Из дурного извлечешь благое

Дорогой Уилл! Мне жаль, что Молли ушла от тебя. Сейчас ты страдаешь, ты жалеешь о ранах, нанесенных ею. От ран, полученных от меня и Пилигрима, ты страдал меньше. Теперь твоя коллекция полная — у тебя есть раны от ножа для разрезания линолеума, от ножа Пилигрима, а теперь еще появились раны от ножей равнодушия и жалости. Ты не понимаешь, Уилл: сожалеть о полученных ранах — все равно, что сожалеть о жизни. Шрамы — это прошлое, настоящее сплетено из нитей прошлого. Не говори себе, что лучше бы ты помнил другое, у тебя нет другого прошлого, только это. Ты должен принять то, что существует вокруг тебя: одиночество, тоску, жалость и предательство. Вот твое настоящее. Нужно встать и идти вперед. Тебя мучают противоречия — прекрасно; это значит, что ты пускаешь корни. Искривляя корни, ты пробиваешь каменистую землю и питаешься ею. Страдание помогает тебе подняться. Ты видел дерево, которое бы пряталось от ветра? Есть слабые деревья — ветер вырывает их с корнями. Есть слабые люди, у них нет корней, они полагают себя счастливыми в своей посредственности. Ты же не считаешь себя счастливым, верно, Уилл? И если бы она осталась с тобой, исполненная жалости из-за твоего уродства, был бы ты счастлив? Ее заботит, как ты выглядишь, а не то, что она тебя любит. А если бы твоя внешность осталась прежней, она осталась бы с тобой из жалости к внутренним ранам. Она окружила бы тебя лживой заботой и не давала бы тебе заниматься делом жизни, как уже пыталась. Смог бы ты убедить себя в том, что она с тобой из любви, смог бы ты согласиться заснуть навсегда и плесневеть среди скудости готового? Хочешь ли ты делать вид, что сбылся, или сбыться по-настоящему? Хочешь ли ты покоя? Покой будет, Уилл, ты обретешь его в смерти. Но пока ты жив, ты можешь взрастить себя из страдания. Я жду твоего пробуждения. Когда проснешься утром после получения письма, не иди сразу к холодильнику за новой бутылкой. Посмотри на восходящее солнце и тянись к нему. Ты дерево, Уилл. Ветер раскачает тебя и укрепит. Когда ты выстроишь себя как крепость, я приду, чтобы сказать: "Садись рядом, ты есть". Всего наилучшего. Ганнибал Лектер, доктор медицины.