Чего я хочу

Сентябрь подходил к концу, занятия с Амбридж становились всё бессмысленнее. Какой толк учить заклинания, если их всё равно не разрешают практиковать? Ученики с грустью вспоминали своих прошлых преподавателей защиты от темных искусств. Лучшим учителем в их памяти оставался Ремус Люпин. Даже лже-Грюм в прошлом году научил их многому, хотя и не имел такой цели в своих планах. Всем становилось ясно, что экзамен им не сдать. Невилл ходил мрачнее тучи. Ему и с практикой заклинаний было нелегко, а без практики он вообще ничего не мог сделать. Да что там экзамен – любой их них будет бессилен при встрече Темными искусствами. Нужно было что-то делать. Мысль, пришедшая Гермионе ранним утром, показалась ей глупой в скудных лучах солнца. Кто захочет практиковать заклинания, если это не было задано преподавателями? Да еще и с таким учителем, как Гарри Поттер – Мальчик, Который Лжет? Спальня девочек была неким маленьким островком, который был скрыт от внешнего мира. Здесь не было слышно мерзкого хихиканья и покашливания Амбридж, за пологом кровати не сидели Пожиратели смерти, а из тумбочек не выскакивал Волан-де-Морт. Потому она создавала чувство ложной безопасности, и казалось, что эта безопасность будет длиться вечно. И только после того, как Гермиона спустилась в Общую гостиную и снова услышала тревожные разговоры однокурсников о нынешней ситуации в Хогвартсе, после того, как она увидела «Ежедневный пророк», пестривший ложно успокаивающими заголовками и фальшиво улыбавшимся Фаджем на первой странице, она поняла, что ни Министерство, ни Хогвартс теперь не защитят их в дальнейшей жизни. Как снег на голову, упала новость о назначении Амбридж на должность генерального инспектора. Гермиона хмуро улыбнулась сама себе. Пора действовать. Вечером Гарри сидел в Общей гостиной и смотрел, как капли дождя текут по оконному стеклу. Перед ним лежала гора домашних заданий, саднила раздраженная пером Амбридж рука, покалывал шрам на лбу. Всё это выводило его из равновесия и делало невозможным выполнение домашней работы. Он очень хотел спать. Лечь на кровать, забыться на пару коротких часов до рассвета. Не чувствовать боли, не видеть ехидной усмешки Амбридж, когда он, раз за разом, заходит в её кабинет, не слышать за своей спиной слишком уж громкого шепота и нескрываемых сплетен… Впервые за всё время обучения ему было одиноко и неуютно в Хогвартсе. Как будто услышав его мысли, в гостиную вошел Рон, держа за руку Гермиону. Гарри был и рад, и не рад их отношениям. Рад – потому что они были его друзьями, после примирения почти не ссорились и наконец-то были счастливы. А не рад – потому что сам-то он по-прежнему был один. Чжоу больше не подходила к нему, а сам он боялся, потому что девушка постоянно была окружена стайкой вечно хихикающих подружек. Так, в мучительном ожидании неизвестного, он и жил, всего-то и имея возможность радоваться союзу его друзей. Гермиона смущенно подошла ближе, словно спрашивая разрешения составить Гарри компанию. Парень заставил себя улыбнуться. - Что, я так ужасно выгляжу? – с иронией сказал он. - Ты о чем? – настороженно спросила Гермиона. - Ты бледнела с каждым шагом, пока дошла до меня. Боишься сесть рядом с лучшим другом? – засмеялся Гарри. Гермиона засмеялась в ответ, выдохнула и присела в кресло, стоящее рядом с ним. Рон, который до этого нерешительно застыл у выхода, теперь расслаблено примостился прямо на полу, у ног девушки. Она лишь одарила парня любящей улыбкой, но лицо выдавало едва заметное напряжение. Веселости Гермионы как и не бывало, когда она скользнула взглядом по руке Гарри и увидела кровоточащие буквы, вырезанные на ней. - Ты должен рассказать обо всём Дамблдору, я уже не раз тебе это говорила. Когда же ты меня послушаешь? - Гермиона, ну как ты не понимаешь! Я не знаю, это… Это как сражение, что ли, сражение между мной и Амбридж. Сказать Дамблдору – значит проиграть его. Я вовсе не собираюсь жаловаться ни директору, ни кому-либо другому, и если ты думаешь, что … - Да ничего я не думаю! – вспыхнула Гермиона. - Дело не в том, проиграешь ты это, как ты говоришь, «сражение», или нет. Не только ты можешь пострадать от Амбридж! Гарри замолчал, но не спускал разгневанного взгляда с девушки. В глубине души он знал, что Гермиона права. Но он знал так же и то, что всё равно не пойдет к директору. Дамблдор не говорил с Гарри ни разу с конца прошлого учебного года. В сердце парня поселилась обида, настолько сильная, что мучила его похуже, чем шрам и слова, вырезанные на руке. Вдруг заговорил Рон, но обращался он к Гермионе. - Слушай, мы ведь не с того начали. А как же твоя блестящая идея? Вот теперь Гарри и так на взводе, если ты ему сейчас еще и это скажешь, он прибьет тебя на месте. Гарри насторожился. Как не нравилось ему такое начало! Но любопытство взяло верх, хотя он, до ужаса уставший и измученный, уже думал, что вовсе не способен ни на какие эмоции и проявление к чему-либо интереса. - Да всё в порядке. Правда, Гермиона! – заверил он недоверчиво косившуюся на него девушку. - Нет, сегодня ты слишком устал. Я скажу тебе завтра, когда ты… - Хватит носиться со мной, как с маленьким! Я уже не ребенок, ясно? – сорвался Гарри, вскочив с кресла, но вмиг пожалел об этом. Лицо Гермионы приняло сочувственное выражение, а Рон, глядя на девушку, кивал ей в знак того, что она оказалась права. Гарри снова сел, и постарался говорить как можно спокойнее. - Скажите мне всё сейчас. Я в порядке, - почти беспомощно повторил он, не зная, что еще может добавить. Гермиона перестала изучать висевший на стене гобелен и заговорила, взглянув в глаза Гарри. - Хорошо. Если опять начнешь кричать, моей вины в этом не будет. Так вот… Ты прекрасно видишь, что происходит на наших уроках Защиты от темных искусств. А точнее сказать – на них вообще ничего не происходит, кроме переписывания дурацких текстов (Рон открыл рот от удивления). И… Я тут подумала… В общем… Подумала, что ты мог бы учить применять заклинания на практике меня и Рона, ну и остальных, кто захочет, конечно… - закончила девушка. Рон оторвал взгляд от Гермионы и теперь смотрел на Гарри, наблюдая за его реакцией. Но Гарри ничего не говорил, а потом вдруг рассмеялся. - Это шутка такая? - Нет, - отозвался Рон. – А что в этом смешного? - Да всего лишь то, что я чокнутый. Кто захочет у меня учиться? Гермиона и Рон переглянулись. - Ну, вообще-то, найти желающих не проблема. Я говорила с многими, они тоже, как и мы, выражают своё неудовлетворение уроками Амбридж. Думаю, они очень быстро убедятся в необходимости дополнительных практических занятий. Сейчас главное, чтобы ты был согласен их проводить, - подвела итог Гермиона и ожидающе посмотрела на Гарри. - Я подумаю, - устало ответил он, и впервые за весь разговор почувствовал себя совершенно вымотанным. Сейчас ему ничего так дико не хотелось, как сложить нетронутые учебники в сумку и забыться сном.