Кроличья лапка Ким Тэян

- Мне кажется, я по жизни проебываюсь. Чихо устало трет глаза подушечками среднего и большого пальца, представляя, как сильнее размазывается его и без того порядком растушевавшаяся за день подводка. Но ему уже все равно, а Дженисси его видел и в состоянии похуже, поэтому плевать – сейчас под веками плывут разноцветные кляксы, и немного больно, но так еще приятнее. Он бы хотел даже пощупать собственное глазное яблоко – но как-нибудь, когда руки наверняка будут чистыми и природные рефлексы отключатся. Тэян смотрит на него и в душе чему-то явно веселится – он не умеет скрывать свои эмоции, да и не старается, разве что иногда, так, на пару секунд, из приличия – и в это число привилегированных Чихо явно не входит. Шин одними губами произносит «что?», но старший, мотнув головой, уже опять абсолютно хаотично и бесполезно ерошит свои выжженные осветлителем волосы и возвращается к синтезатору, пробегаясь узловатыми пальцами по черно-белым клавишам. Он немного не в себе по жизни - так кажется Чихо, но его ученики души в нем не чают. Безумный гений, Моцарт современности, пьяный мастер – какие только прозвища они ему не придумывали, а Тэяну как-то все равно, он знай себе улыбается кривовато и немного по-женски и начитывает проникновенные тексты на диктофон, чтобы потом наложить их на музыку – или забыть это сделать и выложить в сеть так, голыми. Чихо не всегда уверен, специально он это так или просто забывает довести набросок до ума. А может, в периодическом пьяном угаре он думает «да я же реально гений, еба!» и решает, что музыка не нужна – он и так слишком идеален. Трэк или Тэян, а может и то, и другое. Как-то раз вышло так, что Чихо в очередной раз сам для себя незаметно продолбался и завалился в первый попавшийся бар, планируя напиться до беспамятства на последние деньги в карманах. Там он «пьяного мастера» и обнаружил, правда, он был тотально первое и сомнительное второе. Бросать с первых секунд относящегося к нему так, будто они разлученные в детстве братья, остроскулого парня в пронзительно-синих линзах было как-то стыдно, да и тащить довольно костлявое тело на спине было не очень сложно, так что они поладили. Слава богу, на утро Тэян, протрезвев, вернул Чихо заплаченные за него бармену деньги. Слава богу, в баре ничего не забыл. Слава богу, стал его другом. Тэян поблагодарил его за заботу своеобразно, но сполна – устроил в академии, где преподавал несколько музыкальных направлений, хореографом, благо что-что, а танцевать Чихо было дано свыше с детства, не говоря уже о годах занятий в школе танцев. Но Чихо был бы не Чихо, если бы не продолжал с завидным постоянством проёбываться. Теперь он проебался с квартирой, и даже сам не мог внятно объяснить, каким образом, просто – «я-сказал-ты-тут-больше-не-живешь-грёбаный-кошатник». Но ладно, что уж, он догадывался, что притащить котёнка с улицы за день до визита хозяина, предупреждавшего его, что никакой живности в доме быть не должно, было поразительно тупо. - Знаешь, что, - Тэян смотрит как-то жалобно, и знает, что Чихо только вслух любит поорать о том, как ненавидит, когда его жалеют. Все любят, когда им сочувствуют, особенно по-доброму и в меру, как это делал Ким. – У меня в рабочем кабинете есть раскладывающийся диван. А еще ты меня не бесишь. - Серьезно? Я могу пожить у тебя в кабинете? - Хрена с два! – Чихо замирает с приоткрытым ртом, растерянный и готовый то ли руки старшему целовать, то ли свернуться на полу калачиком и умереть. – К инструментам я тебя не пущу. Не хватало мне там твоих ногодрыгов, полкомнаты снесешь. На моей кровати спать будешь. Джеро очень старается не сгрести Тэяна в охапку, но не сдерживается и все-таки сжимает его в объятиях – почти до хруста и возмущенного ворчания. Теперь, кажется, долг не просто возвращен – теперь сам Чихо у музыканта в долгу. Хотя и у этой доброты старшего находятся свои нюансы. Когда Дженисси особо интенсивно творит, он становится раздражительным, придирчивым и капризным – старый дед, ей-богу, ворчит под нос Чихо уже, кажется, восьмой раз за день и натягивает обувь, прыгая на одной ноге в тесной прихожей. Когда Дженисси уходит с головой в своё творческое «я», младший прячется от него у Бёнджу, своего бывшего одноклассника и закадычного друга, приютившего найденного недавно котёнка – но только его, потому что котёнок маленький, а Чихо большой, а мама Кима больших питомцев дома не приемлет. Джеро считает, что лучшего способа расслабиться, чем йога, нет, но Биджу уверен, что шоколад справляется с этой задачей ничуть не хуже. Поэтому, когда Шин оказывается на пороге его квартиры, из кухни тянет сладким вязким ароматом. - Ты будешь жирным. Биджу закатывает глаза, макая кусочек яблока в растопленный шоколад. - Мы оба знаем, что нет. - Заработаешь язву желудка. - У меня всё отлично с пищеварением, гвозди могу жрать, - Ким оглядывается в поисках чего-то, и Чихо надеется, что он не собирается макать в шоколад вышеупомянутые гвозди. - Испортишь зубы. - Вставлю новые. - Ну, мне стоило попробовать, - Чихо пожимает плечами и стаскивает у Бёнджу пару нетронутых кусочков яблока. Ким слизывает шоколад с подушечки большого пальца и свободной рукой что-то листает на планшете – опять зависает на девианте. Шин всегда поражался, какой в этом плане Бёнджу задрот - собирает гигабайты рисунков разных авторов на разную тематику и разные фэндомы, которые с каждым днём грозятся превратиться в не менее безграничные терабайты. Как-то раз этот маньяк предпринял попытку добровольно-принудительно накормить Чихо горячей десяткой своих любимых артеров, но тот спустя полчаса буквально взвыл и начал весьма убедительно угрожать запихнуть этот планшет Киму в какое-нибудь труднодоступное место, так что с тех пор Бёнджу оставил его в покое. - Мэдлайт хочет моей смерти, - невнятно стонет Бёнджу с набитым яблоками в шоколаде (больше вторым) ртом и, не отрывая взгляда от экрана, хватает Чихо за рукав, растягивая ткань. - Да когда же уже… - Начинает Чихо и тут же получает по голове – чёрный юмор у них в почёте, но для проформы бабскую оплеуху дать надо обязательно, это традиция. - Плебей, ничего не понимающий в искусстве, - Ким прижимает к груди планшет с открытым обновлением одного из любимых авторов, злобно сверкая глазами в сторону друга, прихватывает горсть конфет из вазочки на столе и сбегает из кухни. - Только не слишком громко восторгайся, всё-таки я в гостях, - кричит ему вдогонку Чихо, выделяя слово «восторгайся» и подразумевая, конечно, совсем другое, но мало ли, вдруг мама дома. Ему не отвечают, но он знает, что Бёнджу всё слышал и скоро вернется с еще одной порцией оплеух. +++ Чихо сначала запинается у порога и почти выдает «сейчас мужская группа, извините», но заправляющий до этого шнурки в кроссовки субъект поднимается и отбрасывает длинные, до плеч, пряди волос с лица, и Шин чувствует себя немного глупо. Потому что очевидно, что это парень – как минимум, по широким плечам, по пальцам, по размеру обуви. По лицу, в общем-то, тоже – уж скорее самого Чихо бы с барышней перепутали. Парень стягивает с запястья резинку и завязывает волосы в неряшливый узел на затылке, и Джеро подходит к нему, пока остальная группа разминается. - Новенький? – Шин вежливо улыбается, и парень кивает, тоже растягивая губы в улыбке. Уголки его губ мило заворачиваются кверху, и Чихо протягивает ему ладонь. – Шин Чихо, но можно Джеро. - Сангюн, - новенький пожимает протянутую руку, и Шин чувствует легкую неуверенность, но зато Сангюн не пытается сломать ему пальцы, как это делают многие мужчины-танцоры при знакомстве, так что Чихо определенно чувствует к новому знакомому расположение. К концу занятия он приходит к выводу, что если Ким постарается не спотыкаться о собственные конечности и купит себе пару заколок (или пострижется), из него вполне может выйти толк. Это последнее занятие Чихо на сегодня, и он неспешно собирается, запирая зал и оставляя ключ на ресепшне, а на выходе сталкивается со своим новым учеником. Почему тот до сих пор не ушел домой, для него является загадкой, хотя он бы не удивился, если бы узнал, что тот торчал в душе и мыл голову – кажется, он очень трепетно относится к своим волосам. Им, оказывается, немного по пути, и Чихо узнает, что Сангюн младше его всего на год, учится на магистратуре на программиста и сердится на любые намеки на счет укорачивания длины его волос – правда, не слишком всерьез, потому что под конец прогулки он раздраженно выдыхает, пихает Чихо в плечо и отворачивается, но Шин успевает заметить, как уголки его губ снова красиво ползут вверх. +++ Незнакомец в так называемой учительской их академии меньше всего похож на преподавателя, но Дженисси довольно уверяет Чихо, что это их новый преподаватель по рисованию. - Ким Хансоль. Правда, классное имя? – Тэян расплывается в беззаботной улыбке и поправляет металлический браслет на руке. Чихо не совсем понимает, как реагировать на это мнение, хотя имя действительно очень редкое. Куда реже, чем его собственное, да и имя музыканта тоже. Хансоль откидывает черную челку с лица и осматривает Шина с головы до ног. - Танцор, да? Прикольно, - он вытаскивает из-за уха карандаш, порядком укороченный частым использованием, и вертит его в не сильно длиннее пальцах. – А где твое трико? Джеро слегка перекашивает, но он терпеливо улыбается. - Я не балет преподаю. - А что тогда? Стрип-пластику? Джаз-фанк? – Хансоль слегка расширяет любопытные глаза, снова сканируя взглядом Шина. – Выглядишь педиковато. Чихо почти давится глотком своего горячего кофе и уже готов плеснуть его остатки в наглую рожу новоиспеченного преподавателя, но тот заходится скрипучим смехом, отдающим легким помешательством. - Да ладно, я шучу. Но шмотки у тебя и правда бабские… мне нравятся, - Хансоль задумчиво чешет за ухом незаточенным концом карандаша, а Чихо настолько сбит с толку, что не может понять, это сарказм или Хансоль сейчас всерьез. Он просто берет свою сумку и ретируется из комнаты подобру-поздорову. Далеко, правда, не убегает – после трех занятий он сталкивается с Кимом в курилке. Шин не курит, но любит перекусывать на свежем воздухе – ну ладно, не совсем, курилка больше похожа на лоджию, но если распахнуть все окна, сойдет за сносный «свежий воздух», не смотря на то, что и тот приправлен дымом. Хансоль в своей кожаной жилетке – такое ощущение, что он с ней не расстается – и в ухе у него болтается длинный шип, который до этого Чихо не заметил. - Ты там не обиделся на меня? - Хансоль растягивает губы в лисьей улыбке, ловко выуживает из пачки в заднем кармане сигарету и лопает большим и средним пальцем шарик в ее основании. Шин тут же представляет, как ментоловая жидкость заполняет ее микроскопические жилки, а Хансоль тем временем успевает подкурить и сделать первую глубокую затяжку. - Нет. Не обиделся, - Чихо медленно открывает свой бутылочный йогурт, как всегда, забывая его взболтать. – А я должен был? - Ну кто тебя знает. Как ты вообще относишься к геям? – Чихо молча поднимает немного сконфуженный взгляд на Кима и пожимает плечами, оставляя неопределенный ответ. - Я вот отношусь. Чихо ждет продолжения предложения, но его не следует – Хансоль довольно лыбится и опять затягивается, и до Шина доходит смысл сказанного парнем. Он не находится, что ответить, и не успевает среагировать, когда Хансоль выбрасывает едва начатую сигарету в мусорник и проскальзывает мимо танцора, шлепая его по пятой точке. - Классная задница. Мы подружимся. Чихо не уверен, что им стоит дружить. +++ Лицо Тэяна вызывает у Чихо желание подойти и встряхнуть его хорошенько, а может и дать леща – такое ощущение, что его друг и по совместительству сосед обдолбался. Иначе описать его мечтательное выражение, пока он стоит рядом с огромным байком и под стать ему высоким парнем (видимо, его хозяином) и бережно ощупывает своими бледными пальцами руль, просто нельзя. Рядом стоит еще один байк, на который вальяжно облокотился Хансоль, хитро косясь на Дженисси своим блядским прищуром, и иногда поддакивает своим дурацким голоском, вклиниваясь в диалог байкера и музыканта. Чихо просто чувствует это. Something wicked this way comes. - Эй, дурила, - Бёнджу внезапно врывается в представшую взору Чихо картину, и тот моргает, возвращаясь в реальный мир, и поводит плечами. – Идём? Мама грибной суп сварила. Как ты любишь. - Секундочку, - Шин, пытаясь подавить мысли о супе и позывные голодающего с утра желудка, подходит к развернувшейся перед его лицом идиллии и покашливает, обращая на себя внимание. Хансоль тут же переводит взгляд на него, но всего на секунду, тут же переключаясь за спину танцора. - Привет, - и это явно адресовано не Чихо, но на Хансоля ему сейчас плевать – он поворачивается к Тэяну и сжимает пальцами лямки рюкзака. - Всё в порядке, хён? – Дженисси явно требуется пара секунд, чтобы понять смысл вопроса, но в итоге он расплывается в еще большей улыбке и кивает. Высокий парень рядом с ним, будто по цепной реакции, тоже расплывается в улыбке при виде довольной морды Тэяна, и Чихо начинает мутить. Ему кажется, что он оказался не в том месте и не в то время, вообще не на той планете, а может, вообще Вселенной. - Это Донсон, и он покатает меня на мотоцикле! В порядке? Да я - заебись! – Донсон смеется, глубоко и бархатно, а лицо Дженисси, кажется, сейчас треснет от радости. Шин очень старается и не закатывает глаза, но его попытки все равно отражаются на лице каменным выражением, и Донсон склоняет голову набок. - Боишься мотоциклов, что ли? – «Боюсь того, что может последовать после такого гостеприимства», хочет ответить Чихо, но только слегка сутулится, выдавливая улыбку и приводя мышцы лица в какое-никакое движение. - Вроде того, - он поворачивается к Биджу и хватает его за болтающиеся на рюкзаке брелки. Тэян мальчик взрослый и сам небось все понимает. Друзья Хансоля вряд ли отличаются завидной гетеросексуальностью, а поведение Донсона кричит об этом за километр. Так что там? Тэян мальчик взрослый. Сам разберется. Бёнджу, уже завязавшего милую беседу с Хансолем, с места сдвинуть тоже удается не с первого раза, но он таки поддается и пятится за Чихо, вяло махнувшим рукой всем остающимся позади. - Что, Тэян-хён сегодня попросил тебя освободить хату? - Да нет, Донсон его просто покатает на мотоцикле, - Чихо не хочется сразу сходу ломать психику своему близкому другу, но тот только прыскает в сторону. - Ага, как же, на мотоцикле. Шин не выдерживает и тоже смеется, последний раз оборачиваясь и выхватывая зрением уже не обращающего на парочку внимания и черкающего что-то у себя в скетчбуке Хансоля. +++ Сангюн приглашает его в гости в первый раз, когда их посередине дороги домой застает ливень. К нему намного ближе, и младший, стараясь хоть как-то защитить свои волосы, бесполезно то растопыривает, то сводит пальцы над макушкой, а Чихо смеется над ним, но сквозь шум разбивающихся об асфальт крупных капель этого почти не слышно. Они по очереди принимают теплый душ (Сангюн выдает Чихо свои треники в пальмах, которые ему более чем впору, несмотря на то, что младший чуточку ниже, и футболку с какой-то надписью на японском), а потом отогреваются чаем на кухне. На улице темнеет, ливень только усиливается, и Джеро собирает всю волю в кулак для рывка домой. - Оставайся, если не против, - Сангюн заправляет волосы за ухо и улыбается, тут же случайно роняя недонесенную до рта курагу в свой чай. Джеро не уверен, может ли он прожить хоть день без падений – себя или каких-то предметов в своих руках. - Точно нормально? – Чихо с некоторым опасением ожидает увидеть сомнение на лице Кима, но тот совершенно спокойно кивает, и старший расслабляется, согласно-благодарно кивая в ответ, наблюдая, как Сангюн сосредоточенно старается выловить курагу из чашки, каждый раз обжигаясь кипятком, но слишком ленясь сходить за ложкой. Все заканчивается тем, что они оба пытаются выловить несчастную курагу, а потом оба же оказываются в чае и им приходится менять футболки по новой. Второй и третий раз тоже выходят спонтанно, но на четвертый – это уже запланированный просмотр какого-то «жутко стремного ужастика, Чихо, серьезно, кто-то должен будет вызвать мне Скорую, в случае чего», с пятого по девятый – марвелловские фильмы, а десятый и одиннадцатый – просто так, со скромной просьбой помочь с парой движений, в которых Сангюн отстает от группы. Чихо для проформы ворчит, что вообще-то обычно это платные частные уроки, но Ким обещает ему курицу в кисло-сладком соусе, и он, конечно же, сдается. А второй раз забывает даже поворчать, засыпает лицом в волосах откинувшегося еще час назад Кима под какой-то сериал, и на утро обнаруживает в стаканчике для зубных щеток помимо Сангюновской еще одну, зеленую. Не до конца понимая, почему, но Шин дуется всё утро, пока младший не вытягивает из него титаническими усилиями причину и не заливается смехом, чуть не обливая себя кипятком из закипевшего чайника. - Дурак, я для тебя ее купил, чтоб ты свою не таскал! – только и успевает он выдавить перед очередным приступом ржача, и Чихо впервые за долгое время чувствует, как у него краснеют щеки. Вместо ответа он встает и направляется в ванную комнату, где по второму кругу остервенело чистит зубы своей новой щеткой. +++ Едва Чихо переступает порог, Бёнджу подлетает к нему и тычет ему в лицо планшет – в буквальном смысле, так, что Чихо приходится уворачиваться и отбиваться. - Ты, ты видел это? Как такое возможно вообще?! – Ким орёт и убегает вглубь квартиры, и успевает два раза вернуться и снова убежать, пока Шин нарочито медленно расшнуровывает кроссовки – Бёнджу сейчас такой забавный, что хочется его помучить. Когда он проходит в комнату друга, тот сидит посреди комнаты на полу в окружении вскрытых пачек печенья с шоколадной крошкой и гипнотизирует экран планшета, вцепившись в него пальцами до побелевших костяшек. Когда Джеро подходит и плюхается рядом, сметая печенье в сторону, Ким будто приходит в себя от транса и протягивает ему слегка подрагивающими пальцами планшет. - Скажи, ты же тоже это видишь, правда? Чихо берет девайс из рук старшего и всматривается в развернутый на весь экран рисунок. Хотя всматриваться не приходится – на рисунке совершенно и определенно точно нарисован Бёнджу в очень красивой обработке и тонах. - Ни хрена себе, - только и может выдать Шин, блуждая взглядом по арту и утыкаясь в размашистый копирайт в нижнем углу – «madlight». - Он написал «муза», м у з а, - пронзительно шепчет Бёнджу, гипнотизируя экран. Судя по сдавленному дыханию рядом, не Сангюну в итоге придется вызывать Скорую. +++ - У меня к тебе нестандартная просьба. Чихо запирает зал на ключ и вопросительно смотрит на Сангюна, на что тот немного смущенно улыбается. - Ты сможешь меня покрасить? - Я? – Шин издает смешок, оглядывая длинные волосы младшего. Он это никогда в жизни не делал, и не представлял, как это делать в принципе. – Попроси Хансоля, он в этом мастер. - Кто такой Хансоль? – Ким озадаченно сдвигает брови, выходя и придерживая входную дверь для копающегося в сумке Чихо. - Правильно, тебе лучше не знать, - Шин наконец находит телефон и проверяет входящие – звонков нет, а вот смс-ка от Тэяна висит. Чихо открывает ее и пробегается глазами по настоятельной просьбе домой сегодня не являться. Ну что ж, время приключений. – Ладно, давай попробуем. Но только потом без обид. Все оказывается ожидаемо сложно, но от этого не менее весело. Спустя 15 минут в краске стул, край стола, майка и плечо Сангюна – не говоря уже о том, что сам Чихо весь в краске. Ким все время вертится, ёрзает, дергается и смеётся, и у Шина самого уже побаливает от смеха живот. - Сангюн, да замри же, твою мать, - гаркает он, когда Ким опять отклоняется в сторону и Чихо мажет ему по скуле. Он обхватывает непослушного парня второй рукой вокруг шеи, притягивая к себе и слишком поздно соображая, что все прокрашенные на тот момент пряди смачно впечатываются ему в футболку, но Ким только запрокидывает голову, утыкаясь макушкой ему в грудь, еще больше развозя краску и самодовольно улыбаясь. Шин аккуратно вытирает краску с щеки младшего ребром ладони, стараясь не смотреть ему в глаза, чувствуя, как от этой мысли на затылке под кожей разливается терпкое тепло, но тот внезапно поднимает руки и зарывается пальцами в пшеничные пряди волос старшего, притягивая его ближе, к плечу, поворачивая голову и немного робко и неуклюже ловя его губы своими, тут же стукаясь со старшим зубами и тихо выдыхая смущенный смешок. Но прежде, чем Шин успевает включить мозг, а Сангюн ретироваться, Чихо соскальзывает к нему на колени и возобновляет поцелуй, более уверенно, чем младший, ласково покусывая его губы и еще больше пачкая его лицо краской, впрочем, как и сам Сангюн, мало об этом беспокоясь. Спустя час с грехом пополам Ким докрашен и даже не лишается при этом половины волос, что несказанно радует Чихо, перебирающего его мягкие после специального кондиционера пряди, борясь с желанием понюхать их или попробовать на вкус. Сангюн поворачивается к нему и смотрит в глаза – долго, тягуче, с не до конца понятными, но плавящими солнечное сплетение эмоциями, а потом внезапно фыркает от смеха. - Кажется, тебя мы тоже немного покрасили, - он тянется к волосам Чихо и вытягивает одну прядь, запачканную краской. Шин вскакивает с кровати и в панике бежит в ванную, смывать медно-красный цвет, но он, конечно же, уже не смывается. - Часть меня всегда будет с тобой, разве это не мило, - Ким дразнится и обнимает его со спины, утыкаясь носом в изгиб шеи, и Чихо придирчиво разглядывает свое отражение, но после переключается на всю картину в целом и понимает, что ему плевать на цвет своих волос, на красные пятна на ладонях, на всё – больше всего он сейчас хочет Сангюна. Волосы младшего завораживающе отливают на светлой простыне, и Чихо снова вплетает в них пальцы, заставляя его запрокинуть голову и выгнуть изящную шею, тут же накрывая губами проступающие косточки, очерчивая каждую языком. Младший такой горячий, что Чихо кажется, что он вот-вот обожжется о его кожу, но он все равно жадно пробегается пальцами по его животу, чувствуя, как под ними напрягаются мышцы, обводит большими пальцами бедренные косточки, оглаживает бедра, чувствуя, как Сангюн под ним крупно дергается от щекотки, когда он выводит пальцы на внутреннюю сторону бедра. На лице Шина тут же проступает хитрая ухмылка, и он опускается ниже, устраиваясь между ног младшего и тут же оставляя на чувствительной нежной коже засос, удерживая пытающиеся защитить эрогенную зону руки Сангюна и зализывая след под тихий скулёж. Парень под ним безумно податливый, и когда Чихо наклоняется к его уху и ласково шепчет его имя, Сангюн действительно расслабляется, давая Шину возможность начать медленно двигаться. Чихо покрывает мягкими, чуть влажными поцелуями его лицо, игриво кусает за подбородок, вызывая сдавленный смешок, вылизывает выступающую на шее мышцу до самого уха – дразнит, избегая губ, и в конце концов Сангюн требовательно стонет его имя срывающимся голосом, царапая лопатки старшего, и у Чихо не остается выбора, кроме как дать своему парню то, чего он хочет. Когда Сангюн прогибается в спине почти до хруста, Чихо боится, что он вот-вот сломается, но тело младшего исходит мелкой дрожью и он громко, рвано и пошло выстанывает его имя, и это оказывается пределом для Чихо. Он до боли сжимает бедра младшего, но тот сейчас ее даже краем сознания не ощущает, содрогаясь от оргазма и сжимая в себе старшего, выбрасывая его на грань сознания – до кислотных цветов пятен под веками и сладких судорог в ногах. Он, не глядя, падает рядом с Сангюном в одеяла и простыни, случайно придавливая его руку, но тот, не смотря на слабость, быстро ориентируется и прижимает к себе Чихо, утыкаясь в его плечо и прикрывая глаза. Шин следит за его подрагивающими ресницами, кажется, целую вечность, прежде чем младший подает голос и жалобно просит отнести его в душ, за что получает пинок коленкой за наглость. Спустя еще десять минут Ким таки добивается своего беспрерывным нытьем, хотя щадит Чихо и просто тащит с собой за руку – «пока не помоешься, спать в моей постели не будешь, даже если ты меня на ней трахал». Сердце у Сангюна даже в спокойном состоянии бьется гулко, сильно, будто стремится вырваться из груди, и хотя Сангюн привык, он все равно ненавидит это ощущение, не раз на него уже жаловавшись; но Чихо любит, засыпая, прижиматься спиной к груди младшего чуть сильнее и считать удары - это завораживает и успокаивает, как старый добрый пересчёт овец в уме. Сегодня этот привычный ритм еще и греет его ощущением горячей, живой кожи без каких-либо тканевых прослоек, и Чихо переплетает свои пальцы с пальцами обнимающего его и уже несколько минут сопящего ему в шею Сангюна и тоже проваливается в сон. Стоит ли говорить, что на утро он безбожно просыпает два занятия и потом весь день ходит по стеночке от рассерженного Ходжуна, которому пришлось его подменять. Даже когда тот его ловит и весьма ощутимо задвигает в плечо, Чихо думает, что оно того сто тысяч раз стоило. +++ Хансоль болтает ногами, рассевшись на подоконнике учительской и черкая что-то в своем очередном скетчбуке, мурлыча под нос какую-то песню – Чихо прислушивается, узнавая знакомые нотки, и хмыкает. Бёнджу сидит рядом на диване и тоже играет в 2048 на мобильном, но играет паршиво – обычно он в рекордное время набивает огромную цифру, но сегодня вообще не прёт, так что, издав раздраженный вздох, он запихивает телефон в карман джинс. Шин показывает ему язык и свой результат в игре, после снова переключаясь на Хансоля и игнорируя гримасу презрения на лице закадычного друга. - Проникся? – Ким не сразу отрывается от рисования, поднимая на танцора немного не от мира сего взгляд, пока до него не доходит, что Шин имеет в виду. - Ага, годно. Мне Донсон скинул, - Хансоль подбирает ноги под себя, усаживаясь в позу лотоса и устраивая скетчбук на колене. – Тэян крутой. Бёнджу встает с дивана и подходит к старшему, тоже присаживаясь на край подоконника и заглядывая за плечо Кима, но тот, почувствовав это, скрючивается так, что рисунок становится совсем не видно. - Устройство атомной бомбы рисуешь? – интересуется Бёнджу со смешком и, получив в ответ неопределенное мычание, берет со стола папку с уже готовыми рисунками Хансоля, начиная их листать, разглядывая наиболее приглянувшиеся с особым вниманием. Они ему до боли знакомы, хотя Бёнджу их ни разу не видел, и он хмурится, пытаясь словить мысль за маячащий перед носом хвост, пока на одном из особо красивых рисунков не натыкается на отсутствующий на прочих произведениях искусства копирайт. - Хансоль?.. – Старший отрывается от рисования в ответ на дрогнувший голос Бёнджу и, захлопнув скетчбук, поворачивается к нему, вопросительно глядя на парня. В отличии от Чихо, которому хватило одного взгляда, чтобы понять, что происходит, Хансоль выглядит весьма озадаченно. – Ты… Ты - Мэдлайт? - Откуда ты знаешь? – Старший удивленно распахивает глаза, - даже немного испуганно - прижимая к себе скетчбук и этим самым слегка напоминая Чихо Бёнджу с его драгоценным планшетом. – То есть, с чего ты взял? Бёнджу вместо слов протягивает ему рисунок с копирайтом, а затем выковыривает из кармана телефон и снимает с экрана блок. Чихо знает, что там – арт на «музу», и потому искренне веселится, наблюдая за тем, каким нелепо растерянным становится обычно подвижное лицо Хансоля, когда ему под нос подсовывают экран. Проходит секунда, две, и на Бёнджу наваливается осознание произошедшего, от чего его лицо тут же приобретает помидорочный оттенок, а Хансоль при виде такой резкой смены окраса развисает и заливается своим дурацким смехом, но при этом цепко хватает младшего за руку, не давая ему сбежать из комнаты или выпрыгнуть в окно – оба варианта, судя по мечущемуся взгляду парня, весьма реальны. - Теперь ты можешь дрочить на оригиналы. Для такого, как ты, это наверное неземное удовольствие, - Хансоль ушел на занятие, а Бёнджу остался смотреть его работы, хотя Хансоль минут десять уговаривал его пойти с собой – ему стукнуло в голову продемонстрировать ученикам свою музу. В итоге младший снова стал одного оттенка с флагом Китая, и Хансоль отстал от него, но пообещал, что они еще об этом обязательно поговорят. Чихо был уверен, что обещание он сдержит. - Заткнись. – Бёнджу бережно перекладывал наброски художника – готовые работы он уже все по десять раз пересмотрел. Чихо пожал плечами. - Ну или дрочить на их автора. - Заткнись, Чихо, - кончики ушей Бёнджу уже в третий раз начали пунцоветь, и Шин закусил губу, размышляя, добить ему младшего или пощадить, но тот повернулся и бросил на него сердитый взгляд, так что Джеро решил быть безжалостным. - Или дрочить ему. - Я убью тебя, Шин Чихо!!