И грянул гром

      Гром грянул, как всегда, внезапно.       Они с Беккером разжигали камин перед традиционными воскресными посиделками, когда вошла Джесс с подносом с бокалами. Поднос она поставила на низкий столик, а сама остановилась рядом. Огонь в камине весело заплясал по сухим дровам, а она все стояла. Дэнни первым почувствовал, что за спиной что-то не так. Он обернулся и встретил странный взгляд Джесс – она была то ли встревожена, то ли испугана, но при этом улыбалась так, словно была не в силах удержать эту улыбку.       Дэнни толкнул локтем Беккера, и тот повернулся тоже.       – Мальчики, у меня есть новость, – спокойно, но напряженно звенящим голосом сказала Джесс. – Я беременна.       Не тянула, не готовила в стиле “я даже не знаю, как вам сказать”, не смущалась. Просто сказала и теперь ждала их реакции.       Ну, реакцию Беккера не предсказал бы только полный идиот.       Ямочки на щеках заиграли, глаза загорелись, с места сорвался как хороший спринтер с низкого старта. Дэнни невольно сам просиял, вслед за ним – очень уж заразительно. Поднялся, правда, медленнее. Нога, поврежденная пару лет назад, не позволяла скакать молодым козликом. Поэтому к ребятам подошел, когда Джесс уже вся скрылась в объятиях мужа, и Дэнни оставалось только обнять их обоих, тихо сказать “поздравляю” и… осторожно отступить.       На какую-то минуту его слегка скрутило. Это было похоже на тот вечер, когда Беккер сказал ему о грядущей свадьбе – когда ему показалось, что его размазало по глухой кирпичной стене с разбегу. И хотя Дэнни сам понимал, что раз похоже – то и нечего себя накручивать, все будет хорошо, как было в итоге тогда… но кирпичная стена все равно маячила впереди холодным призраком.       Минута прошла, Беккер выпустил жену и повернулся к Дэнни, сияющим взглядом окатил с ног до головы:       – Представляешь? У нас будет ребенок!       Не ответить этому счастливому будущему папаше было невозможно, и весь вечер Дэнни старался, как мог, чтобы ни у Джесс, ни у Беккера настроение не понизилось ни на йоту. Да и себя умудрился успокоить, хотя надолго равновесия ему не хватило.       Ближе к полуночи Джесс начала засыпать у Беккера на плече, и тот, чуть виновато кивнув Дэнни на прощание, осторожно поднял ее на руки и унес наверх, в их спальню. Сам Дэнни убрал бокалы, потушил камин, поправил ковер и покрывала на креслах, зашел в ванную, умылся, методично почистил зубы, поднялся к себе и лег на неразобранную постель.              Событие, конечно, радостное. Ребята давно этого хотели, хотя и почти не говорили об этом, но Дэнни не идиот, ему вполне хватало намеков. Джесс будет отличной мамой, а Беккер – отец, о котором мечтал бы любой пацан и любая девочка. Только вот присутствие в семье непонятного происхождения дяди Дэнни объяснить что пацану, что девочке будет проблематично. Подобные “родственники” – не то, что нужно детям, которым еще только предстоит налаживать отношения с этим миром и его сложными правилами.       Да и Джесс теперь будет нужно все внимание Беккера.       Что следовало из этих мыслей, он не знал. Вернее, не хотел знать.       “Дом великоват для двоих, да и для троих тоже, но мы не собираемся оставаться бездетной семьей”. Тогда это казалось неплохой идеей. Действительно – великоват. Так было задумано. Они тогда уже планировали и детей, и соседа по дому… по жизни.       Дэнни перевернулся на спину и уставился в темный потолок с вытянутыми прямоугольниками света от уличного фонаря. Они сами дети. Но вместе с тем они взрослые люди, которые имеют право принимать решения… да, а если тебе нравятся их решения, можно их и поддержать. А потом расслабиться и наслаждаться жизнью, пока дают.       Но все когда-нибудь заканчивается. Теперь у них самих будет ребенок. И вот это уже серьезно.       Дэнни понимал, что Беккер, если его спросить, скажет “не бери в голову, все нормально”, а Джесс поддержит его – потому что они упрямые и добрые дети. И они почему-то его любят. Они никогда не скажут ему “хватит, наигрались”, даже если поймут, что это действительно так.       Но кто-то же должен быть взрослым. И поступать так, как правильно.       По-хорошему, надо было прямо сейчас встать, собрать вещи и тихо уйти, чтобы быстро, чтобы не тянуть кота за хвост. Но рано или поздно с Беккерами придется объясняться. А куда денешься, если они завтра же на работе встретятся? Да и вообще.              Дэнни прокручивал в голове возможные варианты, и словно со стороны удивлялся сам себе. Он так спокоен… Ведь еще сутки назад все было так хорошо, и он чувствовал себя счастливым. Они с Беккером возились с машиной, дурачились, как идиоты, смеялись. Джесс принесла им обед прямо во двор, и совсем не сердилась, что ей приходилось два раза разогревать перед этим еду. Конечно, она уже знала. Потому и не сердилась – ее голова была другим занята. А может, она тогда любила весь мир, включая двух перемазанных машинным маслом идиотов и дважды разогретый обед. Впрочем, Джесс вообще никогда всерьез не сердится.       Если уйти прямо сейчас, она расстроится. Подумает, что обидела его чем-то.       Нет, надо как-то поговорить с ними обоими. Только не о “ребят, тут такое дело – я решил свалить”, а просто дать им понять, что они ни в чем не виноваты и все замечательно. А потом и свалить.              ***              Джеймс Лестер был очень уравновешенным человеком. Даже несколько лет на посту руководителя цирка под названием “Центр Изучения Аномалий” не расшатали его нервы. Мамонты, хищники из будущего, ходячие грибы, Коннор Тэмпл, потеря кресла и обретение его снова; летающая ящерица, гадящая на голову, которую нельзя пристрелить, потому что реликт и потому что Эбби Мэйтланд; Филип Бертон, гадящий гораздо более эффективно и безнаказанно, а потом погибший вроде как даже героем; Кристин Джонсон, Хелен Каттер и ее армия клонов, угроза человечеству, гибель сотрудников, за которых он нес ответственность; пришельцы из прошлого, из будущего, из Министерства и черт знает откуда еще… Все это были его рабочие будни. Иногда он сам удивлялся. Поначалу думал, что это шок, и спустя годик он просто сойдет с ума, но прошел годик, второй, третий, пятый, Центр разрастался, сотрудники менялись, уходили и возвращались, опасности то разрастались до вселенских масштабов, то уменьшались до нуля – а он все еще был в своем уме и даже вполне доволен работой. Впрочем, возможно удовольствие от этой работы и был самый главный симптом сумасшествия, а он и не заметил.       Поэтому, когда Лестер понял, что новоиспеченную чету Беккеров и Дэнни Куинна связывает нечто большее, чем дружба домами – ну, если учесть, что с некоторых пор они вообще жили вместе – его и это не смутило. Подумаешь, событие, на фоне динозавров и конца света-то. Кому какое дело. Взрослые люди, взрослые отношения. Хотя, конечно, из Куинна взрослый не больше, чем из Тэмпла. Ну… нет, все-таки побольше, справедливости ради. А Беккер так вообще чуть ли не единственный из всех подчиненных, на кого можно рассчитывать полностью, в любое время дня и ночи. У капитана не бывало истерик, он всегда ясно мыслил, трезво оценивал обстановку, и хотя не мог решить проблемы, где требовался научный подход, но решить задачу, требующую подход стратегический, тактический и физический с минимальными потерями – этого никто не мог сделать лучше Беккера.       Сложив два и два, Лестер решил, что личная жизнь сотрудников, как слышно из названия, – их личное дело, и ему до нее будет интерес только если она начнет негативно сказываться на работе. Как это было в момент туманных разборок между Куинном и Беккером с год назад, когда мало никому не показалось – единственный срыв капитана Лестер не забудет никогда.       Когда тот чуть не полез в драку с Тэмплом и Андерсоном прямо в главном зале, Лестер понял, что тут что-то не так – Беккер никогда не позволял себе таких вольностей и не опускался до площадной брани, тем более на глазах мисс Паркер. Надо было что-то предпринять, но, как назло, ему ничего не приходило в голову. Начальственный окрик не помог бы, физическое вмешательство только сделало бы хуже – Андерсон уже попытался, без толку, а что еще можно сделать… не из ИМД же его успокаивать!       На всеобщее счастье, в зале появился Куинн, и умудрился выключить разъяренного Беккера без единого слова. До тех пор Лестер был уверен, что с помощью капитана можно хоть как-то влиять на неугомонного Куинна, направлять его в нужную сторону и ограждать Центр от незапланированных выходок… Оказалось, что обратная связь в этом тандеме тоже существовала.       Та история так и осталась для него покрытой мраком тайны, но ситуация разрешилась, и с тех пор все было спокойно. Ну и пока все довольны, и в Центре нет внутренних конфликтов, зачем вообще думать о том, что тебя не касается.       Поэтому к раннему явлению Куинна в кабинете Лестер оказался не готов. И к заявлению “Я увольняюсь” – тоже.       – Дежа вю, – сообщил он Куинну, когда пауза стала невыносимой. – Это уже было. И кому из вас теперь нужен психотерапевт?       Куинн, против ожиданий, улыбнулся. Нормальной такой, куинновской улыбкой, только на этот раз она была чуть грустной.       – Думаю, что никому. Все хорошо, правда. Даже очень.       – И сбежать ты решил именно от хорошей жизни, – продолжил Лестер. Он еще не понял в чем дело, – он же не копался в личной жизни своих сотрудников, – но его несло, и он знал, что несет в правильном направлении.       Куинн уставился в стенку и задумался, словно не уловил привычные нотки ехидства в голосе начальства. Обычно он или дерзил в ответ, или злился. Первое чаще.       – Да нет. Просто время пришло, – сказал он наконец и посмотрел Лестеру в глаза. – Джеймс, я знаю, ты умеешь молчать.       Лестер хмыкнул. На имена они с Куинном переходили только однажды – вот именно в тот раз, когда Беккер чуть не разнес оперативный зал и Андерсона с Тэмплом за компанию. Намек на возврат к той ситуации?       – Зависит от последствий, – отозвался он и не удержался: – Дэнни.       – Я хочу уйти, – снова пропустил тот сарказм в интонациях мимо ушей.       – На это ты указал сразу, как вошел, вместо “доброе утро”, – вставил Лестер на автомате.       – Извини. Доброе утро, Джеймс.       – Какое оно доброе, с такими-то заявлениями, – вздохнул он. – Куда собрался? Или точнее будет спросить – откуда?       – Беккер меня убьет если узнает, что я об этом с тобой говорил. – Куинн вдохнул и на выдохе выпалил: – У них ребенок будет, зачем им я?       В голове замигала красная лампочка тревоги и завертелись графики и ведомости – беременность, отпуск, замену полевого координатора просто так не организуешь, особенно если это не кто попало, а Джесс Пар… Беккер. Стоп, сейчас мы о Куинне.       – А до сих пор ребенка им заменял ты?       Куинн изумленно уставился на него и вдруг засмеялся.       – Ты даже драматический уход со сцены можешь в фарс превратить.       Казалось бы, смех должен был разрядить обстановку и успокоить – раз смеется, да не нервно и зло, а так… по-хорошему, – значит, все нормально. Но стало только еще тревожнее. Одно дело, когда человек в бешенстве швыряет об пол “все пропало, ну и все, ухожу!” – сам сто раз швырял, и совсем другое – когда он действует обдуманно и спокойно.       – Я все могу понять, – попробовал Лестер зайти с другой стороны. – Но как связано состояние миссис Беккер и твое увольнение? – и тут его вдруг стукнуло: – Черт, Дэнни, я надеюсь ты не имеешь отношения…       – Сэр, вы за кого меня принимаете? – зло подобрался Куинн. – Джесс мой друг и жена моего друга, имейте совесть…       – Извини, – и правда стало совестно. Давно у него не было такого неприятного ощущения кипятка под кожей. – Но тогда я точно не понимаю.       Куинн остыл также быстро, как и загорелся.       – Я им мешаю, – угрюмо сказал он. – А с ребенком вообще… – он не договорил и махнул рукой. – Да ну, Джеймс, можно, я не буду объяснять? Это все слишком сложно и слишком просто.       – Ну, будете вы с Беккером реже пивом баловаться, но чаще с коляской гулять… в чем проблема?       Проблему он и в самом деле не понимал. Как молодой семье может помешать сосед, способный помочь в любой проблеме руками, словами и головой? Особенно если у него нет никаких шашней с Джесс? На этой мысли щеки снова закипели, и он поспешил проскочить эту часть размышлений. Об альтернативе “шашням” Лестер решил тоже особенно не задумываться, но даже если у них что-то там не просто так с Беккером… как это мешает?       Куинн помрачнел окончательно и уставился в пол.       – Короче. – Лестер выпрямился в кресле. – Марш работать.       Вспыхнувший взгляд Куинна его не смутил.       – Твари сами ловиться не будут, – повторил он свою любимую присказку. – Две недели на подумать. Если не передумаешь – приходи.       – Смотри, ты обещал молчать, – бросил Куинн и быстро вышел.       Лестер выровнял калькулятор на столе, открыл крышку ноутбука и сказал включившемуся монитору:       – Что-то я не помню никаких обещаний.              ***              Две недели – это не так уж долго. Если над тобой не висит незавершенное дело, несделанный шаг, нерешенная проблема, а каждая минута не приносит лишь новую тяжесть. Решить и отрезать – больно, но быстро, и дальше уже начинается заживление. А решить отрезать и две недели делать по маленькому надрезу ежедневно, ежечасно, ежевзглядно, с каждым несказанным словом, каждое мгновение фальшивого “все в порядке” вида?       К концу дня Дэнни готов был лезть на стенки. Щебет Джесс в наушнике отдавался где-то в груди резкими спазмами, а необходимость разговаривать, глядя Беккеру в глаза, вытягивала силы не хуже искусственной аномалии, пожирающей энергию из генераторов Центра…       – Ты в порядке? – спросил Беккер в один из таких моментов. – Опять нога?       Дэнни даже не понял сначала. Потом дошло.       – Ага, – кивнул он где-то даже с облегчением.       – Тогда иди, мы тут сами закончим, – решительно сказал Беккер. – Иди-иди. Возвращайся в Центр, и в медпункт. Быстро.       Против воли вырвался смешок. Раскомандовался.       – Переживу.       Еще не хватало изображать школьника, симулирующего грипп, чтобы контрольную не писать.       – Дэнни. Мы справимся. А если не уйдешь, мы все сейчас встанем и будем стоять, пока твоя совесть…       А может, он прав? Может, лучше уйти прямо сейчас? Что ему Лестер? Главное он сделал – начальство известил и дал возможность уладить все бумажные дела. Что Лестер отказался – его проблемы.       – Ладно. Вы без меня быстрее закончите.       Он развернулся и пошел к машине.       – А потом давай домой, только не вздумай ничего делать – лежи и отдыхай, а мы с Джесс постараемся не задерживаться, – донеслось ему в спину.       Дэнни дернул плечом, не оборачиваясь. Этот дурень совсем не соображает ничего. Ребята же слушают. Ему совсем плевать, кто что думает. Что, теперь уже готов к полному каминг-ауту? А я вот нет… Все это хорошо, когда отвечаешь только за себя. А когда за ребенка?       Сел в машину, снял наушник и аккуратно закинул его в кусты. Повернул ключ, мотор заурчал, и тут Дэнни кольнуло. Наверное, это последний раз. Он осторожно повернулся и посмотрел в сторону возившихся с установкой парней в черном. И встретился взглядом с Беккером. Пришлось улыбнуться, махнуть рукой и понадеяться, что тот не видел выброшенный коммуникатор. Нет. Судя по ответной улыбке – не видел.       Дэнни первым отвел взгляд и взялся за руль, разворачивая машину.       Он даже заехал домой. Не особенно задумываясь, взял все отложенные деньги, документы и любимую куртку. Подумал, что вещи можно будет забрать потом. Или не забирать. Сами выкинут, когда поймут, что он их бросил.       Спохватился, отсчитал сумму своего последнего взноса за дом, занес в спальню Беккеров и положил на прикроватный столик. Пачка банкнот здорово похудела, но в данный момент его радовало то, что у него есть наличные, а не только банковская карта – с этими перечислениями было бы проблематичнее. А вообще деньги ерунда, ему хватит.       На этом месте полагалось остановиться на пороге и окинуть последним взглядом место, ставшее домом… но этой лирики он бы не вынес. Поэтому быстро, не оглядываясь, сбежал вниз, запер дверь, сел на мотоцикл – черт с ней, с машиной, на байке быстрее и легче – и выехал на улицу.              ***              Интересно, куда они дели Куинна. Судя по спокойствию капитана Беккера и безмятежной улыбке миссис Беккер, тот им не сообщал о своих планах на будущее. Но тогда он должен быть вместе с командой. На часах еще пять часов, должен был вернуться со всеми...       – Капитан Беккер, зайдите ко мне, – сказал Лестер по громкой связи. Чем черт не шутит.       Вот оно ему надо? Какое ему дело, где носит Куинна? Они поговорили, договорились… взрослые же люди!       На слове “взрослые” у Лестера вырвалось невольное покашливание. Сам пошутил, сам посмеялся, да?       – Сэр.       Лестер не был уверен, что с этого стоит начинать, но, с другой стороны, если он прав, то лучше бы Беккеру побыстрее сообразить, в чем проблема.       – Говорят, вас можно поздравить с грядущим прибавлением семейства, – сказал он и замолчал, чтобы дать Беккеру шанс ответить.       – Сэр! Спасибо, сэр. Но откуда вы…       – У меня везде глаза и уши, – ляпнул он не подумав, и тут же мысленно хлопнул себя по лбу. Нашел время.       Капитан нахмурился.       – И что еще вам ваши уши напели?       – Беккер, это был сарказм, – перебил его Лестер. – Поздравляю. Со всеми проблемами приходите, все решим. Отпуск пусть берет, когда понадобится, ее место никуда не денется.       Он жестом остановил капитана, открывшего рот для благодарностей.       – А теперь скажи мне, где Куинн? Мне казалось, он был сегодня с вами.       Беккер смутился.       – Я его в медпункт прогнал, еще до полудня, и домой. У него колено… ну, помните, та история…       Лестер помнил. А еще он помнил, как бодро скакал сегодня утром Куинн на обеих ногах. Он нажал кнопку на селекторе.       – Джейн, это Лестер. Подскажите, как состояние мистера Куинна? Он должен был заглянуть к вам сегодня со своим левым коленом.       – Простите, сэр, но я его не видела с прошлой пятницы. А я сегодня тут с утра дежурю, – чуть виновато отозвалась медсестра.       – Спасибо.       Он отпустил кнопку. Черт. Все-таки придется говорить.       – Сэр?       – Беккер, я обычно не лезу в личную жизнь своих подчиненных, но у вас с Куинном вечно какие-то проблемы. Я более чем уверен, что он не только в медпункт не возвращался, он еще и домой не вернется, – Лестер поморщился. Все-таки семейная психология – не его конек.       – В смысле? – капитан даже привычное “сэр” опустил.       – В смысле сегодня утром он ввалился в мой кабинет с заявлением на увольнение. В графе “причины” обозначил “у моих ребят будет ребенок, я тут же начну им мешать, в том числе и на работе, и потому должен уйти”.       – Чего? – совсем растерялся Беккер. Лестер вздохнул. Ну, хоть тут проблем не будет. Как он и думал, Куинн занимался самоедством по собственной инициативе.       – Коннор, зайди ко мне, – сказал он селектору и сел за стол.       Тэмпл оказался рядом с кабинетом, так что напряженное молчание не затянулось надолго.       – Ты можешь найти местонахождение Куинна по номеру его телефона с помощью своих хитровывернутых программ?       – Конечно, но зачем…       – Найди. И сообщи капитану Беккеру, где он. Только не вздумай звонить и спрашивать – это я и сам могу.       Когда Тэмпл вышел, Лестер поднял взгляд на молча стоявшего на месте капитана.       – Я думаю, что ты уже понял, что творится в голове у мистера Куинна, причем лучше меня. Сейчас Коннор его вычислит, и…       – Я понял, сэр. Я могу идти?       В конце концов, Лестер сам всегда говорил, что у Беккера ясная голова, умение держать себя в руках, и он может решить любую проблему.       – Иди.       “Сообщи, чем у вас все закончится” он говорить не стал. Завтра все само будет ясно.              ***              Далеко Дэнни не уехал. Он не настолько впал в меланхолию, чтобы всю ночь гнать на мотоцикле по шоссе в никуда.       Собственно, он не видел в том, что произошло со вчерашнего вечера, никаких особых трагедий. Наоборот – он действительно радовался за ребят, дети это всегда здорово. А что он в этом случае делался лишним, так это не вчера родилось. Просто пока событие было далеко и туманно, он и не задумывался. Как всегда, жил тем, что дают. И был счастлив. И Беккер был счастлив. И Джесс за них была рада, а может, он и ей помогал иногда, и она тоже была временами довольна. Ну вот как тогда, когда Беккер в овраг загремел. Она так и сказала “хорошо, что ты здесь”. И как она в его объятиях пряталась от гипотетического гнева Беккера, когда машину разбила – Дэнни тоже помнил. А еще некстати вспомнилось, как тогда Беккер обнял их обоих и они так стояли почти целую вечность, а потом он сварил глинтвейн и они пол ночи просидели у камина с песнями и разговорами, и голова Джесс лежала у него на плече – потому что Беккер был занят гитарой.       Все это было прекрасно, пока они были втроем. А теперь все изменится. Как маленькому Беккеру объяснить, кто такой дядя Дэнни? Папин друг? А почему папин друг живет в их доме, а подруга мамы нет? А почему папа с дядей Дэнни по выходным остаются вдвоем, а они с мамой уезжают? А почему вчера дядя Дэнни зашел к папе, а когда маленький Беккер… или “маленькая”, что еще круче, зашел за ним, они с папой друг от друга отпрыгнули, как будто их напугали? А почему…       Ребенку нужен отец. Джесс нужен муж. А третий лишний, отнимающий внимание Беккера и вызывающий у ребенка проблемы, им не нужен.       “А до сих пор ребенка им заменял ты?”       Видимо, да. Но теперь место занято законным владельцем. И откладывать неизбежное – только трепать себе нервы. Да и разговоры тут не нужны. Они все равно никогда не поддержат эту мысль, хотя наверняка поняли бы, что он прав. Даже лучше вот так все оборвать. Они сначала испугаются – блин, а вот Джесс лучше бы не пугаться…       Тут он вспомнил об оставленных деньгах, и успокоился – Джесс сразу поймет. Обидится и расстроится, да, но вряд ли сильно. Было бы из-за чего. У нее наконец будет нормальная семья. Девочка заслуживает быть счастливой женой, а не делить мужа не пойми с кем. А Беккер… Беккер разозлится. Будет искать. Не найдет, обидится и успокоится. Да, лучше пусть они злятся и обижаются. Он не сахарный, не растает на расстоянии от их изменившегося отношения, а им будет легче выкинуть все это из головы.              В комнате мотеля стало совсем темно. Загоревшийся на улице фонарь света не давал – только пара квадратиков на потолке. Как дома.       Это слово заставило зажмуриться. Дом. За много лет это было первое место, которое он действительно мог назвать домом. Именно в том смысле – место, где ты чувствуешь себя в безопасности, куда хочется возвращаться, где тебя любят, ждут…       Может, к черту? Может, все обошлось бы? Времена меняются, люди меняются, вон, уже разрешили однополые браки, да чего далеко ходить - Лестер, кажется, все знает, но ведь ни слова не сказал, наоборот, все правильно понял… Джесс. Снова вспомнилась ее головка на плече, ее рука в его ладони, то, как она доверчиво прильнула к нему в тот вечер, когда машину грохнула. Про Беккера думать не хотелось вообще. Потому что без него смысл в жизни вообще пропадал.       А если у них что-нибудь случится? Кто им поможет? Родители Джесс, вроде, рядом, но смогут ли они защитить, найти дополнительную помощь, если она понадобится? У них нет его, куинновских, связей в полиции, нет столько приятелей во многих нужных местах… В конце концов, они просто не живут с ребятами в одном доме.       Родители Беккера – вообще темные лошадки, Дэнни никогда о них не заговаривал – и Беккер тоже. На его памяти тот ни разу не навещал семью и не звонил им. Что там за отношения – кто знает. Ребята совсем одни. А если, не дай бог, Беккер опять куда-нибудь влипнет?       Ага. А теперь давай вспомним, из-за кого он влип в самую страшную историю в его жизни.       Дэнни передернулся и открыл глаза. Нет. Все правильно. Ему лучше исчезнуть. А у ребят весь Центр есть, их не бросят. Тот же Лестер в лепешку расшибется, если будет нужно. Конечно, при условии, что этот самоуверенный мальчишка найдет в себе силы о помощи попросить.       Нехорошо сжалось сердце. Хватит, надо заснуть, что ли. А завтра подумать, куда ехать дальше.              Он все-таки заснул – наверное, сказались потрясение, прошлая бессонная ночь и дорога. На часах было чуть за полночь, когда его разбудил стук в дверь. Ну что, часа три проспал – и на том спасибо. Интересно, что стряслось. Для уборки номера поздновато, да и какая уборка в придорожном мотеле?       Стук повторился. Настойчивый, резкий. Не похоже на обслугу.       – Открой или я дверь выломаю!       Черт. А ведь выломает, судя по голосу. Как он его нашел?! Черный ящик Дэнни в машине бросил, как еще его можно было вычислить?       В дверь грохнуло тяжелым. Похоже, Беккер в самом деле настроен решительно. Замки тут хлипкие, много ли им надо… Дэнни стряхнул оцепенение и подошел к двери. Выждал момент и открыл. Щелчок Беккер, видимо, услышал, потому что не ввалился в комнату вместе с дверью в очередном ударе, а довольно спокойно вошел, закрыл за собой и только после этого схватил Дэнни за грудки, почти швырнул к стене, придавил обеими руками и спросил жутковатым свистящим шепотом, который слышно было, наверное, на стоянке:       – Тебе сразу морду набить или попробуешь объяснить?       – Лучше сразу, – обреченно ответил Дэнни. Потому что объяснять взбешенному Беккеру что-либо было бесполезно в любом случае.       Беккер несколько бесконечных мгновений сверлил его тяжелым взглядом потемневших глаз. Дэнни вздохнул и набрал в грудь воздух, чтобы сказать какую-то банальщину, вроде “так будет лучше, ты потом спасибо скажешь”, но не успел, потому что в лице Беккера что-то неуловимо изменилось, он подался вперед, разжимая пальцы – только для того, чтобы протиснуть ладонь между стеной и затылком Дэнни, – и с силой накрыл его губы своими.       “Надо почаще сбегать из дома”, – пронеслась в голове Дэнни неуместно довольная и жутко глупая мысль.       Однако долго расслабляться не вышло. Губы Беккера затвердели, он резко отстранился, выпустил Дэнни и сделал шаг назад.       – Если сейчас начнешь сводить все к шуточкам, я тебе точно морду набью, – тяжело дыша, сообщил он. – А теперь говори, что на этот раз случилось. Какой таракан из твоей армии в башке тебе жить спокойно не дает?!       К шуточкам Дэнни в данный момент расположен не был. Он тоже перевел дыхание и отлепился от стены, куда его Беккером впечатало, казалось, как муху в янтарь.       – Хэл, я не хотел этих разговоров. Потому и уехал.       – С Лестером наши семейные проблемы обсудить ты, тем не менее, захотел.       – Прости. Я должен был ему объяснить, что все в порядке и проблема только в том, что…       – Что у тебя очередной приступ мнительности, да? – не дал ему закончить Беккер. – Слушай, мы же все уже выяснили! Ну все же было уже хорошо, совсем хорошо, что тебе не живется?       – Ты в школе у ребенка как будешь объяснять состав его семьи? – не выдержал Дэнни. – Ты как долго собираешься жене изменять в ее же доме? Хочешь дождаться, чтобы на твоего сына или дочь на улице пальцами показывали? На нас уже косятся!       Беккер побледнел и отступил еще на шаг. Дэнни почувствовал, что перегибает, но наверное, это было к лучшему. Сейчас еще нажать – и все закончится.       – Ты почему с родителями не общаешься? Не знаешь, как объяснить папе-генералу, что у него сын с мужиком спит?       К удару он был готов, но защищаться и уклоняться не стал. Поэтому к стенке отлетел качественно. Когда комната перестала крутиться, пошевелил языком верхний зуб слева – вроде на месте и не сильно качается.       – Придурок.       Голос Беккера звучал откуда-то сверху, потому что Дэнни лежал у стенки на полу и даже не пытался встать. Спорить тоже не пытался. Почему Беккер еще здесь?       – Отец знает. Потому мы и не общаемся. И по морде ты получил не за это, а просто чтобы заткнулся и в себя пришел.       Дэнни не мог заставить себя поднять голову.       – А все остальное… Слушай, если мне наплевать, что будут думать мои родители, то неужели ты думаешь, что меня смутят соседи? А ребенок будет наш. Мой, Джесс, твой. Ты хочешь сказать, что мы все втроем не сможем ему все объяснить и защитить? Кстати, а ты знаешь, что Джесс своим тоже все рассказала?       – Зачем? – выдохнул Дэнни и сел, все-таки встретившись с Беккером взглядом.       – Затем, что для нас это все настоящее. И знаешь… я почему-то думал, что для тебя – тоже.       Беккер помолчал и пошел к выходу. Правильно, он все сказал. И Дэнни не знал, что он может теперь ответить, объяснить. После того, что он услышал, все его много раз передуманные аргументы не стоили вообще ничего. Это было просто трусливое предательство. И оправдать его было нечем.       – Я не знаю, – вырвалось у него, когда Беккер уже потянулся к ручке двери, – я не знаю, как мне без вас… совсем не знаю.       Голос сорвался.       Пусть уже уходит, это все так глупо… так по-идиотски поломать самое дорогое, что у него вообще когда-нибудь было в жизни, мог только он. Дэнни закрыл глаза и откинул голову назад, крепко приложившись затылком об стену.       – Правильно, давай теперь совсем башку расшибешь, – сказал Беккер внезапно рядом, и Дэнни даже открыть глаз не успел, как его обхватили такие знакомые сильные руки, Беккер уткнулся лицом ему в макушку и совсем другим, мягким и успокаивающим голосом спросил: – Ну и кто тебя заставляет “без нас”? Кроме тараканов в голове? Поехали домой, поздно уже, Джесс волнуется…              Джесс не волновалась. Она спала в гостиной у погасшего камина, свернувшись калачиком на диване, но проснулась, едва они сделали первые шаги по комнате. Дэнни хотел сказать хотя бы “доброе утро”, потому что за окном уже светало, но ему было так стыдно, что не вышло. И только когда Джесс молча подошла и обняла его, смог пробормотать “Извини”.       – Никогда, – сказала она серьезно. – Никогда больше не бросай нас.              ***              На столе зажужжал и пискнул телефон. СМС.       “Нашел, вернул, спасибо”.       Лестер перечитал текст. Беккер обычно не писал, а звонил, но тут, видимо, не до звонков. Он вздохнул с облегчением и положил телефон на место, однако не успел взяться за газету, как раздался новый писк.       “Вы лучший”. И смайлик с поцелуем.       Ее контакт по-прежнему значился у него в книжке как “мисс Паркер”, лень менять.       На этот раз телефон из рук он не выпускал, и поймал СМС еще на вибросигнале, чтобы не слушать пищание. Зззз.       “Ты обещал молчать! Спасибо”.       – Пожалуйста, но я ничего не обещал, – сказал Лестер вслух.       Держать газету, одновременно сжимая правой рукой телефон, оказалось неудобно, но зато не нужно было отрываться, если вдруг они напишут еще что-нибудь.       Зззз.       “А за наушник вычти из зарплаты”.