Coming Undone

      Я держусь.       Рядом тикает таймер бомбы. Насмешливо, словно птичка. Пой свою песню, ты меня совершенно не волнуешь.       Ведь все умирают.       Этот песок не похож на то, что я привык видеть, но сейчас я чувствую каждую его составляющую, впивающуюся в мою щеку. Мою голову к земле прижимает грубый армейский ботинок, периодически с хрустом давящий на меня.       Еще немного и моя голова лопнет. Но я держусь. — Освободи меня, — хрипло говорю я. — Стреляй.       Краем глаза я вижу прекрасный пистолет, чересчур огромный для изящной кисти его хозяина. Кожа на его руках грубая и опаленная, но пальцы тонкие и длинные, как у пианиста — они слишком сильно сжимают оружие.       Пустынный орел. Семь патронов. Два килограмма убийственной стали.       Это не его пистолет.       Мужчина прижимает ногу сильнее, от чего я морщусь, и грозно отвечает мне. Но я не слышу его.       Рядом валяется моя винтовка. Если бы я только мог дотянуться… Я с трудом протянул руку, хватая лишь горсти песка. Второй террорист раздраженно заехал сапогом по стволу, и оружие оказалось вне пределов досягаемости. Высокий и плотный мужчина дал оплеуху моему охраннику и скомандовал что-то.       Писк таймера становился невыносимым. — Даня, он убил половину наших, — выплюнул высокий, приспуская арафатку, которой он скрывал свое лицо. — Кончай с ним. Скоро рванет. — Может, заберем его в качестве заложника, а, Сань? — вздохнул парень, убирая ботинок с моего лица и дрожащими руками прицеливаясь в меня. — Мент-заложник? — расхохотался Саня, пиная меня по ребрам.       Боль разносилась по конечностям, невыносимо пульсируя — он сломал мне ребро, как минимум. Как максимум — я сейчас умру. Я почувствовал привкус металла во рту. Интересно, а каковы на вкус патроны, неужели они похожи на кровь?       Я проиграл. Я теряю связь с этим миром.       Расплываются в моих глазах пустынные руины, и песок становится мягким, как вата. Где-то в сумраке, за пределами этого места меня ждет Скитскур, который не закрывает очередную брешь, ожидая меня. Я уже слышу его нетерпеливое шипение и шорохи, когда он потирает одну лапку о другую.       Старший из террористов присел на корточки, разглядывая меня. — Как таких коротышек берут в снайперы? — усмехнулся он, срывая с моей шеи жетон. — АВП едва ли не больше тебя, да, Кардел? — Знакомое имя, — пробормотал второй, все так же держа меня под прицелом. — Пора сваливать, — рывком поднимается Саня. — Стреляй, Даунил. — Стреляй, — хрипло смеюсь я, сплевывая. — Да побыстрее.       Мои легкие разрывает первый патрон. Мне кажется, что отдачей парню чуть ли не ломает руку, но он стискивает зубы и стреляет еще, под недовольное клокотание Скитскура. Возле виска проходит огненная точка, оставляя след в песке, сплавляя его своим жаром. Парень с досадой убирает оружие, потирая выбитое плечо. — Это точно не твоя игра, — раздается издевательский смешок. — Оставь его, сейчас рванет.       Я не знаю, льется ли кровь из моей груди. Лишь ловлю взгляд Дани, который не смог убить меня. Он смотрит на меня с виноватым лицом. Я выдуваю пузырь из крови, скалясь на него, он тут же отворачивается. К чему эти сопли? Если бы у меня был хоть малейший шанс, я бы раскроил этим двоим черепа. Но я был бы милосерднее — всего один патрон, прямо в их глупые пустые головешки. Моя рука бы не дрогнула.       Парень, ты еще не ушел? Я снова начинаю задыхаться, Ткач все ближе. Его не пугает, происходящее в этой реальности. Все пистолеты и бомбы, гранаты и ножи. Он надежно спрятался в своем коконе, ожидая, когда я смогу присоединиться к нему.       Я пытался склеить куски этой реальности, запоминая каждый камень, каждое оружие, что приходилось держать мне в руках. Вес бронежилетов, давящих на грудь, дающих надежду выжить в бою. Но голова становилась легкой, словно перышко, напоминая мне своей пустотой, что я не могу здесь задержаться.       Какой строгий взгляд. И как он нежен. Даня рукой зажимает мою рану, и хватает меня, бросая свой пистолет в песок. Я бы рассмеялся, но боль сжимает меня, как пробитая пулей полицейская броня.       Писк достигает ультразвука, разрывая мое сознание. Это бомба или негодующие вопли Ткача? Ты не добежишь до спасительного туннеля, глупый мальчишка. В спину бьет поток раскаленного воздуха, разбрасывая нас в разные стороны. Террорист врезается в стену, как тряпичная кукла, сползая по ней, оставляя за собой кровавую кашу. Я вижу это с высоты, я уже освободился.       И этот мир выталкивает меня в объятья шершавых лапок Скитскура.       Надеюсь, это тебя утешит. Я проиграл, Даня.