Однажды

      Дверь заперта на перемену, как обычно. В кабинете двое: парень и девушка. Отделены друг от друга столом, парочкой моральных принципов и несколькими людьми, присутствовавшими не здесь, но в голове у каждого.       Прохладно: из открытого окна в помещение проникает морозный зимний воздух, заставляя девушку поёжиться и накинуть кофту. Тишина изредка прерывалась шелестом страниц. -Да к чёрту это. Надоело. -Ты сегодня не в духе? -Тебя это волнует? Ты же так любишь игнорировать мои сообщения. -Я не игнорирую. -А как это называется? Я тебе пишу, ты читаешь, но не отвечаешь. Я не понимаю: ты извиняешься за какие-то мелочи, зато то, что выводит меня из себя, продолжаешь делать систематически. Тебе доставляет удовольствие? -Ты, часом, не офигела?! Я ещё должен оправдываться?! -Теперь ты ещё и кричишь на меня. Просто скажи, что тебе всё равно, в конце концов, мы почти посторонние, это нормально, я пойму. Звук отодвигающегося стула. Обиженно-надменное цоканье каблуков в сторону подсобки. -И я должен это стерпеть? Стой, мы не закончили!       Он хватает её за запястье. Чуть сильнее, чем нужно. Разворачивает лицом к себе. Прижимает к стенке за её спиной. -Что ещё?       Глаза в глаза. Холодное море против горячего шоколада. Секунда. Две. Три. Миллион. Время перестало иметь какое-то значение. Боль в запястье притупляется, так же как и чёткость осознания происходящего. Стена холодит кожу, но этого никто не замечает. Искры, проскакивающие в атмосфере, уже не вокруг, а между ними. Границы реальности перестают существовать.       Проходит ещё одна вечность. Слишком близко. Так близко, что невозможно дышать. Стена, пол, кажется, начали плавится от внезапно появившейся и продолжающей нарастать жары. Желудок сводит, как бывает в моменты особого волнения. Мысли останавливаются, превращаясь в желе. Наружу, сквозь пелену загустевшего времени, пробиваются только инстинкты.       Между ними расстояние в один шаг. И он его делает.       Сердце останавливается ровно на секунду. Чтобы забиться в сотню раз быстрее. Взрыв, накрывающий своей волной мораль, совесть и принципы, сжигая их дотла. Это был не просто поцелуй — это был танец, борьба, самое правильное и неправильное одновременно.       Звон оглушает, сбивает с толку, но, как по команде, они возвращаются на свои первоначальные места. Класс начинают заполнять люди.        Она открывает глаза, поднимает голову с парты. Недоверчиво оглядывается. Чуть заметно касается губ. Не может быть! Всего лишь сон? Переводит взгляд на окна. И сквозь спутанные мысли доносится шёпот: -Мне не всё равно. Кажется, окна отчего-то запотели.