***
Той ночью Эльтину разбудил робкий шепот у самого ее уха. Обернувшись, Владычица Церкви машинально помянула Создателя, настолько неожиданной показалась ей встреча лицом к лицу с Защитницей Киркволла. Примечательно, что Варрик послал к ней свою новоиспеченную невесту, так как Эльтина являлась единственной женщиной, которую он боялся увидеть голой. Всех остальных уже видел. Да и смущать сию добрую и справедливую старушку ему как-то не хотелось. - Эльтина, не могли бы вы нам подсобить…. Женщина зажгла свечу и, попутно натягивая свое церковное одеяние на непослушные со сна ноги-руки, выслушала магессу. Просьба ее показалась Владычице Церкви забавной и все же неимоверно приметной… - А как же обручальные… что-нибудь обручальное? Готова поспорить, Варрик припас что-нибудь еще до разговора с вами, Защитница. Захлебнувшись приготовленными словами, Мариан вылетела из комнаты Эльтины. Завершая процесс одевания и завязывая наскоро расчесанные волосы, Владычица Церкви с усмешкой на покрытых тонкими морщинками бледных губах вышла из своей комнаты. Вышла, причем, с небольшим свертком, который тут же вручила магессе (чем отвлекла ее от избиения русовласого гнома). - Мариан, не пристало уважающей себя женщине, не говоря уж о барышне знатного рода, выходить замуж в груде железа. Переоденься в моей комнате, будь добра. Голубые глаза магессы мрачно вспыхнули на миг, но ни слова не произнеся, женщина изобразила поклон и ринулась за дверь. Эльтина же со вздохом обратилась к сказочнику, с которым покуда поговорить не успевала вовсе. - Чудо чудное, Варрик. Знала я, что ты когда-нибудь решишься, но мог бы и предупредить, я бы не ложилась спать, подготовила тут все. - Эх… Старая-добрая Владычица Церкви. Я лишь смею надеяться, что никто из наших спутников и друзей не прознает… - О чем? – голос любопытного донельзя брюнета изрядно напугал гнома. Появившись словно бы из самой тени, его высочество Вель-младший скрестил руки на груди и перевел взгляд с Тетраса на преподобную. – Владычица Эльтина, что задумал этот гном? - Жениться на мистресс Хоук, полагаю. - О, Андрасте, помилуй ее душу… - Кастратик, ты б не лез, а. Мы тихо, мирно, буквально на спор…. - Ты проспорил Хоук?! - Нет, я проиграл ее в карты. Прикрыв лицо свое ладонью, Себастьян сокрушенно пожал плечами и направился к выходу из Церкви. - Я в этом не участвую. – несколько неуверенно и скомканно напоследок сообщил принц.***
И стояли они пред огромной статуей Андрасте, как пред матерью, что наблюдает за детищами своими с улыбкой и гордостью… Эльтина отдала Хоук свое праздничное платье, которое хранила на всякий случай. Даже то, что она была Владычицей Церкви, не переставало делать ее мудрой женщиной, делающей мудрые заначки. В ночной полутьме, разбавляемой лишь теплым светом от чисто горящих свечей, символ солнца на одеянии Владычицы переливался золотом, как и многое церковное имущество вокруг. Пожалуй, это было прекрасно. Можно даже сказать, что это была свадьба таинственная и от этого казалась она еще волшебнее… Но на одном из заключительных торжественных слов входная дверь Церкви тоскливо скрипнула и в образовавшийся проем юркнуло нечто босоногое и остроухое. - Никогда не видела человеческих свадьб! Можно я тут в уголке позаписываю? Правда, надо пометить, что она полугномья… Эльтина опустила руки и указала Мерриль взглядом на уголок за спиной Мариан. Варрик было сделал вид, что не причем и вообще, творится что-то ужасное, но все равно словил пинок от Мариан, что ради такого дела даже приподняла подол простого, но обаятельного кораллового платья. Впрочем, повернувшись к Мерриль, женщина лишь со вздохом приветственно помахала рукой и в ответ получила от эльфийки тот же жест. Следом явились Изабелла, Авелин и Донник. Примечательно, что Авелин при этом тащила за собой за шиворот Фенриса, так что можно сказать, что явились они вчетвером. В качестве приветствия Авелин изобразила «зашитый» рот, мол никому не говорила и не скажет, Донник уважительно промолчал… если не считать того, что принес с собой какую-то огромную коробку в подарочных лентах и смотрел на женящихся глазами по серебряку каждый…. Фенрис ругался. Сказал, что в гробу видел и гнома, и Авелин, и тем более Изабеллу, на что та с улыбкой предложила ему быть свидетелем… Пиратка, зная о том, что в ритуалах эльф ни гу-гу, уточнять не стала, а лириумный товарисч решил, что свидетелем на убийстве и согласился. Что же, Изабелле он еще долго всем своим видом показывал, что если она умрет, то он будет в числе обвиняемых. Следом явился мабари. Явился он весьма незаурядно, ибо сначала в дверном проеме показался лишь его зад и довольно энергично мотающийся обрубок хвоста. Следом до перешептывающихся наблюдателей донеслась ругань, каким-то боком касающаяся превращений в камень-жабу-человека. Чуть позже, не особо себя утруждая, ферелденский пес подошел к хозяйке и вручил ей свой свадебный подарок. Им оказался сапог Андерса… Стоит отметить, что на некоторое время Мерриль потеряла сознание, а все остальные вдруг замолчали и потянулись к шарфам и воротам одежды. После чего явился и сам виновник пришествия всех и вся. Себастьян, сияя, кажется, еще ярче, чем прежде, устроился где-то позади Варрика и хмыкнул ему на ухо: «кажется, скоро тебе понадобится исповедь, гном. Если не заупокойная песнь, конечно». - А теперь, ответьте же пред лицом Андрасте, невесты Создателя, ответьте же и пред лицом всех присутствующих, согласны ли вы отныне и до скончания вашего века стать душами родственными, душою единой даже? – Эльтина завершила песнь не так, как то было обычно, чем вызвала у принца резкое поднятие бровок. Хоук мрачно посмотрела на Варрика. - Знаешь, я бы никогда.. Если бы не этот случай! Я бы всю жизнь с тобой прожила, чтоб ты знал! Но без вот этих вот плясок со свечами и кучей наблюдателей. - Я тебя тоже очень люблю, Мариан. – гном хохотнул, прикусив уголок ногтя на левом большом пальце. – Но когда-нибудь я бы все равно тебя уговорил. - Даже не надейся на то, что я возьму твою фамилию. - А я уж думал – придется упрашивать тебя, чтобы ты ее не брала. Сунув руку в потайной нагрудный карман, мужчина осмотрел «находку» и протянул ее магессе. Немного замешкавшись, Мариан присела на колени, неосознанно пожелав сравняться ростом с Варриком. Осторожно поддев тонким, покрытым ниточками шрамов и редких царапин пальцем кольцо, она всмотрелась в явно орзаммарский узор и плетение, а потом, поймав свободную руку светловласого гнома, надела кольцо ему на большой палец. - Чтоб знал и все время помнил. – ехидно отметила магесса, поразмыслив о том, что наверняка за кружку браться будет не очень удобно… Первое время. - Обязательно, Хохотунья. И тебе того же. - Андрасте, даруй им… - Себастьян, кажется, хотел сказать еще что-то умное, мирное и совсем не нравящееся гному, но во рту у него почему-то вдруг оказался клочок темной ткани. Иногда Фенрис был на диво предусмотрителен.***
Они все их поздравили и ушли. Не без укора о том, что не позвали, не без каких-то небольших, наспех схваченных подарков или чего-то еще… Последним их покинул Фенрис. Он долго молча наблюдал, а когда все разошлись, подошел к Мариан. Сняв с пояса герб семейства Амеллов, он привстал на одно колено и протянул его магессе. - Прости, что спер его из твоего дома. Спасибо. И еще, тебе очень идет это платье… и этот гном. Уже по дороге к Висельнику, где Хоук решила закончить эту ночь и разъяснить заодно Мараасу, что в обществе Варрика нет никаких «незамужних человеческих женщин-магов», Мариан вспоминала то, что сказала напоследок Эльтина, пока вынимала изо рта молодого последователя своего слишком крепко засевший кляп. «Иного способа вас поженить не было.» Кажется, кое-кто недооценил хитрость и ловкость старой Владычицы Церкви.