Хижина дяди Тома

Драко смотрел, как Гермиона мучает книгу и улыбался. Он делал все, чтобы казаться милым и добрым. В какой-то момент он так вошел в роль, что стал получать от нее удовольствие. Грейнджер восхищала своей искренней, детской непоседливостью. Вчера днем она была самим олицетворением профессионализма и такта. Позже, когда они попали сюда, она удивительно быстро взяла себя в руки и проявила бешеную активность, чтобы выяснить где они находятся. Затем она вдруг стала задумчивой и тихой, но все, же разобралась с тайной странного завещания. А потом был ее звонкий и чистый смех, пусть немного истеричный, но нельзя ее в этом винить: их всех тогда просто прорвало на эмоции. После того, что ей пришлось пережить, она удивительно адекватно себя вела. Насколько мог судить Драко, многие другие девушки просто умерли бы от страха еще тогда, когда их перекинуло в этот проклятый дом. Как ни крути, Грейнджер проявила себя только с лучшей стороны. Она сумела задвинуть прошлые обиды, возможно только на время, но и это был уже огромный показатель! Теперь понятно, как такие олухи, как Поттер и Уизли, смогли избежать множества опасностей и ловушек. Просто у них был такой отрезвляющий фактор, как Гермиона. Рядом с ней, собранной и деловитой, было стыдно проявить себя трусом или сволочью. Она умело избегала конфликтов и раскола, хотя критических моментов в Хогвартсе было немало. Напрасно школьные недруги Драко думали, что ему не было до них никакого дела. Он придерживался старинного принципа своей семьи: держать врагов ближе, чем друзей, хотя бы на расстоянии удара… Он изучил все привычки и слабости Поттера и его компании. И Гермиона Грейнджер была не последней в этом длинном списке «приближенных» к Малфою. Сейчас она, спустя почти час, все еще не могла успокоиться от ценного открытия Поттера и продолжала мучить Выручай-Книгу новыми заданиями. Вот уж действительно книги ее лучшие друзья! Теперь она решила пройтись по маггловской литературе, и Драко узнал много интересных книг. Гермиона, загадывая авторов, очень кратко описывала ему содержание книги и ее героев. Некоторые из историй Драко взял на заметку, чтобы позже, когда никто не увидит, вернуться к ним. А сейчас Грейнджер решила исследовать возможности Книги по развлекательной литературе и играм. Бедная книга, наверное уже пожалела, что ее обнаружили — так жалобно начали шелестеть ее листочки. Драко хотел было отобрать у Грейнджер ее новую игрушку, мало ли, вдруг у Книги все же есть лимит использования, но тут Гермиона углубилась в изучение шарад, ребусов и анаграмм. Пока она временно успокоилась и перестала трепать Книгу зазря, Драко смог спокойно поразмыслить о своем письме. Он, честно говоря не ожидал увидеть этот подчерк. Это было как удар под дых, жестокий и неожиданный. Это письмо перевернуло весь его мир… Тут Драко отшатнулся от Гермионы, которая вдруг так резко соскочила с дивана и побежала к секретеру, что бедная Выручай-Книга упала на пол. Драко машинально подхватил легкий томик и удивленно посмотрел на девушку. * * * Гермиона ругала себя последними словами, перерывая бумаги в своей папке. Да, где же это чертово завещание! Ах, вот оно! Она осторожно, словно боялась увидеть ядовитую змею, заглянула в текст. Все еще надеясь не обнаружить там того, о чем только что подумала, она вчитывалась в строчки и наконец-то осознала, что так ее настораживало в этом странном документе. И это была не дата завещания — мало ли, какие отсрочки бывают и что может взбрести в голову старой, уставшей женщине. Это было то, за что ее сознание так упорно цеплялось, но она, занятая сначала проблемами с Гарри, а потом встречей с Малфоем, не видела такой прямой и очевидной подсказки. Подумать только! Они могли бы избежать этого ужасного плена, будь она чуточку внимательнее! Это целиком и полностью ее вина. А ведь подсказка лежала на самой поверхности, не таясь. Как же рано они все успокоились после Победы над Лордом! Как быстро потеряли бдительность и осторожность! Раньше она ни за что бы не пропустила такой явный намек на опасность. Черт возьми, как же все было просто и гениально — вполне в духе Вольдеморта, который никогда не мог простить пренебрежения к себе. Тут она почувствовала за спиной присутствие Малфоя. Занятая самобичеванием, она совсем упустила его из вида. А не стоило бы — именно из-за Малфоя они тут. Именно его появление в их с Гарри жизни, стало той отправной точкой, после которой они оказались в страшной опасности. Вчера все выглядело вполне решаемо и не страшно, но сегодня, сейчас, когда адреналин поутих… Вроде бы есть такое мнение, что если переспать ночь с проблемой, то она станет не такой страшной и неразрешимой, но пока все было наоборот… Гермиона почувствовала подступающую панику и вдруг сама удивилась своей истеричности. Да что это с ней! Тряхнув головой, она повернулась к Драко, стараясь не делать никаких выводов. Малфой смотрел на нее странным взглядом, в котором читалась и тревога, и интерес, и некий испуг. Она протянула ему документ и сказала: — Я нашла то, что так беспокоило меня еще с первого момента, как я увидела это завещание. Посмотри на имя дарителя. Миссис Лидия Дирмот. Ничего не напоминает? Драко некоторое время молчал. Наконец он поднял глаза на Гермиону и сказал: — Знаешь, мне это совсем ничего не говорит. Может это одна из тайных Пожирательниц Смерти? Я так и этак прикидывал, где бы мог бы услышать это имя, но так ничего и не вспомнил. В моем письме… — тут Драко резко осекся и отвел взгляд в сторону. — Я ничего не могу сказать. Если ты о чем-то догадалась, то давай — говори, не томи. Гермиона отметила про себя, что он словно ругал себя за несдержанность, но сейчас это было неважно. Она испытующе смотрела на Малфоя. — Это имя — анаграмма. Ты прочитай его наоборот, — она смотрела как Драко шевелит губами, хмурится, пытаясь понять, не издевается ли она над ним, но тут его глаза понимающе распахнулись и он неверяще посмотрел на нее. — Лидия Дирмот — Том Риддл… Но как?.. Нет, не может быть! Это совпадение! Ты бредишь, Грейнджер! — Вот это все — бред, по-твоему? — Гермиона обвела рукой комнату. — Ты считаешь, что я это все придумала? — ее глаза сузились и опасно засверкали. — Ты сам, в своем уме? Мы попали сюда из-за тебя! Не отпирайся! Даже не думай! Я читала письмо, адресованное Гарри! Там было четко написано, что твой отец помогал Вольдеморту обставить этот милый загородный пикничок. Интересно, каким надо быть человеком, чтобы отдать собственного сына на забаву Лорду? Ты хоть знаешь, какие гнусности писал этот ваш Темный Лорд? Он напрямую предлагал Гарри переспать с тобой, чтобы выбраться из дома! Гермиона кричала Драко в лицо страшные вещи. Она видела, как резко он побледнел, как отшатнулся от нее, словно от удара, как в его глазах загорелся огонь ненависти и презрения. Она читала его словно открытую книгу — впервые в жизни Драко Малфой был как на ладони. Девушка продолжала обвинять его в страшных грехах, так яростно и самозабвенно, что буквально упивалась каждым словом, каждым страшным и непоправимым упреком. Какая-то часть ее, та, которая сохранила трезвый рассудок, удивленно взирала на ту ее часть, которая с упоением мелочного человека, бросала Драко несправедливые оскорбления и обвинения. Гермиона понимала, что перегибает палку, но уже не могла остановиться. Что-то словно диктовало ей те страшные вещи, которые она кричала. Словно что-то вкладывало ей в уста то, что она не собиралась говорить, (да что там!) никогда бы и не подумала о таком. Гермиона со страхом поняла, что если ее сейчас не остановить, то она наделает еще больших глупостей. Но что-то просто отпустило все тормоза, позволяя ей лететь вниз, с откоса, навстречу непоправимому, после чего у Драко просто не будет выбора, кроме как убить ее и умереть самому. Звонкая пощечина мигом отрезвила ее, и Гермиона резко замолчала, схватившись рукой за щеку. Драко, не говоря ни слова, развернулся и, чеканя шаг, вышел из кабинета. Дверь открылась беспрекословно. * * * Злые слезы застилали глаза, когда он, не видя пути, шел наудачу, искренне надеясь, что упадет с какой-нибудь рассохшейся лестницы и сломает себе шею. Дверь за его спиной распахнулась, ударившись о стену, и он услышал быстрые шаги вслед. Понимая кто это, он хотел было развернуться и высказать ей все то, что сейчас вскипало гневными, злыми слезами на его глазах, но и этому было не суждено сбыться. Она просто догнала его и обняла сзади. Ее руки крепко прижали его к себе, не давая сделать и шагу. Он остановился, пораженный, возмущенный и растерявшийся от этого проявления чувств. Как она посмела после всего того, что наговорила, приблизиться к нему? По какому праву она так властно обнимает его? Из-за чего от ее горячих рук ему стало так дурно, так странно? Чужая щека прижималась к его спине между лопатками. Ее тело вздрагивало от сдерживаемых рыданий. — Прости. Драко, прости меня. Я совсем не хотела говорить тебе эти гадости. Я не понимаю, как вообще смогла произнести это? — тут ее голос все-таки сорвался и она разрыдалась. Чувствуя напряженной, словно натянутая струна, спиной все ее малейшие движения, Драко удивлялся, почему не испытывает ничего кроме пустоты и усталости, пришедших на смену злости и ненависти. С ними всеми творится что-то странное. Они говорят не то, что думают, ведут себя так, как никогда бы не поступили в нормальной жизни. Может они сходят с ума? Или уже сошли? А все происходящее — всего лишь коллективное помешательство. Для полной картинки сейчас не хватало только Поттера. Но, чур его, пусть спит! Тут силы видимо начали оставлять девушку, так как она стала медленно сползать на пол, цепляясь за него ослабевшими вдруг пальцами. Он развернулся и поймал ее, присел возле нее на корточки, и тут Гермиона обвила его шею дрожащими руками и уткнулась носом ему в грудь. Драко растерялся. Мало того, что ему самому чуть не понадобилось утешение из-за злых слов этой девчонки, так теперь он вынужден ее же и успокаивать! Вконец запутавшись, он сел прямо на пол и притянул девушку к себе, давая ей возможность выплакаться. Оперевшись о стену, он смотрел в потолок, странным образом ощущая, как ее слезы очищают его самого. Словно она выплакивала боль за них двоих. Когда он поймал себя на том, что машинально гладит ее по голове, словно маленькую девочку, было поздно — Гермиона заметила его жест и подняла на него заплаканные глаза. Конечно, сейчас она выглядела не очень привлекательно с припухшими от слез веками и покрасневшими глазами, но в этом ее несовершенстве проскакивала такая простота и искренность, что он поневоле начал ощущать, что держит в руках не абстрактную женщину, а вполне живую и страдающую. Это было очень странное чувство. Драко никак не мог его разгадать, просто ему никогда еще не приходилось ощущать подобное. Она так забавно шмыгнула носом, что он не смог сдержать улыбки. Правой рукой он отвел повлажневшие пряди волос с ее лица, и ему вдруг захотелось сделать очевидную глупость — он подул ей в лицо, освежая покрасневшую от слез кожу. Она прикрыла глаза, и он увидел ее мокрые ресницы, милые веснушки, покрасневшие губы… Ее лицо было в опасной близости от его лица. От желания поцеловать ее, ощутить солоноватую от слез кожу, заломило затылок. Драко не смог. Он просто испугался. Испугался той ответственности и непонятных последствий из-за глупого мимолетного желания. Все было слишком непросто, чтобы усложнять их положение еще больше. Да, и где-то там сейчас храпит пьяный Поттер. Его тоже нельзя сбрасывать со счетов. Вряд ли он обрадуется внезапному потеплению их с Гермионой отношений. Думая об этом, Драко не замечал очевидного: за эти неполные два дня, он испытал столько эмоций, противоречивых и «неправильных», сколько не испытывал за время со смерти мамы. Но скоро он осознает это и испугается еще больше.