни, что на другие эмоции просто не осталось сил. Он пристально посмотрел на Уолкера и покачал головой. Может, Блейн и не был способен сейчас на слишком яркие эмоции, однако ничто не мешало ему ощущать жгучее желание, чтобы Уолкер умер, желательно прямо сейчас, у него на глазах. - Какого черта здесь происходит? - Как ты посмел? – зарычал Финн, все еще тщетно пытаясь вырываться из захвата тренера. Уолкер сплюнул на землю кровь и вытер подбородок. – Как ты посмел?! Ублюдок, как ты посмел тронуть Курта?! - Финн. Что происходит? – мистер Шустер попытался его урезонить, но тот лишь сильнее разозлился. - Этот… Эта мразь избила моего брата. Ты вообще представляешь, что ты сделал? Мой брат сейчас лежит в коме, мать твою, и ты смеешь после этого появляться у меня на глазах, как ни в чем не бывало?! - Подожди, Финн. Ты уверен, что это был Джонатан? Кто тебе сказал? - Я, - Блейн услышал собственный голос и мысленно чертыхнулся, когда десятки взглядов устремились в его сторону. – Я сказал. Я был с Куртом в тот вечер. Этот ублюдок натравил на нас своих друзей. Олсен был с ним. Эрик Олсен отступил на шаг, услышав свое имя. Пока Бист и Шустер решали, что делать дальше, Финн продолжал бесноваться, и никто не был в силах ему это запретить. В его словах было столько боли, что ни у кого не оставалось сомнения – Уолкер действительно сотворил что-то ужасное. - Ты считаешь, это круто, нападать на беззащитного парня целой толпой? Что он тебе сделал, черт возьми, что ты позволил себе это? Да он стоит тысячи таких, как ты и твои дружки, Уолкер! Я вообще не понимаю, как ты можешь просто продолжать жить и заниматься своими делами, пока мой брат лежит под капельницей, а его семья сходит с ума от горя! Рейчел прикрыла рот ладонью, увидев, как злые слезы полились по щекам ее парня. Блейн и сам был уже на грани, чувствуя, как жжет в уголках глаз. Кто-то положил руку ему на плечо, однако от этого не стало легче. Финн, наконец, поднял руки, призывая Бист его отпустить, что та и сделала. Чтобы стащить с себя фирменную спортивную куртку, Финну понадобилось ровно четыре секунды. Он швырнул ее на землю и обвел яростным взглядом толпу. - К черту. Я ни за что в жизни не буду играть с этими двумя в одной команде. Плевать на кубки и прочее. Эти мрази вообще не достойны каких-либо наград. После этого послышался шорох и суета. Те футболисты, что состояли в хоре, последовали примеру Финна. Стоя плечом к плечу, они кидали куртки на землю, молча выражая свое согласие. Финн судорожно вздохнул и повернулся к Бист. - Извините, тренер, но… Та тихо прошептала ему на ухо и сжала его плечо, затем так же неслышно обратилась к Шустеру. Тот что-то пробормотал в ответ, затем кивнул. - Андерсон, Хадсон, Олсен и Уолкер, к директору, - послышался грубый голос тренера. Блейн вздрогнул и переглянулся с Финном. – Остальные по классам. Шоу закончено, живо разошлись! Звонок уже был! Подгоняемые Бист ученики разбрелись, однако, так или иначе, они не прекращались оглядываться на оставшуюся посреди двора компанию. - Ребят, - Шустер обратился к своим детям. – Вас это тоже касается. - Но мистер Шустер, мы можем… Учитель жестом призвал Рейчел к молчанию, та виновато опустила глаза. - Дальше мы разберемся сами. Не волнуйтесь. Арти, у вас сейчас испанский, ты остаешься за старшего. - Хорошо, мистер Шу, - парень потянул за руку Бриттани, и парочка поспешила выполнить приказ учителя. Остальным хористам пришлось последовать их примеру. Уходили они нехотя, не забывая переглядываться с футболистами ненавидящими холодными взглядами. Сэма и Пака пришлось утаскивать со школьного двора почти силой. Те так и рвались в драку. - Вам особое приглашение нужно?! – закричала Бист на свою команду. Футболисты дружно вздрогнули и поспешили следом за хором. Блейн наткнулся взглядом на Карофски, который был в этой красно-бежевой толпе. Короткий молчаливый разговор занял чертовски мало времени. Карофски нахмурился, вздернул подбородок. Блейн поджал губы, качнул головой и отвернулся. Они друг друга поняли. В палате тихо пищал аппарат, на мониторе которого проглядывались ломаные цветные линии. Медсестра кивнула в ответ на благодарность Блейна и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Голоса в коридоре смолкли, теперь был слышен лишь писк машины и, изредка, тяжелое дыхание сидящего у кровати сына Бёрта. Блейн на секунду замер, не решаясь нарушить молчание. Он долго собирался с силами, чтобы прийти сюда. На дворе уже была среда, и буквально через пару часов страна готова была праздновать Рождество. Блейн отсюда мог видеть, как горят разноцветные лампочки гирлянд за стеклом. На маленьком столике у кровати стояла игрушечная ель, которая утопала в горе подарков, явно говорившей о том, что здесь успело побывать немало народу . Блейн подавил судорожный вздох, и Финн с Бёртом дружно обернулись. - Здравствуйте, мистер Хаммел, - произнес Блейн, затем добавил тише, - привет, Финн. Извините, что я… Я не знал, что вы здесь будете. В это время. - Бёрт здесь практически поселился, - хмыкнул Финн. Было видно, что он изо всех сил старается сохранить бодрый настрой, но выглядело это жалко, потому что глаза у Финна были красными от слез, и сам он сидел, сгорбившись и нервно сцепив ладони. - Я уже ухожу. Кэрол дома одна совсем, готовится. Конечно, встречать Рождество без Курта – преступление, но… Он убьет нас, если, проснувшись, узнает, что из-за него мы пропустили праздник, - Бёрт ласково улыбнулся сыну, затем поднялся на ноги. Блейн сглотнул подступивший к горлу ком. - Сэр… Простите меня. За то, что не позвонил. За то, что… вот так сбежал. - Ты, наверное, здорово испугался, - Бёрт не выглядел сердитым. - Не за себя, - поспешил объясниться Блейн. – За него. - Я знаю. Мы все испугались за него, - понимающе кивнул Берт, затем протянул Блейну руку. Тот, дрогнув, все же пожал ее. – Финн? - Пару минут. Просто… Еще немного посижу. - Я буду ждать в машине. - С Рождеством, сэр, - негромко произнес Блейн в спину мужчине. Тот чуть запнулся, затем обернулся, и Блейн смог увидеть на его лице такую гамму эмоций, что у самого Блейна перехватило дыхание. - Ты, кажется, собирался провести праздник дома. Но, может, заглянешь к нам в гости? - Нет, сэр. Я не поеду домой. Я останусь здесь. - Но всю ночь? – Финн поджал губы. – Слушай, это же… И замолчал на полуслове, словно вдруг осознав, что это совсем не глупо. - Тогда с Рождеством, Блейн. Еще увидимся. Когда за мужчиной закрылась дверь, они с Финном еще несколько минут сидели в полной тишине. Блейн, наконец, смог разглядеть Курта вблизи, и это было еще тяжелее, чем просто знать, что с ним. Он все еще был бледен, как полотно. Под закрытыми глазами залегли глубокие болезненные тени. Ресницы его подрагивали, когда Курт делал вздох, слабый, едва различимый. От былой идеальной укладки не осталось ни следа. Теперь волосы были растрепаны, как у самых обычных парней. Челка прикрывала лоб и виски, и Курт выглядел таким же, каким Пак его когда-то швырял в мусорный бак. Маленьким, хрупким, но неизменно упрямым, потому что губы были плотно сомкнуты, словно каждую секунду Курт боролся с чудовищной болью, не позволяя ей себя одолеть. - Курт никогда не верил в Бога. Ты веришь в Бога? – послышался вдруг голос Финна. Блейн очнулся от короткого забытья, немного удивленный вопросом. - Я… Я не знаю. А ты? - Верю. Всегда верил. - Почему? – самым уместным был именно этот вопрос. Блейн задал его, скорее, на автомате, но все равно невольно прислушался. Нечасто Финн заводил подобные разговоры. А с Блейном – никогда. - Ну, ты же видишь по телевизору, что сейчас происходит вокруг. Вообще в мире. Это еще страшнее, чем компьютерные игрушки про войну. Это даже страшнее, чем Doom. Хочется думать, что для всего этого есть какая-то особая причина, и в курсе всего этого только Бог. Ну, знаешь. Ты попал в аварию и сломал себе руку, а потом оказалось, что самолет, на который ты спешил, взорвался в воздухе. Блейн горько хмыкнул. Да, он часто слышал подобные разговоры и нередко натыкался на подобные размышления в газетах и журналах. Но никогда не задумывался о них всерьез. - Но… - Но? - Но, - продолжил Финн, и голос его заметно дрогнул, – я смотрю на Курта и не могу придумать никакого оправдание тому, что случилось. Может, конечно, у меня с фантазией плохо… Нет, правда. Есть хоть одна важная причина, по которой он здесь оказался? - Нет никакой причины, просто шайка полоумных гомофобов решила весело провести вечер, - покачал головой Блейн. – Но он будет в порядке. - Потому что так сказал врач? - Потому что он самый упрямый и самый сильный человек из всех, кого я знаю. Блейн краем глаза видел, как Финн чуть улыбается, с нежностью глядя на брата. - Я разговаривал с Мерседес. С которой ты тоже разговаривал. - О, нет. - Приятель, ты всерьез считаешь, что ты виноват? Это глупо. Глупо! И это тебе говорю я, - авторитетно заявил Финн. - Я должен был хоть что-то сделать. - Там было сколько, десять человек? Только Халк бы смог что-то сделать. А ты, уж без обид, мало на него похож. Блейн тихонько рассмеялся. - Какие уж обиды. Финн встал, аккуратно отодвинув стул в сторону и, подойдя к Блейну, похлопал его по плечу. - Серьезно. Никто тебя не винит. И ты себя не вини. Ужасно звучит, конечно, но... В общем, не забивай голову, приятель. Рождество, как-никак. С праздником, кстати. - Да. И тебя. Финн еще раз по-дружески хлопнул Блейна по плечу, затем вышел из палаты, не произнеся больше ни слова. И Блейн остался один на один со своим Куртом. Он помнил это юношеское хрупкое тело, прикрытое сейчас тонким одеялом. Как у кого-то может подняться рука на такое утонченное создание? Все равно что бабочке крылья оторвать. Дикость. Блейн пододвинул свой стул поближе и сел вплотную к кровати, затем достал из своей сумки томик. «Гордость и Предубеждение», одна из любимейших книг Курта. Блейн был уверен, что Курт не отказался бы прочитать ее вновь. Почти до самой полуночи Блейн, не щадя своего голоса, зачитывал вслух любимые моменты. Иногда шутил и смеялся над собственными шутками. Иногда, забывшись, обращался к Курту по имени, потом, улыбнувшись, целовал его в губы, желал скорейшего выздоровления и вновь возвращался к книге. Увлекательное занятие прервали веселые аплодисменты и смех, которые слышались из коридора. Блейн поднял глаза. На часах, висящих на стене, была полночь. Он отложил книгу, несмело посмотрел на непривычно тихого Курта. Но чуда не произошло. Тот все еще был без сознания. Тогда Блейн, шмыгнув носом, переплел их пальцы. Курт не любил свои пальцы. Постоянно называл их «сосисочными», «сарделечными» и обзывал прочими забавными эпитетами. А Блейн любил. Потому что Курт всегда тщательно ухаживал за руками, и было чертовски приятно касаться их губами. И сейчас Блейн сделал то же самое. Поцеловал раскрытую ладонь своей второй половинки, он тихо прошептал: - С Рождеством, любимый.