In my veins

– Хоран, расслабься, – сквозь смех проговорил Луи, смотря на то, как я в очередной раз дергаюсь от взгляда парня за соседним столом. – Я бы посмотрел на то, как ты расслабишься, когда на тебя пялится какой-то мудак! Да ещё так, как будто он уже тебя во всех позах, черт! – выругавшись, я изобразил тошнотворный жест и сделал глоток пива. – А на что ты рассчитывал, когда шел в гей-клуб? – послышалась со стороны Элеанор. – Напомни мне, зачем мы ее взяли? – прошипел я, смотря на Луи и делая очередной глоток. – Всё, ваши предположения оказались неверны, уходим! – вскочив со своего места, я схватил куртку со спинки стула, как вдруг почувствовал неприятную боль в запястье, и тут же мое тело вновь опустилось на место. – Если ты будешь продолжать ныть, я продам тебя тому парню, – с угрозой прошептала Эль, склонившись над самым моим ухом. – Мы останемся тут по трем причинам: первая – мы сидим здесь всего лишь полчаса; вторая – за все те полчаса, проведенные здесь, ты только и делаешь, что ноешь, а это не дает тебе право рушить к чертям все наши предположения; и, наконец, третья – здесь самое дешевое пиво в этом районе, так что подними свой зад и сходи в бар за новой порцией. Луи одобрительно захлопал в ладоши, показывая всем своим видом, что он гордится «своей девочкой». – Предатели, – сказал я, вставая со своего места и направляясь в сторону бара. Сделав заказ, я оглянулся, встречаясь с взглядом того же парня, что вновь вызвало во мне приступ тошноты и отвращения. Клянусь, как только мы покинем это место, я уничтожу своих «друзей». Рядом послышался шорох и протяжный смешок. – Что ты тут забыл, солнышко? – обернувшись, я увидел высокого парня: кудрявые волосы, зеленые глаза, рубашка, застегнутая лишь наполовину и позволяющая всем разглядеть накаченную грудь парня, покрытую татуировками, узкие черные джинсы и черные ботинки. Кажется, я видел подобное на обложке какого-то дамского журнала в комнате моей матери. Он что, назвал меня солнышком? – Прости, что? – Я вижу перед собой отпетого натурала, вот и спрашиваю, что такая «чистая» душа делает в таком грязненьком местечке? – буквально протаранив меня взглядом, он выжидающе смотрел в мои глаза, в то время как на его лице сияла ехидная улыбка. Еще пару секунд и я ему врежу! – Шел бы ты, – как можно грубее произнес я, постукивая пальцами по барной стойке, пытаясь побороть приступ злости. В секунду мое лицо приобрело багровый цвет, кулаки сжались, и я готов был провалиться сквозь землю, а этот парень все стоял и смотрел на меня. Все геи такие… любопытные? Улыбнувшись, он отвел взгляд, отпивая из своего стакана. – Рассказывай? – Рассказывать что? – Проспорил, задолжал, твой друг гей и зассал придти сюда один? Что-то же вынудило тебя оказаться здесь? –выделив голосом слово «здесь», он вновь одарил меня взглядом, делая глоток. – Это неважно. – Ой, да брось! Уверен, твои друзья за тем столиком уже мысленно сделали нас парой, это ведь они притащили тебя сюда? – Предположим, что да, – сдавшись, произнес я. – Что с того? – Должна быть причина, – задумчиво произнес он. – Почему ты так этим интересуешься? – Может ты мне понравился, – буквально прошептал парень, заставляя меня вздрогнуть, а мое тело покрыться мурашками. Тут же, откинув голову назад, он засмеялся. – Я пошутил, просто ты так реагируешь, – говорил он сквозь смех, придерживаясь за стойку и делая глоток пива. – Теперь я просто обязан узнать всю правду. – Ты ведь не отвалишь? – вздернув бровь, спросил я. – Нет. – И никому не скажешь? – с тревогой в голосе спросил я, с надеждой заглядывая в его глаза. – Можешь мне доверять, – нагнувшись, он перевел взгляд с моих глаз на губы, заставляя мои глаза приобрести форму пятирублевой монеты. Сглотнув, я отвернулся в сторону, опуская взгляд и заставляя свое тело перестать дрожать от страха и воспоминаний того вечера. – Клянусь, если ты скажешь кому-то хоть слово, я тебя застрелю! – Давай же, начинай! – Я совершенно не помню, как оказался в том переулке… *7 дней назад* Опустошая очередную бутылку водки, я, заглушая свою душевную боль «по-русски», прошел мимо какого-то заброшенного здания, останавливаясь на секунду и допивая жгучий напиток. Пошатнувшись, я уцепился за обшарпанную стену здания, подавляя истерический смех и вглядываясь в силуэт парня, зашедшего внутрь. Икнув и отбросив бутылку в сторону, я последовал за ним, напевая что-то под нос и спотыкаясь на лестнице. Скрип железной двери дал понять, что парень направился на крышу. С трудом преодолев последние ступеньки, я оказался на крыше, чувствуя холод и приступ тошноты. – Что ты тут делаешь? – спросил я, подходя ближе и заглядывая в его глаза. Либо это чертов алкоголь, либо его глаза и вправду были настолько очаровательны, что я не смог подавить улыбки. Весь его образ очаровывал: смуглая кожа, черные волосы, черные глаза, мужественное тело – этот парень был не промах, но одна деталь меня смутила – его глаза были заплаканы. – Тебя когда-нибудь предавали? – услышал я подавленный голос. Посмотрев на меня, парень вздернул носом. Икнув, я засмеялся в голос, покачиваясь из стороны в сторону и опускаясь на бетон. Похлопав место рядом с собой, я дождался, пока парень сядет. – Как тебя зовут? – Зейн. – Зейн, – хмыкнув, я посмотрел на него, – Подходящее имя. Так вот, Зейн, как ты думаешь, почему я такой пьяный? – пожав плечами, парень посмотрел на меня. – Это довольно забавная история, вот представь, приезжаю я домой с огромным букетом роз и застаю свою девушку с ее «мы всего лишь друзья», трахающимися на нашей кровати, на нашей, блять, кровати… – Жесть… – И не говори, – открыв рюкзак, я достал новую бутылку. – У тебя есть еще? Порывшись внутри, я с победным возгласом достал еще одну, передавая ее Зейну. – Так кто же предал тебя? – Мой парень. Поперхнувшись от неожиданности, я с недоверием посмотрел на него. – Ты гей? – Да. – Офигеть! – радостно вскрикнул я, но вспомнив ситуацию, извинился и стал слушать. – Моя история похожа, – сказал парень, закуривая сигарету. – Мне тоже изменил любимый человек, только я не застал их на нашей кровати. Мой предмет обожания уехал, оставив записку: «Прости, что не сказал это в живую, думаю, так будет лучше, ты самый дорогой для меня человек, надеюсь, мы останемся друзьями». – Бэ, – изобразив приступ рвоты, я засмеялся, – Френдзона, да уж. – Да, – осушив бутылку наполовину, Зейн начал кашлять. – Господи, что это? – На самом деле вещь крутая, только ты пьешь неправильно. Бутылка за бутылкой, слово за словом, и я не уверен, что было все именно так, но в какой-то момент я почувствовал привкус табака, теплые губы с напором целовали мои, а мой разум, находясь намного дальше от моего сознания, даже не пытался сопротивляться. Отбросив пустую бутылку в сторону, я нерешительно притянул парня за талию, усаживая на свои колени и углубляя поцелуй… *Наши дни* – Стой, стой, стой, вы потрахались? – сквозь смех прокричал парень, привлекая к нам излишнее внимание. – А ты не такой уж и… – Заткнись, – со злостью проговорил я. – Я не помню, что было дальше. Но я помню этот поцелуй и помню, что мне… что мне понравилось. – Погоди, дай угадаю, – взмахнув пальцем, сказал он, – Ты поведал столь занимательную историю своим друзьям и они, усомнившись в твоей ориентации и с целью помочь, притащили тебя сюда? – Именно так все и было, – вздохнув, я обернулся, посмотрев на столик, где с немалым любопытством за нами наблюдали Луи и Эль. Минуту парень молчал что-то усердно обдумывая, крутя в руках стакан с пивом и смотря куда-то в сторону. – Я готов тебе помочь! – В смысле «помочь»? – посмотрев на него с недоверием, спросил я. – Разобраться в себе, ну определить гей ты или… – Нет, нет и еще раз нет! – подняв руки вверх, завопил я. – Я не гей, черт возьми, а мои друзья идиоты! – Ох, я тоже так думал, пока ты не дошел до того момента, где целуешь парня, – он что, издевается? Смерив злость, я тяжело вздохнул, признавая свое поражение. Этот кудрявый, черт возьми, прав, если я натурал, то зачем согласился придти сюда, зачем целовал парня на крыше здания или даже не просто целовал, что вообще происходит со мной? Сам я вряд ли смогу разобраться, но соглашаться на помощь незнакомого парня-гея я тоже не собираюсь. Как он собирается мне что-то доказать? Напоит очередной порцией водки и поимеет в здешнем туалете? Или он изысканный романтик, придерживающийся правил «пяти свиданий»? Я запутался окончательно и виной всему этот… стоп, а как его имя? – Я даже не спросил, как тебя… – обернувшись, я увидел… никого. Кудрявый, видимо, ушел, когда я был погружен в свои мысли, вместо себя оставив салфетку, на которой был написан номер и подпись: «Если все-таки решишь проверить себя на вшивость, звони. Гарри х.»