Первая.
В Сеуле выдалась на удивление снежная зима. Вот и сейчас Чон Хосок прогуливался по парку, в наушниках играло что-то мелодичное и приятное. На душе было удивительно спокойно, когда в лицо летели многочисленные снежинки, а по ушам слегка ударял равномерный бит. Вдруг что-то зеленое бросилось в глаза, это была куртка какого-то паренька, стоящего посреди парка. Руки были засунуты в карманы, воротник куртки прикрывал пол-лица, а рыжие, по-весеннему окрашенные волосы, были взлохмачены ветром и усыпаны снежинками.Вторая.
Джей-Хоуп не особо соображая, заглянул в глаза тому парню, когда между ними осталась пара метров, тот его даже не заметил, что было странно. Но его глаза, его карие, блестящие глаза были похожи на два драгоценных камня аксинита. В них была и улыбка, и грусть, в них была и душа, и сердце. В них была вся жизнь. Они слегка щурились от снежинок и смотрели в сторону. Казалось, что этот взгляд напрочь отпечатался на сердце Хоупа. Эти потрясающие глаза. Хосок тонул в них. Быстро и безвозвратно. Так, что даже не боялся этого, ибо попросту не успевал понять происходящее. Это та самая любовь, с первого взгляда. Впервые видя человека, Хоуп уже представлял их совместную жизнь. Такого не было никогда. Нужно признать, Хосока привлекало такое утопление. Брюнет застыл, почувствовав, как ладони вспотели, несмотря на мороз, в висках приятно застучало, хотя наушники уже давно болтались в районе груди, лишь изредка напоминая о себе завываниями певца, в груди кольнуло раз, потом ещё и ещё, сердце билось уже не там, где надо, а казалось, что оно стучало во всем теле, проводя свои удары через ватные ноги и руки, дурную голову, и удивленное лицо с налетом детской улыбки. Хотелось бегать, прыгать, энергия плескалась через край, но Хоуп продолжал стоять и улыбаться. Любовь ли это?Третья.
Чон Хосок всегда отличался своей смелостью и решительностью, делал сам первые шаги. Но сейчас тело просто не поддавалось парню. В голове стучало упорное «ну же», а сердце выбивало чуть ли не чечетку. Приглушив все навалившиеся чувства, парень сделал неловкий шаг вперед, сопровожденный шарканьем от вдруг неподъемной ноги. И замер. Тот парень вдруг завопил «Шуга-хён» и, пробежав мимо Хоупа, ещё и случайно задев плечом, накинулся с объятьями на какого-то парня, что вышел из автобуса. Повернувшись в сторону остановки, Хосок распахнул глаза ещё шире, в горле встал неприятный комок, а дыхание, казалось, вообще приостановилось. Темноволосый парень, обняв за талию рыжего, приподнял того и поцеловал в губы, так нежно и трепетно, что внутри Хосока все застыло, постепенно сжимаясь в тугой болезненный комок. Тот парень, с глазами-аксинитами, согнул колени, приподнимая ноги, наподобие тех девушек, что встречают любимых в аэропортах, и полностью отдался своему возлюбленному в поцелуе. Снежинки падали на волосы парней, заметая тех. Счастливые влюбленные, взявшись за руки, зашли в двери кинотеатра, явно намереваясь взять билеты на последний ряд. Вот только парень, что влюбился до беспамятства, продолжал стоять, глядя лишь в одну точку, тела он почти не чувствовал, было слишком холодно, а в голове пропали все мысли. Стало совершенно не важно, куда он шел и зачем. Но одно Чон Хосок понимал наверняка - он влюбился. Когда? За те три минуты, что для любого человека окажутся сущим пустяком, но продлившиеся для самого Хоупа длиной чуть ли не в бесконечность.