Побочный эффект

Зеленый Гоблин сидел в уютном кресле и наслаждался чтением старинного фолианта. Его веселые жизнерадостные глаза под гоблинской личиной мелькали взад-вперед, но темно-желтые глаза на самой маске были как будто поглощены бессмысленным и бесконечным потоком букв со страниц книги. Спустя неопределенное время Озборн отбросил фолиант в сторону и засмеялся жутким смехом. -Итак, - начал он, - тётушка Мэй на последнем издыхании, Паркер медленно, но верно сходит с ума, Фелиция просто в отчаянье, и так далее, и тому подобное! Ну что за бред! Мы-то с вами знаем, как всё это жутко надуманно, не так ли? И дабы не наслаждаться беспрерывным нытьем и застоем событий, предлагаю вам такой эксперимент. Мы прокрутим время вперед. Да-да. Вы не ослышались. Вперед! На целых три месяца. Ровно три. Из четвертого июля сразу на четвертое октября. Ну как? Чувствуете? Эти 92 дня словно испаряются. 2208 часов в никуда. Но что важного и значительного произошло в эти минуты? Ни-че-го. То есть, совсем ничего, понимаете? За спиной Паркера четыре фанатичных мужика готовят революцию мирового масштаба. Они и раньше её готовили, это ни для кого не новость, ага? Но что предпринимает наш недалекий герой? Ноет о своей тете, ноет о своей тете иии… Ноет о своей тете! Также он всерьёз пытается наладить отношения с девушкой, на которую лет пять-десять назад и не взглянул бы, а ещё раньше и она сама бы не подошла к нему и на милю, но кого это волнует, правда? И вообще, как он может быть с Гвен, когда рядом есть одинокая Фелиция? Поясню. После Секретных войн Блэйд, Морбиус и Кошатина продолжили свою борьбу с вампирами. И всё бы ничего, но в один прекрасный день Майкл погиб! Маска на лице Гоблина перекосилась, он схватился за свою голову и начал кричать. -Прошу меня извинить. Так вот. Майкл погиб, Харди оставила Блэйда одного вместе с теперь ненужными ей вампирами и уехала в Лондон. Почему туда, а не в родной Нью-Йорк? Всё очень просто. Она боялась вновь увидеть Человека-Паука, понимая, что чувство совести замучает её окончательно, если после недавней смерти своего бледнокожего любовника она опять начнет испытывать интерес к Пауку. Но, как мы с вами знаем, Паркера и самого долгое время не было в городе. Но всё же. Когда Джеймсон пал от рук всем известного товарища, Фелиция прилетела на похороны. Лишь на похороны. Ну и повидаться со старыми друзьями. Так, мелочи. Кто мог знать, что среди них окажется Человек-Паук, из-за которого ранее ей пришлось перебраться на другой континент? Узнав, что Паркер = Паук, она потеряла самоконтроль и осталась в Нью-Йорке. Такая вот сказочка. Теперь же, когда она вроде как свободна, то её слегка мучает вопрос: откуда взялась Гвен? И правда. Откуда? Её не было всего-то шесть лет. Естественно, Паркер уже догадывается, в чем дело, и потому большую часть времени проводит у Гвен, а Фелиция одна. В его квартире. Смешная ситуация, но что-то я отвлекся. В конце концов, не все события, прошедшие за эти три месяца, касаются только Паркера и его нездоровых девиц. Есть ещё, к примеру, Ник Фьюри, у которого сейчас не всё так гладко. Абель Браун пойман, но толку от него никакого. Ещё он отчаянно пытается допросить Гарри, моего чудного сынка, который, надо сказать, хорошо держится. Он говорит, что ему ничего неизвестно, и это чистая правда. Не стану же я трепаться с ним о своих планах на будущее. Откровенно говоря, его судьба меня совсем не волнует. Я знаю, что с ним будет и как он умрет, и меня это вполне устраивает. Нельзя забывать и об Амбале, который вроде как и пытается что-то сделать, но в итоге не делает ничего. После поимки Носорога поиски дневника Коннорса заморозились окончательно, так же, как и поиски межвременного акселератора. Да, жирдяй никак не может успокоится и мечтает найти в обломках своей базы ну хоть что-нибудь, что могло уцелеть после взрыва, который устроил он сам. Какая жалость! Собственноручно взорвать небоскреб, зная, что в нем находилось величайшее изобретение человечества. И даже зная его ценность, он всё равно нажал на кнопку. После такого взрыва никакая аппаратура не уцелеет. И в глубине души он понимает это. Ох, Фиск, ты всё такой же идиот, каким и был раньше. Да и, всё же стоит упомянуть о старухе Мэй Паркер. С того момента, как она упала в обморок, жизнь её стала совсем тревожной. Она пересматривает старые новости, в которых фигурирует Человек-Паук и понимает, что это её племянничек. Ах, вы и теперь не понимаете? Дело всё в том, что в тот день она пришла навестить Паркера. Дверь была закрыта им лично, перед тем как они с Фелицией ушли, но кое-кто вмешался и открыл замок. Для тупых: это был я. Я открыл дверь, тем самым подтолкнув старуху к весьма любопытным событиям. Она вошла, увидела женское белье, повздыхала, и тут звонит телефон. Брать трубку она, конечно, не стала, но сообщение, оставленное Робертсоном, она прослушала. Ну, вот это его нытье про то, что Паркер не работает. Ей стало совсем плохо. Ну и в заключение она наткнулась на дневник Коннорса, который решил исход. Она упала в обморок, тут объявился Паркер с кошатиной, ну а дальше вы знаете. Озборн встал с кресла и подобрал фолиант. -Ладно. Конечно, вам приятно послушать мою болтовню, в которой скрыто глубокое Вселенское знание, ну да ладно. Пора вернуться к центральной личности всего этого театра. Вот он, наш герой. Спит. Ему снится тот же самый сон, что и последние три месяца. Неразличимые силуэты в темноте, жуткие голоса, вещающие о том, что совсем скоро он погибнет. Голоса, упрекающие его в бессмысленности поступков, напрасной трате сил на борьбу со злом. Затем гул ветра. Шелест листьев. На сцене объявляются две женщины, лица которых сон ему не рисует. А в центре я, собственной персоной. Он смотрит на меня так, будто увидел призрака, его глаза наливаются кровью, и, подчиняясь жгучему чувству боли, он отворачивается, не в силах посмотреть мне в лицо. С его лба стекает пот, разъедая кожу словно кислота. Он открывает рот, пытаясь закричать, но из его горла вырывается лишь жалобный стон. Наконец он открывает глаза, пытаясь разглядеть, где он, но кошмар всё ещё продолжается – не видно ничего. Гвен, проснувшись от его безумного крика, хватает его за руки, просит успокоиться, но её попытки тщетны. Он не чувствует себя, своего тела, своего разума. Жизнь покидает его. Придерживая его голову одной рукой, второй девушка берет шприц с тумбочки и вкалывает ему. Это успокоительное. Туман рассеивается, он снова возвращается в этот мир. Теперь он отчетливо видит Гвен, но это ненадолго. Её лицо расплывается, он снова закрывает глаза и отходит в сон. Она опять усмирила его. Третий раз за ночь. -Как спалось, милый? – спросит она наутро, протирая сонные глаза. -Сколько? – тут же задаст он ей вопрос, понимая, что снова не давал ей спать. -Три, только три. -Извини, мне так жаль, что тебе приходится всё это терпеть. -Ничего. Я всё понимаю. -Спасибо. -Успокоительное закончилось. Купишь сегодня? Он кивает головой. Надевает маску. Летит в аптеку, затем к Фьюри, чтобы узнать, нет ли новостей касательно Факелов, или хотя бы известий от доктора. И я вам обещаю, новости будут. Новости, от которых Паук уже отвык за эти три месяца.