***
После того, как я испытала на себе воздействие «Империуса», мне очень захотелось опробовать это заклинание самой. Теперь я понимала, что имел ввиду Абнер, когда сказал, что оно очень познавательное и загадочное. Я бы не решилась предложить стать моим оппонентом в этом деле кому-то, кроме Абнера, но вышло так, что на следующий же день после нашей апробации он исчез куда-то по делам, так что мне выпал длительный уик-энд, в который я с удовольствием выспалась. Так, за всеми этими заботами с обучением заклинаниям незаметно протекла вторая половина каникул, оставляя после себя пару незначительных воспоминаний. Совсем скоро мне придётся вернуться в школу и спать в одной комнате с однокурсницами. Когда-то я только и думала об этом — сейчас же желала, чтобы свободных часов оставалось больше. Возвращение в школу означает для меня лишь то, что я стану убийцей, ни больше ни меньше. Абнер, уехавший в четверг, вернулся только в воскресенье: с израненным лицом и в рваной одежде на грязном теле. Это случилось на границе между поздним вечером и почти глубокой ночью, когда звёздная вуаль полностью легла поверх тёмного небосвода, мерцая на пару с луной, освещая дорогу запоздалым путникам. Абнер нетвёрдой поступью вошёл в открытую эльфом дверь, его шатало так, будто он шёл не по ровному полу, а по палубе корабля во время шторма. Нарцисса, словно робот, подхватила его своими слабыми изящными руками, силясь удержать от падения на пол. — Дебора! — окрикнула она одну из домовых эльфов, которая тотчас же с громким хлопком появилась около хозяйки. Её зелёные глаза испуганно глядели то на парня, то на женщину. — Дебора, лекарство! Немедленно! Эльфийка исчезла, чтобы через секунду появиться вновь. В маленьких ручонках она держала бинт и какие-то пузырьки, внутри которых плескались зелья. Драко, который только что спустился вниз, сразу же побежал к матери, чтобы помочь ей, и совместными усилиями уже совсем не держащегося на ногах Абнера уложили на диван. А я всё время стояла около окна и с посеревшим лицом смотрела на всё это, как на фильм, что шёл по телевизору. Почему-то как реальность это совершенно не укладывалось в моей голове. О событиях той ночи сохранились только обрывки воспоминаний: короткий стон парня; треск разрывающейся ткани, когда Нарцисса пыталась быстрей добраться до ран; длинные мужские пальцы сжимают подушку дивана, чтобы отвлечься от боли. А потом темнота, будто значительную часть воспоминаний об увиденном стёрли «Обливиэйтом». Той ночью мне снилась поляна, на которой проходили тренировки. Она была залита солнечным цветом, а трава была усеяна редкими цветами, которых на самом деле там не было. Мы опять держались за руки, только на этот раз сидели не под дубом, а около фонтана с холодной, освежающей водой. Когда я проснулась, было утро: на сером, будто постиранном небе, на границе, где оно соприкасается с землёй, появилась огненная полоска восходящего солнца. Где-то пели ранние птички. Я лежала на кровати, всё так же одетая, из-за чего мне было ужасно жарко. Из памяти напрочь пропал тот момент, когда я сюда поднялась. Дом спал. В коридорах было пусто и темно, даже портреты тихо сопели у себя на полотнах. Я попыталась как можно незаметней подняться на третий этаж; там я была всего пару раз. По площади он был меньше других двух: всего пара комнат, что принадлежала хозяевам дома, и маленькая, но очень уютная гостиная. Тёмно-зелёные стены были завешаны портретами аристократов с высокомерными лицами, они в данный момент тоже спали. Я подошла к нужной двери и потянулась к её ручке в виде головы змеи, цвета старого серебра. Наверное, она закрыта, ведь люди в этом доме уважали личное пространство. «Не узнаешь, если не проверишь, — уговаривала я сама себя. — Давай, поверни ручку». Она была незаперта и без какого-либо скрипа дверь отворилась, впуская меня в полукруглую комнату. В глаза сразу бросилось большое окно с видом на дорогу. Комната была уютной. Особенно тёплое чувство уюта придавала ей полутьма, что царила в это раннее время суток. На большой кровати, бережно укрытый тёплым одеялом, лежал бледный Абнер. На лбу у него появились капельки пота, а сама кожа его будто пылала. Я заботливо обмакнула чистую тряпочку, что была оставлена на столике около кровати, в миску с какой-то лечебной жидкостью и вытерла пот с его лица. Лекарство пахло шалфеем и ещё какими-то травами, их запах щекотал мне ноздри. Я улыбнулась — год назад мы варили такое зелье под зорким наблюдением Снейпа. Вернув тряпочку обратно в миску, я осторожно села около кровати так, чтобы видеть лицо Абнера, благо лучи восходящего солнца как раз светили в это место. Ресницы парня затрепетали, а искусанные губы задрожали. Он застонал и медленно открыл затуманенные глаза. — Кассиопея? — с некоторым трудом произнёс Абнер, удивляясь. Я была явно не тем человеком, которого он думал увидеть в своей комнате. — Я просто волновалась. Вчера, ну, это было так неожиданно… Что случилось? Это задание Тёмного Лорда? Министерство? — стушевавшись, я запутанно начала закидывать вопросами парня, забывая, что напрягаться ему сейчас противопоказано. А он рассмеялся — сухо, безжизненно, как старый человек, утомлённый годами скитаний. — Кассиопея, — хрипло сказал Абнер, — это сделал Тёмный Лорд.Глава 10. Уроки
24 января 2015 г. в 11:47
После визита Тёмного Лорда в поместье стало относительно спокойно. Министерство больше не наведывалось сюда, видимо, поверив в чистоту семьи Малфоев, повесив чёрный ярлык только на Люциуса.
Дни были поистине летними: тёплыми, безоблачными и безветренными. Я ежедневно проводила по несколько часов в саду, наслаждаясь его красотой и дивными запахами цветов, зелени и просто девственно-чистого загородного воздуха. После разговора с Тем-Кого-Нельзя-Называть меня не то чтобы не трогал никто из находящихся в поместье, меня теперь даже немного опасались. Только Беллатриса постоянно пыталась дознаться, о чём же со мной говорил её хозяин. Но нарушить обещание я не могла — это было равносильно самоубийству.
Со следующего дня, после получения персонального задания, я пыталась найти как можно больше информации о Гарри Поттере, хотя Мальчик-Который-Выжил и так был довольно популярным: он у многих был на слуху ещё когда я училась на первом курсе. Забавный паренёк — Колин Криви, мой однокурсник из Гриффиндора — почти что поклонялся ему в минувшие времена. Всего год назад его запал поумерился, оставляя место просто дружелюбию. Так вот, благодаря Колину мы всегда были в курсе всех новых сплетён, но зачастую они были чистой воды выдумкой слизеринцев.
Гарри силён в Защите от Тёмных искусств. В честном поединке мне точно не победить. Да и не глупо ли это, вызывать его на дуэль? Он посмеётся, может быть, но даже если и поверит, что у меня серьёзные намерения, то сразу же проинформирует об этом своих друзей. Нет, надо действовать тайно. Его лучшие друзья — Рон Уизли, рыжий парень из большой чистокровной семьи и Гермиона Грейнджер, знаменитая заучка школы. К слову, на четвёртом курсе, как поговаривали некоторые, она довольно близко познакомилась с Виктором Крамом...
— Так, не отвлекаться, Кассиопея, — одёрнула я сама себя. Сплетни не лучшие источники информации и далеко не всегда правдивые. Нужны конкретные, подкреплённые фактами сведения, я должна выявить слабое место у Героя, а оно наверняка есть, не может не быть. Нужно продумать безукоризненный план действий, к счастью, для этого было предостаточно времени — полтора месяца до начала учебного года.
Действительно ли я смогу сделать это? Чтобы не вгоняться в сомнения подобными вопросами, я много читала, узнавая новые заклинания, что могли бы мне помочь, разучивая их. Труд отвлекает, вытесняет из головы нежелательные колебания, а это как раз то, что мне нужно.
— Разговариваешь с невидимыми друзьями? Тебе настолько здесь скучно? — из-за дерева появилась высокая, стройная фигура. Абнер, широко улыбаясь, подошёл ко мне. Мои губы растянулись в ответной улыбке — всё же я рада была видеть его. За те недели, что я провела тут, Абнер был единственным, кого я могла с лёгкостью называть другом. Он в последнее время редко бывал в Малфой-Мэноре, но когда всё же приходил сюда, то безвылазно сидел в своей комнате. Тёмный Лорд, прежде чем уйти, посетил и его, задав ему тайное и явно трудное задание.
— Привет! — воскликнула я, неуклюже поднимаясь из плетёного кресла. Книга с громким звуком плюхнулась на землю, открываясь на случайной странице, показывая мне жуткую картину мучений от «Круциатуса». — Ты где пропадал? — не удержавшись, поинтересовалась я.
— Поумерь свой пыл, — важно сказал Абнер. — Скорее всего, ты будешь не рада нашей встрече.
Он неуловимым движением вытащил свою волшебную палочку. Я залюбовалась ей, подобные мне прежде не доводилось видеть. Она была сделана из очень светлого, почти белого дерева и выглядела идеально прямой. Если некоторые палочки чем-то иногда напоминали по виду простые ветки, например, как моя, то его прямо-таки ощутимо источала магические волны.
— Что? — с упрямо неотлипающей от лица глупой улыбкой переспросила я, но, всмотревшись в лицо друга, поняла, что он не шутит. — Что происходит?
Абнер наколдовал несколько бликов, которые всего через пару секунд исчезли в воздухе. Он, нахмурившись, сказал:
— Тёмный Лорд желает научить тебя нескольким заклинаниям за оставшееся до школы время, чтобы к выполнению задания ты приступила полностью подготовленная, промах будет непростителен. Я не знаю, почему он доверил это мне — та же Нарцисса знает намного больше. Но моя крёстная неважно чувствует себя, недавние проблемы с делом Люциуса и судом сильно её подкосили… В общем, я, будем считать так, твой репетитор. Волшебная палочка при тебе?
— Вот, — я вытащила её из кармана. В волшебном мире не было нужды её прятать в комнате, держа в тайне свою сущность. Моя волшебная палочка точно не была похожа на что-то очень крутое — обычная веточка средней длины, средней толщины, тёмно-коричневый цвет, шероховатая поверхность. Но мне всё же нравилось дерево, из которого она была сделана — вишня, а внутри таился волос единорога. Она была немного выгнута на конце, из-за чего у меня всегда была куча проблем — тот конец постоянно норовил за что-то зацепиться и отломиться.
Мы отошли подальше от деревьев. В самой глубине сада была небольшая поляна — без цветов, кустов и другой растительности, не считая редкой травки. Только маленький фонтан из белого мрамора да пара скамеек. Я удивлённо оглядывалась по сторонам, недоумевая, как раньше не заметила это место.
— Ты… Думаю, ни тебе, ни мне это не понравится, Кассиопея, — грустно, почти что обречённо сказал Абнер. Он поднял руку с палочкой вверх. — Ты должна… привыкнуть к боли. Все мы рано или поздно пройдём через это.
И учёба началась. Если бы я знала, как это будет, никогда бы не пошла на ту чёртову поляну. Сначала мы работали со знакомыми заклинаниями. «Экспелиармус», «Петрификус Тоталус» — всё это я знала из школьной программы, поэтому могла даже бороться с Абнером. Но до конца дня, пусть ничего нового я не узнала, я была вымотана, словно целый день бежала адский марафон.
— Мы ведь ничего нового не выучили, — почти что разочарованно подвела я итог, когда он проводил меня до спальни. Абнер только улыбнулся, шепнул, что мы всё ещё успеем, и ушёл, оставив меня одну, о чём я не жалела — настолько мне хотелось упасть на кровать и забыться на пару часов.
Так и проходили мои дни: утром быстрый завтрак, несколько часов в библиотеке и бесконечные тренировки. Не то чтобы мне это не нравилось — я чувствовала удовлетворение, когда был хоть какой-то план на текущий момент и ближайшее будущее, распорядок, которому я могла следовать. Тем более теперь мне приходилось постоянно узнавать что-то новое, а учиться мне нравилось, как и любому другому рейвенкловцу.
Как-то за одним из ужинов Нарцисса будто бы между прочим заметила, что я больше не напоминаю ей дикую, необразованную девчонку. Теперь я стала более сдержанной, более воспитанной, и, что нравилось мне больше всего, не такой напуганной. Теперь моё присутствие на собраниях было обязательно, пусть я всё равно там всегда отмалчивалась. Единственное, что пока не менялось, это отсутствие Чёрной Метки на руке — кожа оставалась такой же чистой, как и пару месяцев назад. Но, честно говоря, я не жалела об этом, хотя и понимала, что нанесение её неизбежно — это лишь вопрос времени. Возможно, самую малость, мне даже нравилось быть частицей чего-то масштабного и значительного, чего-то, что вскоре изменит мир до неузнаваемости.
— Сегодня мы разучим новое заклинание, — вместо приветствия сказал спустя пару недель Абнер. Он, с закатанными рукавами, стоял в середине поляны с волшебной палочкой в руках.
— Наконец-то, — улыбнулась я и, кинув рюкзак под дерево, подошла к нему. Сегодня погода разбушевалась и большие грозовые тучи низко нависли, кажется, над самой землёй, грозя разразиться громом и молниями и затопить этот мир, показывая, что мы, маленькие людишки, не в силах справиться со стихией.
— Это «Империус», — как что-то незначительное сказал Абнер. Ореховые глаза парня загадочно заблестели. — Вообще-то это заклинание — если его использовать не во зло — очень… познавательное. Жаль, очень жаль.
— И чего же в нём познавательного? — поинтересовалась я, сглотнув. Наверное, сначала «Империус» я испытаю на себе. Это было одновременно и пугающе и любопытно.
— Разве не понятно? Сила воли — вот, что можно проверить под воздействием этого воистину загадочного заклинания, — с каким-то восхищением ответил Абнер.
— Ну и что? Ты испытывал свою силу воли?
Парень промолчал. Он поднял палочку и внимательно посмотрел мне в лицо. Сначала я ничего не почувствовала — только прохладный ветерок шевелил моими тёмными волосами, бросая их то на глаза, то на губы. Прожигающий взгляд Абнера даже начал раздражать меня, я захотела отвернуться, или, что хуже, покраснеть. Но неожиданно в моей голове что-то щёлкнуло, будто рубильник переключили — и я потеряла власть над собственным телом.
Приятный звон в ушах и обволакивающее тепло мешало мне сосредоточиться на собственных мыслях. «Что происходит?» — задала я себе логичный вопрос, но сразу же отмахнулась от него, как от надоедливой мухи. Думать было сложно, в этом даже не было смысла — просто нужно ждать чей-то приказ и обязательно исполнить его, потому что по-другому нельзя, по-другому не получится.
«Пойди налево», — приказали мне твёрдо. Я, не мешкая, сразу же сделала пару шагов вперёд, выполняя просьбу… нет, приказ. «Подпрыгни», — велели опять, и я, даже не думая сопротивляться чужой воле, начала прыгать на месте, словно в меня вселился какой-то бешеный кузнечик. Наверное, со стороны это выглядело до неприличного весело. Возможно, я, если бы использовала это заклинание, просила бы и не такое. Но в тот момент, подчинённая «Империусом», я совершенно об этом не задумывалась. Ни о чём, если уж начистоту, не задумывалась.
Время пролетело незаметно. Я, минута за минутой, выполняла один приказ за другим, не вспоминая о старом и не сомневаясь, что нужно сделать что-то новое. Когда моя голова избавилась от звона в ушах, а приятное тепло исчезло, только тогда я заметила капающий мелкий дождь — он запутывался у меня в волосах, попадал на плечи, растекаясь небольшими мокрые следами.
Абнер стоял невдалеке, под большим деревом. В руках он держал мой рюкзак, пытаясь спасти его от влаги. Глаза парня больше не блестели любознательностью, а, скорее, были опустошённы, будто мысленно он спрятался где-то глубоко в себе, пытаясь защититься от мира. Он был грустным.
— Всё? — хриплым от жажды голосом спросила я и подбежала к нему. Дождь становился сильней и сильней, а под ветками ветвистого густокронного дуба всё ещё было сухо. — Я не смогла сопротивляться, не так ли? Не справилась…
— Многим не удаётся с первого раза, — Абнер посмотрел вверх, пытаясь разглядеть сквозь ветки серое небо, которое было почти закрыто тучами. — А большинство не могут справиться с ним в принципе: ни с первого раза, ни с сотого.
Но голос его звучал глухо и разочаровано. Я почувствовала эти волны эмоций, будто бы Абнер был морем, а я небольшой бухтой. Капли падали всё чаще и чаще, безобидный дождик превращался в настоящий ливень.
— Ты была не плоха, — развеял тишину парень. — Я не с первой попытки смог завладеть тобой. Сначала я попытался использовать невербальное заклинание, но ты никак не отреагировала и мне пришлось всё же применить «Империус». Кассиопея, на самом деле это очень не плохо. — Он, в знак утешения, прикоснулся к моей ладони, несильно сжимая её. Его руки были горячими и сразу же начали согревать мои, вечно холодные. В тот день мы больше ничего не изучали, только стояли под деревом, ожидая конца дождя и сжимая ладони друг друга.