Просто учись не сдаваться.

Сдави он горло чуть сильней, и Мариан бы пришёл конец. Весьма лиричный и достойный восхваления потом в баснях какого-нибудь особо болтливого гнома. Например, Варрика. Если во всей этой шумихе он останется жить. Хотя, что она несёт, конечно, останется. Это же демонов гном, которого трепетно любит Андрасте, который сумел выбраться из Глубинных Гор. Она вроде бы тоже, но, кажется, всё же провинилась перед невестой Создателя. Может быть, слишком мало подала в последний раз? Но ведь Эльтина ничего не сказала…. Воздуха стало катастрофически не хватать. Хоук вынырнула из приятных, но немного тоскливых раздумий. Неохотно, через силу, встречаясь с нарастающей болью в голове. Да, как она могла забыть, что в любое мгновение ей придёт конец. И здравствуйте все демоны Тени. На милость Создателя она даже не уповала. Не было причин. Уже очень многие годы не было. Рука кунари казалась до безобразия толстой и сильной. Её дрожащие ручонки не могли даже толком вцепиться в грубую кожу. И посоха рядом тоже нет. Хотя нет, стоит чуть скосить взгляд в сторону, как можно заметить разломанную и уже непригодную для сражений палку. Демонов кунари. Ей ведь стольких сил требовалось найти хоть что-то качественнее этих штампованных деревяшек! Мариан всё еще сопротивлялась, старалась упереться ногами, оттолкнуть, тратила силы в пустую. А Аришок, казалось, с интересом наблюдал за её нелепыми и глупыми потугами. Отчетливо слышны были громкие голоса друзей за плотно запертыми дверьми. Если кто-то из них вломиться в зал, то захватчики начнут убивать заложников. Подобного никто не простит ни ей, ни кому бы то ни было. Горько. Горько осознавать, что со смертью она осталась один на один. Правда, разочарования не было. А в чем, собственно, разочаровываться? Сестра давно погибла, брат ушёл в храмовники, мать стала жертвой некроманта, сама Хоук осталась совсем одна. Друзья? Ну, они же пытаются помочь, так? Так ведь? И всё-таки Мариан не хочется умирать вот так. Оставляя Карвера совсем одного. Совсем одного. Без права на помилования. Из уважения к ней Аришок уже пошёл на многие уступки. Он просто мог надавить на неё и остальных наличием заложников, подчинить себе весь город Цепей лишь словом. И ни разу не переступить законы Кун. Но, задница Андрасте, всё пошло не так. На какое-то мгновенье Мариан показалось, что кунари самые настоящие бесчувственные звери. Лишённые даже свободы. Хоук упорно смотрит смерти в глаза, не смея отвести взгляд. Отчаянно храбрая. Ждёт, когда сильные руки Аришока сдавят ей горло, сломают позвонки. Ждет и не может дождаться. Улыбается, почти крича: Давай же, вот она я, ломай! Но кунари не продолжает. Она замирает на мгновенье, шумно сглатывает, когда вдруг ощущает себя почти свободной. И снова заинтересованный взгляд. О, так он ждёт, что еще может показать странная женщина из прогнившего человеческого общества? Магесса может показать ему многое, начиная от женской ласки и заканчивая тем, как разгневанные маги избавляются от проблем. Впрочем, начало последнему было положено. Ожоги на тёмной коже кунари пылали алыми всполохами. Не только ей досталось. Магия не щадит даже Богов. Наверное, поэтому храмовники и Церковь так ненавидят её. Слишком много думает. Рука больше не сжимает горло, а ударяет в грудь. Кажется, Андерсу придётся потрать на неё немного сил, иначе главная заноза в чьей-то демоновой заднице скончается не в смертельном бою с могучим Аришоком, а у себя в постели от осколка ребра в лёгком. Что-то как-то не особо по геройски. Резким кувырком Мариан уходит от клинков откровенно скучающего Аришока, поднимается на ноги. Да, не в первый раз уже. Что там говорить. Противники далеко не всегда ей попадались ласковые и нежные. Каждой продажной собаке хотелось всадить нож Хоук в спину. Лучше они просто её хотели. Серьезно. Казалось, открылось второе дыхание. Словно сама Андрасте сжалилась над неугомонной магессой, скачущей по залу точно юный дракон, в попытках ускользнуть от опасности. Аришок не отстаёт, его шаги отдаются эхом по затихшему залу наряду с её отчаянно громким смехом. Хоук сражается без посоха, посылая незавершённые заклинания в кунари, лишь на пару мгновений задерживая того на месте. Нет, умирать ей явно не хотелось. Она давно попрощалась со всеми, в тот самый момент, когда двери за её спиной закрыли на засов, а клинки кунари серой искрой вспыхнули совсем рядом. С жизнью, с миром, с домом и родными. Хоук просто мастерски умела влипать в смертельно опасные авантюры. Дуэль с Аришоком тоже одна из них. Одна из многих. Одна из тех, за которой последуют следующие. И еще. И еще. И еще. Мариан Хоук хотела победить, отчаянно и не до конца осознавая это. Где-то над ухом тихо зашелестели голоса Тени. Демоны звали, смеялись, предлагали помощь. Но магесса отмахивалась от них, как от надоедливой мошкары, уходя от очередного дробящего удара. Пламенем вспыхивают руки, прежде чем Аришока к земле не прибивается десятком огненных шаров. В неё еще так много силы. Так много силы и так мало времени. Терпение кунари заканчивается. Он уже не позволяет человеческой женщине безнаказанно осыпать его пламенем, проклятиями и любыми другими заклятиями. На самом деле ему ничего не стоит метнуть один из клинков и окрасить стены крепости наместника кровью будущей Защитницы. Или простой магессы, что рискнула бросить вызов судьбе? Замысли Создателя неисповедимы. И Воля Кун тоже. Плечо пробивает клинком насквозь. Хоук со смешком радуется, что хотя бы не срезало руку. Без руки ей будет тяжело, а остальное сможет исправить отступник – целитель. Куда ещё он денется, этот демонов маг. Казалось, липкие пальцы демона обвивают её дрожащее от перенапряжения тело. Просят воззвать к ним, призвать на помощь, поискать поддержки там, за гранью. А Мариан хохочет в голос надрывно и устало, утирая свободной рукой мокрое от пота и капель крови лицо. Аришок тоже не сильно чист. Могучее тело как-то жалко скрючилось, согнулось. Он больше не казался массивным и страшным, просто гора мышц и силы. Бесформенный комок плоти. Впрочем, вряд ли она особо от него отличалась. О да, совсем не отличалась чисто внешне. На деле, она совсем и не боялась его, только демонов, слишком назойливо пробирающихся к её разуму. Хотите жить снова? О, нет, этого она предоставить не может. Давно пора было бы уяснить этим мерзким тварям, что в этой душонке им поживиться нечем. Магия крови противна самой Хоук. Хотя, это ведь тоже всего лишь магия? Магия грязная и мерзкая? Тогда Хоук тоже, она ведь магесса. И Бетани, так некстати павшая жертвой огра. Ведь сейчас они вместе могли бы смеяться над Тенью, улюлюкая и обращая демонов в прах. Но ведь демонам и правда нечего ждать от Мариан. В ней нет гнева, желаний и зависти. Давно нет и жажды справедливости, отмщения. Её не тяготит мирское бытие, ей просто нравится жить. Жить так, как умеет только она одна. Так, чтобы у самой кружилась голова от удушающего аромата свободы. Эх, было бы жалко всё потерять. Аришок всё же приходит в себя и, подхватывая упавший клинок, стремится к ней одним рывком. Их скрывают знамёна и вмиг потухшие свечи. Лишь стоящий рядом кунари вдруг замечает блеснувшие алым в полумраке глаза. Мариан Хоук любила жить, даже если для этого ей потребовалось прибегнуть к самому мерзкому определению этого слова. Аришок повержен, Киркволл спасен. А тонкий стан Защитницы обвивают отдающие гнилью руки демонов. Женщина улыбается и друзьям, и Мередит, и своим собственным страхам. Где-то в груди раскатисто смеётся демон, осмелившийся покинуть свою затхлую Тень ради столь неустойчивого мира живых. Думается, долго никто не заметит, как ловко Мариан выбирается из всех смертоносных ловушек, продолжая игриво улыбаться, скаля крепкие белые зубы. И смех её, надрывно странный, почти пугающий. И разговоры с самой собой для неё станут нормой жизни, пока не придёт время выпустить своего нового друга в крошащийся под ногами мир. Это ведь так просто, побеждать? Просто никогда не сдавайся.