Знаешь...

Сегодня. Все это обязательно должно закончиться сегодня. Знаешь, мне слишком хорошо знакомы эти одиннадцать цифр, высвеченные на цветном экране тонкого устройства связи, чтобы вносить их в память - они навсегда впечатаны в мое сознание, выгравированы на подкорке головного мозга, наколоты татуировкой в бешено бьющемся сердце. Каждый раз, каждый чертов раз эти ужасные цифры мерным вибрирующим звуком врываются в мое спокойное существование, наплевав на время суток, погоду за окном и мои собственные планы, заставляя замирать сердце, душу - выворачиваться наизнанку, а тело безвольной марионеткой совершать давно знакомые движения. Не могу устоять, не могу противиться этому искушению, уже давно съедающему меня изнутри. Я снова здесь, в этой, до щемящего сердце чувства, слишком знакомой комнате, наполненной запахами дорогого алкоголя и сигарет. Босыми ногами переминаясь на холодном деревянном полу, стою напротив тебя, выжидательно всматриваясь в нечеткий силуэт на фоне огромного панорамного окна, из которого врываются внутрь помещения разноцветные всполохи света. — Ты знаешь… — когда ожидание становится почти невыносимым, произносишь хрипло, но в этом пространстве, наполненном звенящей болезненной тишиной, эти слова стремительно врезаются в мои уши отравленной стрелой, заставляющей эмоции распадаться на части, а сердце биться быстрее. Да, я прекрасно знаю, что именно скрыто в твоих словах. Знаешь, за все те бесконечно-ужасные месяцы, что я имел несчастье быть с тобой, я слишком хорошо выучил твои желания. Медленно, почти бесшумно выдыхаю и, усилием воли расслабляя мелко дрожащие, до сих пор сжатые в кулаке пальцы, касаюсь бедра, плавно ведя вверх, переходя на живот, к ключицам. Смотришь выжидательно, спокойной скалой сидя в расслабленной позе на диване, все так же смакуя свой стоящий-как-вертолет виски, наблюдая, как моя рука останавливается на верхней пуговице рубашки. Пальцы обводят ее края и я лениво расстегиваю пуговицы одну за одной - нехотя, медленно, неторопливо… Знаешь, мы ведь никуда не спешим сегодня, мы можем себе позволить такую роскошь, но ты ведь на это не рассчитываешь… Долгие, томительные минуты в ожидании - это то, что выводит тебя из себя, то, что заставляет твои эмоции выйти из-под контроля, то, что сделает тебя слишком нетерпеливым. Рука скользит ниже и следующая пуговица поддается пальцам, приоткрывая твоим глазам еще один фрагмент гладкой кожи моего тела. Знаешь, я почти физически ощущаю на себе твой взгляд, следящий за моей рукой, сейчас ты считаешь эти ненавистные пуговицы, мысленно умоляя мои руки сделать движения более быстрыми, более проворными. Я хотел бы бесконечно продолжать эту игру с куском материала на моем теле. И вот, последняя пуговица сдается под натиском подушечек пальцев и моя рука уже скользит по обнаженной коже, плавно переходя от шеи к ключицам, а затем к груди, обводя соски, останавливаясь на одном, сжимая, заставляя твердеть. Рука передвигается ниже, проходя по кубикам пресса, очерчивая пупок и вниз, туда, где начинается ровная дорожка, ведущая к паху. Переношу руки выше, касаясь краев своей рубашки - всего одно движение и мягкая ткань с тихим звуком устремляется на пол. Делаешь неспешный глоток из стакана, не отрываясь смотря на рассеянный луч неяркого света от неоновых вывесок за окном, отражаемый моим телом, успевшем покрыться гусиной кожей. Кажется, ты завидуешь этому маленькому нахалу, ведь у него есть право прикасаться ко мне сейчас. Тянусь к поясу брюк, медленно расстегиваю единственную оставшуюся на одежде пуговицу и, поддев собачку молнии, тяну ее вниз. Хватаюсь за шлевки брюк, стягиваю ткань к бедрам, а дальше, не находя преград, она сама спадает на пол, собираясь на щиколотках. Тянуть дальше смысла нет, ведь мы и так прекрасно понимаем цель нашего нахождения здесь. Делаю два шага и ненужный предмет одежды остается лежать на полу, оставляя меня совершенно обнаженным. Движение прохладного воздуха на своей коже - сейчас это даже помогает немного успокоить напряженные до предела нервы. Опускаюсь на пол, садясь на него ягодицами, и немного развожу колени в стороны, предоставляя для твоего обзора доступ к скрытым частям моего тела. Знаешь, это предвкушение нравится мне не меньше, чем все те последующие действия, которые еще должны будут только случиться. Неспешно глажу себя, скрещивая руки на груди, провожу ладонями по плечам, локтям, возвращаясь на живот, проводя одной рукой вверх, охватываю пальцами затвердевший сосок, начинаю теребить его, вторую же - направляю ниже между ног и дотрагиваюсь до члена, заключая его в кольцо пальцев, чуть проводя указательным по головке, поглаживаю, веду вниз к уздечке и назад к самой чувствительной точке. Комок в горле, больно глотать, а мышцы напряжены почти до предела, но уже не от нервов, а от нарастающего волнами желания. Сомкнутые пальцы проходятся по всей длине члена, машинально ускоряясь, проводят по коже, прижимаясь друг к другу плотнее и ты можешь видеть, как дергается плоть под моей ладонью, заставляя мое дыхание участиться. Повторяю движения еще некоторое время, проводя пальцами от головки члена до его основания и обратно, уже чуть быстрее, дыхание сбивается и бедра дрожат, тело выгибается, подаваясь вперед, губы приоткрыты, позволяя прятавшемуся в глубине горла тихому стону вырваться наружу. Знаешь, он настолько тих, что должен был бы рассыпаться серым пеплом в немой пустоте, не продержавшись и доли секунды на воле, но в этой плотной как нефть тишине, разрезаемой только стуком крупного шарика замерзшей воды о стенки стакана с терпким напитком, он становиться диким криком, разрывающим твой слух. Мне отведено все меньше и меньше времени на мои, казалось бы никому не нужные движения. Продолжая ласкать свой член одной рукой, прекращаю гладить свое тело, поднося ладонь ближе ко рту, подушечками пальцев глажу губы, сомкнутые то ли в полу-улыбке, то ли в полугримасе, продолжая наблюдать за тобой из-под полуприкрытых век. Проводя по ним несколько раз, как бы уговаривая свои же губы разомкнуться, втолкнув в рот пальцы, с пошлым влажным звуком посасываю, лижу их языком, обильно смачивая слюной. Знаешь, я готов показывать тебе свою похоть снова и снова, наблюдая за твоими глазами, безотрывно следящими за моими действиями. Наигравшись, вынимаю пальцы изо рта и переношу ниже, через вторую руку, все еще доставляющую самому себе удовольствие между ног. Перенеся вес на лопатки, приподнимаю таз и еще больше развожу бедра. Подушечками пальцев касаюсь отверстия, провожу вокруг несколько раз, глажу, чуть растягивая мышцы и плавно запускаю внутрь сразу два пальца, сначала до первой фаланги, двигаю ими, растягивая тугую плоть, вынимаю и затем проталкиваю резче, заставляя пальцы войти глубже в себя. Трогаю нежные стенки внутри, круговыми движениями веду пальцами по внутренним мышцам, пока не нахожу нужную точку. Еще один вздох, похожий на всхлип, повисает в прокуренном воздухе, трепеща, вибрируя, подстраиваясь под такт биения сердца. — Достаточно. Знаешь, слово, нарочито небрежно слетевшее с твоих губ, произнесенное тихим спокойным голосом, звучит почти как приказ, почти как приговор. Неохотно убираю руки со своего тела, немного сожалея о том, что до разрядки мне не хватило каких-то нескольких секунд. Переношу свое тело вперед, ставя локти перед собой на пол и, опираясь на них, встаю на колени. Медленно плавными, грациозными движениями ползу ближе к тебе, вытягивая руки, прогнув спину, наклоняя плечи чуть ниже к полу и не отводя взгляда от твоих холодных глаз. Желание, страсть, похоть, смирение, опасность - знаешь, сейчас ты можешь читать в них все, что посчитаешь нужным. Я - дикое животное, голодное и не поддающееся приручению, закрытое с тобой в одной клетке. Я - хищник, наметивший свою добычу, долго и терпеливо выжидающий удобного случая и сейчас готовящийся к прыжку. Подползаю так близко, что чувствую тепло твоего разгоряченного тела, слышу твое дыхание, вдыхаю усилившийся запах алкоголя, щекой трусь о твое колено. Держа стакан с виски одной рукой, ты отрываешься от спинки дивана, подаешься вперед, протягивая руку к моему лицу и ладонью касаешься моей скулы, мягко проводя большим пальцем по моему подбородку и губам. Я - пушистый домашний котенок, довольно мурлыкающий от каждого прикосновения своего хозяина. Обхватываешь мой подбородок и тянешь вверх на себя, заставляя чуть приподняться с пола и опереться на твои бедра. Тянусь выше, пристально вглядываясь в твои глаза и надеясь увидеть в них свое отражение. Все еще стоя на коленях, устраиваюсь между твоих ног, чуть разводя их в стороны руками. Твоя рука скользит от моего подбородка к уху, чуть поглаживая мочку пальцами, разминая ее, очерчивая ушную раковину, ведя за ухом, зарывшись в моих волосах, пропуская их сквозь пальцы, стискивая кончики. Отрываю взгляд от твоих глаз, тянусь к ширинке, на которой четко прослеживаются очертания твоей плоти, говорящей мне о твоем возбуждении. Пуговица уже расстегнута, и мне остается лишь, чуть наклонившись вперед и поднеся голову ближе, зубами схватить собачку и медленно потянуть ее вниз, освобождая тебя из тисков тесной ткани, кожей ощущая пылающий жар. Прикасаюсь губами к бугорку, прикрытому тонкой тканью, легкими касаниями провожу вдоль, приоткрывая рот и легко царапая зубами. С шипением протяжно втягиваешь воздух и твои руки стискивают мои волосы, причиняя боль, рывком отрывая мою голову от бессмысленного занятия. Знаешь, я так хочу сейчас усмехнуться тебе прямо в лицо, просто растянуть мышцы в тугой ухмылке, приподняв уголки губ, но осознание последующего наказания останавливает меня от моей затеи, всего лишь подталкивая на дальнейшие действия. Хватка на моем затылке слабеет, а я веду ладонями по твоим бедрам вверх, к краю брюк и, схватившись с двух сторон за ткань, тяну. Ты позволяешь мне снять с себя брюки вместе с трусами и я откидываю их куда-то в угол - нужно ли сейчас думать о приличиях? Задерживаю дыхание, завороженно смотря на твой идеальной формы член, тянусь ближе, касаюсь губами горячей возбужденной плоти, короткими поцелуями покрываю ствол, языком веду по вздувшимся венам, повторяя их очертания, одними губами вожу по коже, широкими движениями языка вылизываю от основания до кончика, повторяя вновь и вновь. Ты делаешь очередной глоток из стакана и откидываешь голову на спинку дивана, продолжая наблюдать за мной сверху вниз - знаешь, эта абсурдная игра в гляделки даже забавляет. Достигаю языком головки, несколько раз обводя ее, почти невесомо целую нежную чувствительную кожу, щекочу языком уретру. Как же я хочу сейчас услышать твои стоны, но ты продолжаешь безмолвно следить за моими движениями, короткими выдохами качая воздух из легких, даже не делая попыток прикоснуться ко мне, и я обхватываю губами головку твоего члена, вбираю в рот, опуская кольцо губ ниже по стволу и одновременно щекочу языком головку у себя во рту. Двигаю головой, задавая темп, всасывая твой член в рот, то доставая губами почти до основания, то возвращаясь назад к головке. Я готов кончить только от этих ощущений, отсасывая тебе, только от одной мысли, что доставляю тебе удовольствие. Тянусь рукой к своему члену с намерением помочь себе, но ты вовремя замечаешь это движение и останавливаешь меня, прикоснувшись пальцами к моему лицу. Поднимаю мутный взгляд, с трудом осознавая твой немой приказ, размыкая губы и выпуская столь желанную плоть изо рта. Поднимаюсь с пола, перетекая на диван, встав на колени, руками опираюсь о спинку, смотрю выжидательно, повернув голову в твою сторону через плечо. Знаешь, сейчас в этом мире, во всей огромной вселенной есть только ты, и я, и эта комната, и тишина, заполняющая все пространство вокруг нас. Резко встаешь, отбрасывая стакан с недопитым напитком в сторону, разрывая тишину прерывистым дыханием, подходишь ближе и я чувствую, как моих бедер касаются твои прохладные пальцы. Меня бьет мелкая дрожь, подстегиваемая напряженными нервами, адреналином и неистовым желанием. Считаю секунды, мысленно прося тебя начать быстрее, но ты медлишь, почти невесомо поглаживаешь мои бедра, раздвигаешь мне ягодицы и я чувствую, как моего отверстия касается горячая возбужденная головка. Ты дразнишь, чуть покачивая бедрами из стороны в сторону, потираясь стволом у моего начавшего пульсировать ануса, а потом, с силой сжав мои ягодицы руками, одним резким движением входишь до самого основания. Судорожный крик вырывается из моего рта и я инстинктивно сжимаю мышцы. Это больно. Это всегда больно и к этому невозможно привыкнуть, ведь с каждым новым разом это другая боль, всегда новая и нельзя предугадать, какой она будет в следующий раз. Но сегодня, сейчас, эта боль особенно острая, иглой пронизывающая все мое тело. Пытаюсь ровно дышать, успокоиться, и мысленно благодарю тебя за то, что ты даешь мне эту временную передышку. Твои руки гладят мою спину, поясницу, оглаживают бедра и ягодицы. Но это длится, увы, недолго, и ты, решив, что мне достаточно поблажек, начинаешь двигаться во мне, сначала медленно, точными короткими толчками, постепенно наращивая темп. Боль во мне начинает притупляться, и я уже чувствую, как возвращается то чуть было потерянное чувство возбуждения. Твои движения становятся грубее, ты вколачиваешься в меня резко, рвано. Сердце бешено колотится, перекочевав куда-то в район горла, мышцы напряжены до предела, уши как будто забиты плотной ватой, сквозь которую я слышу свои же стоны. Подаюсь все больше на тебя, пытаясь выгнуться так, чтобы сделать ощутимее начинающее электрическими волнами биться внутри наслаждение. Ты засаживаешь глубже, неистовее, шлепая бедрами по моим ягодицам, а я стискиваю зубы, ногтями впиваясь в кожаную спинку дивана, судорожно скользя руками по гладкой поверхности, оставляя на ней царапины. Чувствую, что уже скоро, еще чуть-чуть, вот уже… Это чувствуешь и ты, болезненно и резко перехватывая мой член у основания, не позволяя кончить. Игнорируя мой удивленный и разочарованный стон, ты намеренно сбавляешь темп и, хватая свободной рукой за голень, не выходя из меня, поворачиваешь меня на бок, сгибая одну мою ногу, а вторую закидывая себе на плечо. Толчки возобновляются, сначала редкие и глубокие, но потом, войдя до основания ты начинаешь двигать бедрами, мелко-мелко двигаясь во мне, трахая, словно животное. Издаю протяжный стон, чувствуя, что напряжение достигло пика, трясясь всем телом, дрожа бедрами, извиваюсь, тщетно пытаясь дотянуться до своего паха, чтобы убрать твою руку, держащую в плену мой член. Это почти получается, но ты останавливаешься и, подхватив меня под бедра, чуть приподнимая, сам становишься коленями на диван и, оперев мое безвольное тело о спинку, насаживая меня на себя, продолжаешь трахать на весу. Сколько это продолжается - не знаю. Я потерял счет времени, потерял чувство реальности, нет ни этой комнаты, ни этих всполохов света, периодически освещающих наши тела в ночной темноте. Нет уже и моего тела, которое ты вертишь на своем члене, всаживая в меня под разными углами. И только яркое наслаждение, колкими искрами гуляющее внутри. Я стону, что-то шепчу, я и сам не понимаю что, я близок к полуобморочному состоянию, но на подкорке крутится мысль, что я сейчас готов сделать все, что угодно, чтобы ты не останавливался ни на секунду. Я уже не замечаю, когда твоя рука начинает двигаться по моему члену, не слышу из-за заложенных ушей твой шепот, что-то повторяющий, наверное, мое имя. Ты резко наклоняешься и мои губы накрывают твои, язык врывается в рот, грубо, неистово вылизывая небо и теребя мой язык. Не успеваю подумать, что это первый раз, когда ты меня целуешь, захваченный врасплох новыми ощущениями, я судорожно дергаюсь, чувствуя, как все мышцы тела сжались и, впившись в ответ в твои губы, кончаю, крупно дергаясь всем телом, забрызгивая тебе живот. Тебя хватает не на много дольше и на грани сознания, чувствуя пульсацию и влажное тепло внутри себя, отключаюсь. Знаешь, я ненавижу тебя. До дрожи в мышцах, до мерзкого липкого панического чувства отчаяния в себе, до отвращения - к себе и к своему бессилию. Ты отнял у меня все: мои мысли, мою веру, мое будущее. Все те долгие месяцы ты с методичной настойчивостью ломал мою волю, подчинял мое тело, заставляя вновь и вновь забывать кто я и зачем я живу. Но с рассветом все закончится. Сегодня. Все закончится. Знаешь, та бесцветная жидкость, что добавлена в твой виски, сможет все исправить. Сможет избавить тебя от самого ценного, что у тебя есть. Избавить тебя от себя самого. Еще каких-то несколько часов и смертельная доза препарата лишит тебя сначала движения, потом дыхания, а потом остановит сердце. Поворачиваю голову к окну и наблюдаю, как первые лучи восходящего солнца медленно озаряют крыши зданий. Твои руки держат меня со спины, все еще переплетаясь на моем животе и я чувствую твои губы между лопатками. — Ты знаешь… я люблю тебя.