Wait in the dark With the memories that replay my lonesome fears And my mind... Is betrayed by time passing by And I just
Need you to wake up, I'm gonna need you to save us And take me home...
"Будьте мужественны, Ридли. Божьей милостью мы зажжем сегодня в Англии такую свечу, которую, я верю, им не погасить никогда..." Я смотрю на облака... Обычно дети любят угадывать, на что похоже то или иное облако, - это их любимая игра, эдакое соревнование, у кого богаче фантазия. Вон то, например, похоже на пушистого зайца, а это - на абстрактную рыбку (из тех, что состоят из овального тельца и треугольного хвоста, которых дети часто рисуют одной линией карандаша), а это - на порхающую бабочку... Да... Было бы неплохо сейчас вот так вот сидеть и гадать, кто спрятался в облаках по своему контуру подобным. И ни о чем тревожном не думать. Было бы хорошо... Но сейчас такой возможности у меня нет. Зимнее небо города заволок плотный серый занавес и фабричные дымы. Театр закрыт на ближайшие дни, недели, месяцы... А возможно, и годы. Представлений больше нет, билеты распроданы. Серость этого занавеса на данный момент служит мне единственным освещением в комнате. А потом станет темно... Пора будет зажигать свет в комнатах. Город посчитал, что внешние удобства, без которых якобы невозможно прожить, намного важнее чистого неба, звезд, самолетов, облаков, луны и солнца. Он променял свое ясное голубое, словно бирюза, небо на эти фабричные дымы, из-за которых серый занавес стал еще плотнее и толще, будто кора льда, под которой дремлет до весны озеро. Огни города, похожие на скопление светлячков, оказались городу важнее звезд на небе, - ведь разве могут звезды осветить город так, как делают это фонари? Солнце оказалось ненужным после прихода электрических ламп. Что говорить о свечах, они так вообще ушли далекое прошлое и зажигаются только по особым случаям. Город променял прекрасное на то, что якобы считает необходимым. Осыпанное фальшивыми блестками ему показалось интереснее и красивее картины, выполненной во всех оттенках души. Обидно... Я вспоминаю часто, как давным-давно, когда я еще была ребенком, отец взял меня с собой на дачу за городом. Было это летом. Честно... Мне захотелось остаться там навсегда. Еще тогда я заметила, что тут все намного чище. Тут чище воздух и небо, вода и земля, травы и деревья. Дыша, ты вдыхаешь самый настоящий воздух, от которого дурманит голову, и ты понимаешь, что живешь и дышишь. Это воздух сырой земли после дождя, скошенной травы на поле, спелых яблок и слив и хлебов, которые соседская бабушка недавно привезла с рынка. В городе уже давно не осталось воздуха, его заменили все те же самые газы и дымы. И никаких других запахов там нет... Разве что иногда к ним прибавляется запах скошенной травы по весне. Звуки в деревне наполнены всем тем, что заставляет душу погружаться в разные волненья, заставляет ее жить по-настоящему. Это шелест листьев на ветру, похожий на тихий разговор. Это свист ветра в поле, предвещающий грозу. Это раскаты грома, от которых сердце стучит быстрее. Это звонкая песнь реки, которая заставляет тебя подпевать ей в ответ. Это скрип и хруст снега под ногами. Это пение птиц... В городе звуки искусственные, ненастоящие. Тихий, но постоянный шорох тысячи автомобилей, похожих на однотипных, лишенных душ существ, которые едут туда, куда им велено, не осознавая при этом, хотят ли они этого сами или едут только потому, что надо. Автомобильные гудки, противно и громко разрезающие эти шорохи, словно крикливые ведьмы. Разговоры, порой начисто лишенные смысла... Лишь воркование голубей и чириканье воробьев дает понять, что хоть что-то живое в городе еще осталось. Но меня терзает страх, что это ненадолго. Даже от этих низеньких, даже немного ветхих деревянных домиков, красными, оранжевыми и коричневыми крышами выглядывающими из под всей зелени и синевы, будто яркие шляпки грибов, веяло таким уютом, добротой и теплом... От них веяло согревающими изнутри запахами ромашек, меда, чая, яблок, пирогов, шоколада и сена. На эти запахи хотелось бежать вперед, упиваться ими, задыхаться ими... Даже задохнуться этими запахами было для меня восхитительно! Тогда я чувствовала, что еще немного, и я упаду на зеленую мягкую траву от восторга... В городе я и думать о таком не могла. Город был лишен этих радостей при рождении. Одинаковые серые многоэтажные дома не оставляли в душе ничего. У этих домов не было души. Иногда казалось, что они никогда не жили. Его обитатели завтракали туманами на завтрак, обедали дымом и ужинали тенями, искренне считая, что вкуснее еды нет и быть не может. В городе даже снега серые... Ах, как мне сейчас, спустя столько лет, сбежать из этого бездушного королевства живых мертвецов. Сбежать туда, где дети ныряют в белоснежный снег и не боятся заболеть. Сбежать туда, где со снежинками дружно играют лучики ласкового солнца. Сбежать туда, где мороз легонько кусает за щеки. Туда, где по вечерам из домов веет запахом выпечки, шоколада и чая. Туда, где небо играет тысячами звезд. Туда, где луна - единственный фонарь в ночи...Feel the madness taking over, While you lie in frozen sleep... Though my life's now fading, You're still a promise I will keep.
Я замерзаю. Единственное настоящее, что осталось в городе, - это холод. Первыми замерзли ноги, которые уже давно позабыли свою работу и постоянные прикосновения к земной тверди. Замерзли пальцы. Несмотря на то, что они выполняют огромную работу и кормят меня, инвалида с уродливыми шрамами и нерабочими ногами, этими многочисленными картинами и работами из бисера, полимерной глины, лент, дерева, бумаги и ниток, они - самая холодная часть моего тела. Мерзнет мое изуродованное шрамами лицо. Мерзнут губы, мне больно улыбаться. Мерзнет все, что может замерзнуть... Остывает теплая кружка растворимого кофе на столе. Не люблю кофе, и пью его лишь затем, чтобы не уснуть от тоски и бессонных ночей. Не греет электрическая лампа. Не греют клавиши ноутбука, плед или одеяло. Ничего не греет... Как будто они узнали о том, что я хочу сбежать от них... Они знают. И не хотят меня отпускать от себя, они хотят сделать меня заложницей этих серых бездушных стен. Я так и слышу, как они шепчут мне бездушными голосами, похожими на шепот ветра: "Никуда ты не убежишь... ты останешься тут навсегда". Сердце в отчаянии продолжает биться, как-то поддерживая тепло в организме... Но вскоре и оно постепенно начинает биться медленнее и медленнее. Я начинаю покрываться ледяной коркой... Они меня не отпустят. Скоро я замерзну тут насмерть. И будет слишком поздно... Мне становится грустно, но даже плакать я не могу. Грустно и одиноко оттого, что я так и замерзну насмерть, хотя бы один раз не увидев ту жизнь, о которой я несколько минут назад мечтала, которую я видела давным-давно еще ребенком. От этого становится больно по-настоящему. Мне больно оттого, что я скоро умру... На столе стоит рядом с рабочим хламом, - многочисленными бусинками, пуговицами, кучками бисера, кусками лент и тканей, - твоя фотография. Именно она заменяет мне лампу в комнате и холодное солнце за окном. Глаза твои согревали меня своей лазурью ночного неба. Волосы твои легко гладит ветер, словно поправляя их по своему вкусу. Улыбка твоя жемчугом поблескивает под ласковыми лучами весеннего солнца. Марс. "05.05.2013" Удивительно... Даже сейчас, когда я уже наполовину покрылась ледяной коркой, ты продолжаешь согревать меня. Ты сейчас там, на работе, в километрах от меня... И ты даже на расстоянии меня согреваешь. Так и есть. Ты - мой Аполлон. Вещи в комнате как будто испугались его фотографии. Испугались того, что она меня согревает... Я слышу, как они яростно шепчут: "Дура, он все равно не придет! Он сейчас наверняка не на работе, а в чужой квартире ласкает чужую женщину! Не все же ему таскаться с тобой - уродкой и инвалидом! А если и вернется, то ты все равно замерзнешь и сдохнешь в этих стенах куда раньше!..". Да... когда-то давно я считала также. Но не сейчас. Вам не убедить меня в этом. Случилось это еще осенью. Я не любила гулять в городе еще и из-за его людей. Они напичканы фальшивыми гадкими чувствами, одно из которых - жалость. Честно, мне было легче видеть в их глазах ненависть и презрение, но не унизительную жалость! Они все считают меня инвалидом, несчастным человеком, который обречен только на страдания! А я... я же такой же человек, как и они. Просто я некрасива и не могу ходить. И я... я обозлилась и прогнала того человека, который искренне желал мне добра и все время был со мной. Только из-за того, что он повел меня на прогулку. Марс... Ты простил. А я до сих пор не могу простить себе. Да, он простил. Начался дождь, а я сидела в своем инвалидном кресле и плакала. Уже не из-за жалости окружающих, а из-за своего поступка. Пока я думала, что лучше, - поднять голову, чтобы никто не видел, как я плачу, или опустить, чтобы никто не ужасался при виде моего лица, - внезапно надо мной появилась тень от чего-то. Я подняла голову и увидела, что это зонт... Его зонт. Он вернулся. Он не смог оставить меня одну под дождем. Именно тогда я поняла, что Марс никогда не уйдет от меня. Как бы я не была уродлива, он не станет искать мне замену. Как бы сильно я его не отталкивала, он всегда вернется. Как бы я не кричала на него, он никогда не оставит меня одну. Да... Мы на самом деле любим друг друга. Чтобы не случилось с нами... И я жду того момента, когда ты вернешься в эти стены и заберешь меня туда, куда стремится моя замерзшая душа. Давай сбежим из этого забытого солнцем королевства, мой Аполлон. Сбежим туда, в деревню, подальше от бездушных городов. Туда, где наконец-то мы будем счастливы... В королевство зимнего солнца. Осталось только дождаться, осталось чуть-чуть потерпеть. С замиранием сердца я жду этого момента. Повернется ли дверная ручка, скрипнет ли дверь?..I'm trying to hold on, But I keep losing control of All I know...
Though my life's now fading, You're still a promise I will keep...
Голоса бездушных вещей в комнате затихают. И только один голос, неизвестно, чей именно, строго и тихо говорит мне: "Глупая, ты же растаешь в его объятьях... Ты уже превратилась в ледышку. Он придет, и ты погибнешь". И я отвечаю с улыбкой: - Ради него я не боюсь растаять... Марс... Я дождусь тебя. И мне не страшно замерзнуть насмерть или растаять. Клянусь тебе.You'll always be My sword, my shield...