Кофе?

Вдох. Выдох. Единственное, что Найл не разучился делать. Но даже дышать было трудно из-за тяжелого камня на сердце, сдавившего бедный орган в лепёшку, который едва не забыл своё предназначение. Как тут вспомнить, когда его сердце остановилось вместе с сердцем Зейна, сжалось, скрючилось, выплакало все слёзы и иссохло. Найл все чаще стал забывать все, что происходит с ним. Он даже не помнил, как оказался в школе, отпирая свой шкафчик. Наверное, решил забыть о смерти Зейна, погрузившись в учебу. Он не помнил и того момента, когда Ясер вошёл в свой кабинет, спрятав руки в карманах и произнося вердикт. Он не знал, что стало с Джамалем, потому как его дядя предлагал замять это дело и простить своего племянника. Луи говорил, что Ясер и слушать не стал, и все единогласно решили казнить убийцу сына Дьявола ввиду неопровержимых доказательств. Вот только сам Джамаль сбежал и прятался до сих пор. - Не спеши прогонять меня. Черт побери, только его не хватало. Давид стоял, опершись о следующий шкафчик, выглядя обеспокоенным. - Что стряслось? На тебе лица нет. - Тебе какое дело? - небезосновательно грубо спросил Хоран. - Или правильнее спросить: сколько денег ты должен заплатить? У меня затерялась пара купюр в кармане, могу облегчить тебе задачу. - Зачем ты так. Найл нашёл в себе силы захлопнуть дверцу шкафчика. Даже голос не выражал эмоций, не говоря уже о действиях. Найл просто высох. Он никого не подпускал к себе, даже Рэйч старался не подходить к нему лишний раз. - Послушай, у меня нет настроения разговаривать с тобой. - Ты меня ненавидишь, - заключил Давид. - Сейчас не в этом дело. Мне надо идти. - Погоди, - Давид схватил Хорана за запястье, удерживая. - Послушай, я понимаю, что... - Отпусти. - Как же хотелось Найлу, чтобы появился Зейн, отцепив от него надоедливого Давида и приложив его головой о шкафчик. И потом чтобы полдня выносил мозг своей ревностью. - Отпусти, или я тебя ударю. Давид на драку явно не был настроен и отпустил запястье. У Найла впервые за два дня после смерти Зейна возникла другая эмоция, хоть как-то отличающаяся от того чувства безысходности и полной потери себя. Злость. Наверное, он так и будет собираться по кусочкам, чтобы вновь почувствовать себя человеком. Или ангелом, неважно. Однако, беда не приходит одна. С Найлом пыталась поговорить Валия, возмутительно счастливая из-за того, что её приняли обратно на работу. Найл как мог пытался поменять кислую мину на более участливое выражение лица, но быстро понял, что для этого ему придётся просто сорвать слой кожи. Самое ужасное было в том, что Найл даже не мог сказать ей правду. Валия, мягко говоря, удивилась бы, услышав о повторной смерти своего брата, умершего ещё десять лет назад. Поэтому Хорану приходилось отнекиваться плохим самочувствием, не менее плохим настроением, куда более плохим состоянием и просто кошмарной жизнью. Он был бы счастлив, окажись все произошедшее кошмаром. Зейн, наверное, тоже был бы рад, узнав об успехах своей сестры, едва не ступившей на полосу совершенно другой жизни, пропитанной наркотиками, преступностью и проституцией. Валия что-то говорила о том, как босс с бывшей работы позвонил ей, чтобы вернуть и дать ей должность администратора, а не официантки. Заикнулась о большой зарплате, засверкала глазками, и вообще выглядела восторженной. Найл честно старался порадоваться за то, что его подруга больше не обременена семейными проблемами, но в голове рисовался образ Зейна, улыбающегося Зейна, гордящегося своей сестрой. В глазах привычно защипало. *** В первый раз за все время общения с Зейном к Хорану приехал Луи. Причём припарковался в месте для инвалидов, вызвав у вышедшего со школы Найла улыбку. - Я не моральный урод, - тоном «не спеши осуждать» заявил Томлинсон. - Места не было, да и уедем сейчас. - Тогда нам надо поторапливаться. - Найл кивнул в сторону приближающегося охранника, садясь в машину. В салоне чёрной Феррари пахло пивом и грязными носками. Хоран знать не хотел, чего ради Томлинсон переодевается в машине, поэтому без вопросов опустил окно, вдыхая спасительный воздух. - Тебя Элеанор заставила меня забрать? - без негативного контекста осведомился Найл. - Она волнуется за тебя. Но подвезти тебя была целиком и полностью моя инициатива. - Приятно знать. - Тебя домой или... - говорить «к Зейну» язык не поворачивался. Хорошо, что Найл все и так понял. - Домой, - после недолгого молчания сказал он, повернувшись к окну. Если его дом нагонял тоску по Бену, то дом Зейна - слезы и ком в горле. Когда они вернулись вчетвером, то стены словно помрачнели, не дождавшись возвращения хозяина. Ступеньки на лестнице заскрипели под ногами, как и половицы, до этого дня не издававшие ни звука. Этот дом умирал вслед за Зейном. Когда Найл уединился в их спальне, он едва удержался от того, чтобы не упасть на кровать и не зарыдать. Свет здесь все ещё отдавал теплотой, отчего становилось ещё более невыносимо. Простыни, подушки - все пахло им. Родной запах врезался в сознание, обрубая отчаянную надежду на лучшее, но в то же время создавая обманчивую иллюзию сильных рук, обвивающих талию Найла, прижимающих к крепкой груди. Найл все ещё не верил. Подушка мужественно стерпела поток слез и заглушенных вскриков, так и оставшись в руках Найла на всю ночь. Хоран не мог перестать думать о Зейне, а тут ещё и каждый предмет напоминал ему о нем, цветами, звуками, запахами, общими действиями... Таких, как первая ночь Найла в этом доме, когда Зейн заснул в кресле и корячился утром из-за боли в спине. Первый совместный завтрак. Первая ночь вдвоём на одной кровати. Тот раз, когда Зейн выбил дверь собственной ванной, испугавшись за Найла. Хоран закрыл глаза, улыбнувшись. Дурак. Их первый недо-поцелуй на барной стойке, когда Найл узнал, что бродил по земле в качестве ангела. Хоран хотел проклясть этот день. А ещё лучше - день встречи с Зейном. Страшно подумать, что если бы не их знакомство, Зейн был бы жив, Бен был бы жив. Найл зажмурился. Но ещё страшнее подумать, как бы Найл жил дальше без Зейна, даже не догадываясь о его существовании. Он подарил ему самые лучшие ощущения, окунул в другой мир, заставив почувствовать себя живым и поверить в свою значимость. Хоран ведь и вправду считал себя никем до его появления, трясясь как осиновый лист перед каким-то Давидом и замыкая в себе ненужные эмоции. Зейн просто протянул ему руку, и Найл, ухватившись за неё, почувствовал, каково это - быть любимым настолько, что готов отдать свою жизнь. Буквально. - У нас с Элеанор дом на окраине. Переезжай к нам. Найл едва расслышал слова Луи из-за гула в ушах, сдерживая слезы. - Почему? - он прокашлялся, обнаружив отсутствие голоса. - Зейна здесь нет, почему вы все ещё печётесь обо мне? Хорошо, что Луи в это время уже подъезжал к его дому, иначе аварии было бы не избежать. - Это обидно, знаешь ли. - Не должно быть. - Найл, неужели ты хочешь остаться один? - видно было, что Луи усиленно пытался подобрать нужные слова, что на него непохоже. - Мы не позволим этому случиться. Особенно Элеанор. Повезло, что я услышал твои слова, а не она, иначе бы сильно обиделась на тебя. Найл не хотел никого обижать, ему было просто плевать на подобные проявления жалости. - Я не ребёнок, - отрезал он. - Сам за собой присмотрю. - Мы и не собирались. Мы хотим, чтобы ты был рядом, так нам всем вскоре станет легче. Найлу захотелось рассмеяться. - Легче может и было бы, если бы Зейна оживили так же, как и Дэнни. Так же, как и меня. Луи отвёл взгляд: - Это так. Его уже не вернуть. Душа мертвого демона заточается в преисподней. - А я могу отправиться к нему? - в голосе Найла было слышно любопытство, что реально напугало Томлинсона. - Ага, аж два раза. Совсем, что ли, крыша поехала? Ради этого тебе придётся умереть, причём в качестве демона. И неизвестно, найдёшь ли ты его. Найл задумался: - А как стать демоном? - По-моему, надо, чтобы тебя укусил другой демон. - Это у оборотней. - Ох, извини, пособие дома забыл. А если серьёзно, то тебе нужно будет перепихнуться с демоном и забеременеть. - Что?! - заорал Найл, выпучив глаза. - Это же невозможно! Луи глядел на него совершенно спокойно: - Думаю, после всего, что ты пережил, эта фраза неактуальна. - Да иди ты! - краснющий как рак, Хоран выскочил из машины, быстро направляясь в дом. Луи только ухмыльнулся, откинувшись на сидении. *** Найл не знал, чем он думал, когда решил, что в его доме ничто не станет напоминать ему о Зейне. Немало событий с его участием случилось и здесь. Он был последним, с кем Найл проводил время здесь после смерти Бена. Пытался строить из себя сильного, когда сам плакался Малику через каждые десять минут. Лучшим решением тогда было посмотреть фильмы, лёжа в обнимку на диване перед телевизором. Комната Найла тоже хранила несколько секретов, по большей части, довольно интимных. Проматывая их все в голове, вспоминая и чувствуя, как подрагивает сердце, Хоран осознал, что больше никого и не захочет после Зейна. Найл, решившись, достал чемодан, складывая в него самые необходимые вещи. Луи все ещё стоял снаружи, видимо, ожидая вердикта, но Найл удивит его, приперевшись с багажом. Больше оставаться он тут не мог. Ни тут, ни в доме Малика. Справиться со смертью Бена помогал Зейн. Смириться со смертью Зейна Найл не был готов, да и не хотел. Его было слишком много в его жизни, было бы просто невежливо взять и оставить это позади. Как минимум. Найл надеялся, что компания Луи, Эль и Дэнни поможет ему побыстрее свыкнуться с огромной дырой в сердце. Он заранее знал, что латать раны бесполезно, думать о Зейне он будет всегда. Хоран замер, внезапно почувствовав спиной холод и чужое присутствие. Задрожав от догадки, он, преисполненный надеждой, встал, повернувшись к двери. Пара чёрных глаз не сводила с него взгляда. Найл испуганно отшатнулся назад, когда рука вторгшегося вытянулась вперёд, направляя подозрительно знакомый револьвер на него. - Убиваешься, мелкий? Найл был застигнут врасплох. Он не знал, что сказать, о защите и речи не было. - Мне правда жаль, что я заставил тебя страдать вместо него. Ведь я планировал все наоборот! - Д-Джамаль? - кажется, к Хорану вернулся дар речи. - Ты разве?.. Мужчина шагнул вперёд, скидывая капюшон. Выглядел он немного потрепанным. - Я все ещё в бегах из-за этого ублюдка. Знаешь, меньше всего он хотел бы твоей смерти после того, как сам сдох. Неплохо было бы исполнить его опасения. - Ты жаждешь насолить Зейну даже после его смерти? - Найл чувствовал и страх, и жалость одновременно. Если он сейчас умрет, то только по вине жалкого демона, не получившего свой трон. - Ты просто псих. - Передавай ему привет, - криво ухмыльнулся Джамаль, нажимая на курок и целясь точно в голову. У Найла гудело в ушах, когда тело перед ним вздрогнуло, безвольно падая на пол. Он не мог смотреть на того, кто чуть не лишил его жизни, он не сводил взгляда с тёмных глаз, блеснувших в темноте коридора вместе с дулом пистолета, выстрелившего раньше револьвера Джамаля. Сердце застыло, треснуло, скидывая с себя иссохшую оболочку, только чтобы забиться вновь в сумасшедшем ритме, возвращая ясность голубым глазам, наполнявшимся слезами. Найл сомневался, долго сомневался, ожидая любого подвоха, но вот тело спасителя шагнуло вперёд, обнажая лицо и слабую улыбку, и Найл бросился к нему, едва не споткнувшись о Джамаля. - Пожалуйста, пусть это будет не сон, пожалуйста, - плакал Найл, обнимая Зейна и ощущая крепкие руки на своей талии. - Найл. - Голос был таким реальным. Найл поднял голову, глядя на самого красивого мужчину на свете, немного смазанного из-за нескончаемых слез. Он не верил, что это возможно, но, кажется, Луи несколько минут назад предложил забыть о таком слове, как «невозможно». - Если ты и впрямь живой, и мне не мерещится, я убью тебя сам, обещаю, - произнёс Найл дрожащим голосом, вызвав тихий смех у Малика. - Я убью тебя, идиот, убью, как же я тебя люблю... Целоваться в комнате с трупом не совсем эстетично, однако Найл чхать хотел и на эстетику, и на труп, и на того, кому он принадлежал. К нему вернулось дыхание, он наконец мог вдохнуть полной грудью, и он мог произнести слова тому, кого, он думал, никогда больше не увидит. - Я люблю тебя, - всхлипывал ангел в губы Зейну, пальцами стиравшему его слезы. - Люблю тебя, люблю, люблю, люблю... Если это было реальностью, то Найл потребует объяснений, обязательно потребует, как только успокоится. Если это был сон, то Найл бы не хотел просыпаться никогда.