Страсть, которой не должно быть...

      Я не знаю, какие чувства должен испытывать отец по отношению к своему сыну. Но он у меня есть и мои чувства к нему запретны. Я желаю обладать им! Хочу, чтобы он был только моим!       Я не знаю, с чего все началось. Просто, в какой-то момент я осознал то, что я к нему испытываю это не отеческая любовь к своему чаду, а страсть мужчины. Может, на это как-то повлияло его появление в моей жизни по стечению неприятных обстоятельств и отсутствие с моей стороны какого-либо воспитания.       С его матерью я встречался в старшей школе, и в один прекрасный день она просто сказала что, беременна. Мне было сложно поверить, что ребенок от меня, так как мы все время предохранялись, но, не смотря на это, я был готов закрыть на это глаза, если она сделает аборт. Она отказалась. Наши отношения зашли в тупик, и мы расстались. Я старался с ней больше даже не пересекаться. Потом она перевелась, и я успешно забыл про этот случай, надеясь, что тогда она все же сделала аборт. Но мои ожидания были напрасны. Через пару лет она объявилась , и потребовала, чтобы я помогал ей деньгами. Я, конечно, отказался, мне не хотелось обеспечивать чужого ребенка. Наслушавшись наших ссор, решили сделать анализ ДНК. Он подтвердил ее слова. Ребенок от меня, и больше отпираться я не стал, решив взять на себя часть ответственности. У меня была не плохая стипендия в колледже, да и родители все время помогали деньгами, так что это не стало для меня проблемой, мы сошлись на сумме. Она снова уехала, и раз в месяц, я отправлял ей определенную сумму на тот адрес, который она мне оставила. Я старался не задумываться, на что пойдут деньги, считая для себя, что меня это не касается.       Через пять лет я устроился на хорошую работу. Стал получать неплохой оклад и эти месячные траты не приносили мне беспокойств. Я жил припеваючи.       И вот, нежданно-негаданно, мне приходит письмо, в котором говориться о том, что моя бывшая подружка умерла. Какой-то несчастный случай, и меня просят приехать, чтобы забрать ее вещи. Я подумал что они, наверное, в чем-то ошиблись, но все ровно поехал, куда было указано. Оказалось, что у нее не осталось в живых никого из родных, и только по чекам, которые я ей посылал, нашли меня. Меня долго о чем - то расспрашивали, но я объяснил, что родственником не являюсь, а деньги присылал на ребенка. Когда стал вопрос о том, что с ним будет дальше, я решил усыновить его. Поле оформления всех бумаг, меня отправили в приют, куда его временно поместили, и я смог его забрать.       Тогда я увидел его в первый раз. Маленький, довольно щуплый, но очень красивый. У него были черные неровно стриженые волосы, чуть ниже подбородка. Его лицо казалось кукольным, с правильными чертами, и большими, явно доставшимися от меня, синими глазами.       Когда мы ехали домой, я заметил что он очень стойкий ребенок. Несмотря на то, что у него несколько дней назад, умерла мать, он не плакал, и вел себя очень спокойно. Ни о чем не спрашивал, вообще не проявлял никакого интереса к происходящему. Я подумал, что у него просто шок, и надо будет просто поговорить, когда мы приедем.       Дома я постарался объяснить ему, что он свою мать больше не увидит, и жить будет теперь со мной, а я - его отец. Я тогда ожидал чего угодно, но не его спокойного ответа: « Я все понимаю». После, мы еще немного поразговаривали. Я его расспрашивал о том, как он жил, чем любит заниматься. Из его рассказа я узнал что, мать им не особо занималась. Он много времени проводил один, ни с кем не дружил, и все время только читал или смотрел телевизор. А мать была занята своими отношениями. И встречалась она не с мужчиной, а с девушкой, которая часто приходила к ним.       Под конец я вдруг понял, что как бы это глупо не звучало, но я даже не знаю, как зовут моего сына. Когда оформлял бумаги, мне банально не было времени обратить на это внимания. Тогда мне пришлось об этом спросить его, он впервые улыбнулся и гордо представился: «Брайан».       Вот так вот, немного странно, и началась наша совместная жизнь. Брайан очень быстро начал называть меня отцом, а я старался уделять ему как можно больше времени, и, в тайне, надеялся, что у меня появятся отеческие чувства. Этого так и не произошло. Чувства появились, довольно быстро, но совсем не отеческие. И со временем они становились все сильней. С каждым годом, все крепчая.       Сейчас, глядя на него, я испытываю непреодолимое желание. Мне все время приходиться сдерживаться. Потому что так и хочется повалить его куда-нибудь, придавив сверху своим телом, страстно впиться в губы и целовать до тех пор, пока не закружиться голова. Снимая с него одежду, целовать и облизывать оголившиеся участки, постепенно добраться до его сосков, покусывать их, пока они не станут красными от моих стараний. Потом, спуститься ниже, снять с него штаны с бельем, взять в рот его член, и сосать, пока он не кончит.       Черт, от этих мыслей у меня появилась эрекция! В срочном порядке направляюсь в ванну, чтобы он ничего не заметил. Как только за мной закрывается дверь, выпускаю свой член, которому уже тесно в штанах. Облокачиваюсь на дверь спиной, и начинаю его ритмично поглаживать, постепенно наращивая темп. Представляю, как я трахаю Брайана. Как беру его жестко, как он стонет, просит еще, как кончает подо мной снова и снова. От этих мыслей не выдерживаю, и кончаю. И, не успеваю я отдышаться, как он тут же стучит в дверь и спрашивает все ли хорошо. Отвечаю, что все в порядке, а сам быстро убираю результаты моей несдержанности.       Спокойно выхожу, наблюдая за его реакцией, надеюсь, что ничего не заметит. Вроде, ничего не замечает, или, по крайней мере, не показывает этого. Проходя мимо него, я потрепал его по голове, он мне улыбнулся - все как обычно. Иду к себе в кабинет. Заходя, с облечением вздыхаю, и сажусь за дела. Ближе к ночи, разобравшись со всем, мимолетно бросаю взгляд на календарь, вспоминая, что запланировано. Пробежавшись глазами по числам, натыкаюсь на обведенное, и сразу подскакиваю. У моего мальчика через пару дней день рождения. Нужно все приготовить, как-никак ему исполняется шестнадцать. Он не любил шумные компании и тусовки, поэтому вечер проведём вдвоем. При одной такой мысли в голове рождается шквал идей, в которых он больше фигурирует как подарок мне. Но надо все отбросить. Если я буду думать об этом все время, то могу сорваться. Решив не зацикливаться, я начал готовить ему праздник.       Я продумал все до мелочей. Это, скорей, стало похоже на романтический ужин, чем на день рождения. Все было именно так, как я и задумал. И все мои старания оправдались - Брайану очень понравилось. Конечно же, ему понравился мой подарок - я купил ему машину. Как только он увидел ключи, то сразу кинулся обнимать меня. О Боги, каких усилий мне стоило сдержаться и не взять его, прямо на столе! Но я терпел, упорно терпел.       Вечер проходил просто отлично. Мы разговаривали. Он много рассказывал о школе и друзьях, я, в свою очередь, больше слушал, потягивая вино. Потом, Брайан потребовал и себе вина в честь праздника. Отказать ему в этот день я не мог. После первого бокала, пошел второй, а за ним и третий, как итог - он очень сильно опьянел. И снова начал испытывать мою стойкость.       Подойдя ко мне, и сев мне на колени, крепко обнял и начал говорить какой я хороший, как сильно он меня любит, и что он очень мне благодарен за все. Мне приходилось приложить неимоверные усилия, что бы стерпеть. Но любому терпению приходит конец. Моему он пришел тогда, когда он поцеловал меня. Нарочно или нет, я не знаю, но это был предел. Я не выдержал и сорвался. Все, что так долго копилось, вышло наружу.       Как только он попытался отстраниться, я крепче прижал его к себе, углубляя поцелуй. Я не знаю, сколько он продлился, но когда я его прервал, мой мальчик был уже возбужден. Встав и подхватив его на руки, я направился в свою спальню. Опустив его на кровать, я начал сразу же раздевать его. Брайан не сопротивлялся, скорее всего, даже не понимая, что с ним делают. Как только с одеждой было покончено, я оглядел всю эту прекрасную картину. Он раскрасневшийся, с опьяневшими мутными глазами, раскинулся на моей кровати, абсолютно голый, со слегка согнутыми и раздвинутыми ногами. Все это выглядело как приглашение.       Не теряя больше времени, я решил воспользоваться им. Быстро раздевшись, я навалился на него сверху, и снова впился в эти манящие губы, страстным поцелуем. Я начал водить руками по его прекрасному телу, пресекая любые протесты. Разорвав поцелуй, стал спускаться ниже. Облизал шейку, немного прикусил ключицу, дальше на очереди были соски. Их я долго покусывал и лизал. Мой мальчик стонал и вскрикивал, когда я прикусывал особенно сильно. Потом, я начал спускаться ниже, оставляя за собой дорожку из поцелуев. Наконец, добравшись до его члена, я начал вылизывать и посасывать, не беря полностью в рот. Развел шире его ноги, и немного приподнял, чтобы получить больше доступа. Спустился ниже, поиграл с его яичками, потом еще ниже, и наконец, мой язык уперся в его дырочку. Я начал вылизывать ее, потом засовывать туда язык. Но долго это не продлилось - мой мальчик более-менее пришел в себя и начал сопротивляться. Немного отстранившись, я подхватил свой галстук, и привязал руки Брайана к кровати. Он начал кричать, просить, чтобы я остановился. Но это уже было невозможно для меня.       Его сопротивление возбудило меня еще сильнее. Я перевернул его на живот, подложил под бедра большую подушку, и широко развел его ягодицы, любуясь видом. Не в силах больше терпеть, приставил головку своего напряженного члена к его входу, я начал входить. Сначала медленно и, как только вошел на полную длину, я остановился, чтобы Брайан привык. И тут я услышал его всхлипы, и понял, что он плачет. Это что-то переключило во мне. Я начал входить в него грубо, резкими толчками. И это повторялось снова и снова, я полностью отпустил себя.       Все продолжалось много часов, пока я полностью не насытился. Я не помню, сколько раз я кончил, но знаю точно, что Брайан этого так и не смог сделать, потому что совсем не чувствовал удовольствия. Постепенно, он все меньше сопротивлялся, перестав даже кричать, только всхлипывал. Под конец он потерял сознание, только тогда я смог остановиться.       Я сидел на кровати и смотрел на него. Он не двигался. На запястьях красовались красные полосы, глаза все еще были мокрыми от слез. Из его растянутой мной дырочки , на кровать вытекали кровь и сперма. На некоторых частях его тела проступали синяки от моих пальцев. Я понял, что все разрушил, абсолютно все. Все, что могло быть, и все что было. Я провел его через Ад, который он никогда не забудет. И который никогда не забуду я.