Перерождение

Ты познаёшь ценность семьи только тогда, когда её обретаешь. © т/с «Импрессионисты»

      Ему в память до тошноты крепко врезаются фрагменты из... как это можно назвать?.. прошлой жизни?       Прямо сейчас Раф почти ощущает, как пасть, полная острых зубов, безжалостно стискивает его поперёк панциря, с края которого вязкими каплями на чернеющий где-то внизу асфальт стекает мутаген. Он абсолютно беспомощен, жалко гребёт лапами зловонный воздух нью-йоркских улиц, и он до такой степени подчинён разбуженному инстинктами страху, что остаётся сознанием отстранён от ожесточённой битвы за него.       Следующее, что он видит - ряд мусорных баков и мутно-зелёную жижу под собой. Всё ещё вяло шевеля маленькими бесполезными лапками, Раф думает о том, насколько же глупо смотрится со стороны черепашка, будто бы пытающаяся плыть в этой крохотной липкой луже.       Раф думает.       Сложно сказать, когда именно он начинает осознавать и мыслить, потому что спустя несколько минут валяния на асфальте и пары попыток неуклюже подняться его начинает ломать.       Более точное определение ощущений, раздирающих напополам изнутри, вряд ли можно найти, если только, если... Это было сродни растягиванию на дыбе. Это было ничем не заслуженное, авансом полученное наказание за какие-то непонятные преступления не успевшего ещё в своей непродолжительной скучной жизни как следует оступиться.       Каждая частичка плоти сейчас деформировалась. Словно тысячи огненных фениксов внутри заживо сгорали, чтобы возродиться из пепла, а где-то в глотке всё никак не мог пробиться наружу застрявший там вибрирующий от беспощадных и точных уколов боли крик, похожий на тот, что открывает лёгкие новорождённого младенца.       Из глаз Рафаэля начинает что-то течь, создавая перед прищуренным взором мутную пелену, что-то бесцветное и солёное на вкус (он чувствует этот вкус, задирая голову к небу, чтобы позволить каплям скатиться на растрескавшуюся кожу губ).       Откуда он знает? Откуда он знает, что означает «солёное»?       Боль овладевает сознанием, сковывает обмякающее безвольное тело судорогами, но как только окончательно отступает, появляется возможность свинцовой тяжести выдохом выплюнуть своё короткое «нет», которое несётся вслед крысе с глубокими царапинами на боку (Раф тогда понимает: ему небезразлична судьба спасшего его от кота существа, это «нет» он с просьбой и вызовом бросает в лицо опасности, что непременно преградят дорогу храброму сердцем серому зверьку).       Вы и правда считаете, что мы сможем вернуть его, мастер Сплинтер?       Раф лично познакомится с многоликой опасностью чуть позже, долго ждать не придётся; опасность не устаёт, выжидая, караулить за углом очередной подворотни, чтобы преподать свой жестокий урок.       Прошлая жизнь была безмятежной, не считая самых последних её минут, настоящая же - клубок из хитросплетённых разборок, в который попадаешь, даже желая всего лишь выжить на прогнивших, но безумно ярких улицах Нью-Йорка. А он не из тех, кому только до выживания есть дело, не из трусливых псов, что жмутся к обочине и лижут руки за кусок колбасы. Ему важно нести если и не пользу, то хоть что-нибудь, оправдывающее его существование.       Однажды Рафаэль перестаёт притеснять Кейси и по неосторожности пугать и без того нервных прохожих, потому что его находят, замечают в самом центре драки (одной из многих) такие же точно мутанты, как он сам, и тёмная сущность ночных улиц Нью-Йорка тоскливо шипит шинами пулей срывающихся с места машин, погрязнув в клубах собственной дымной злости, негодуя из-за потери одного из солдат (одного из многих).       Обладатель запоминающихся зелёных глаз на данный момент под землёй, в канализации, в окружении радостно улыбающихся братьев и явно подросшей крысы. Он впервые так растерян и напряжён одновременно, к тому же, совершенно не знает, как вести себя в подобной обстановке.       В одном из них - с более светлой кожей и мечами наперевес - Раф сразу же распознаёт главнокомандующего маленькой черепашьей банды, наблюдает за ним более пристально, вроде как ожидая подвоха, проверки на прочность, да чего угодно...       После того, как цвета повязок стали индивидуальными, а Сплинтер рассказал длинную историю прошлой-прошлой жизни, Леонардо вызвался показать убежище гостю, который весь мысленно подобрался, морально готовый к каким-то непростым вопросам и вместе с этим жаждущий задать свои.       Ты не очень-то спешил меня спасать, Лео.       Гостю, который привык каждое событие, ведущее к переменам, расценивать как ещё одно испытание.       Похоже, в этот Раф раз немножко не угадал и Лео действительно намеревался рассказать ему, что где находится, никакого серьёзного разговора с глазу на глаз не планируя.       - ...тут у нас кухня. Боже тебя упаси прикасаться к стряпне учителя, я в прошлый раз первый день с унитаза не слезал, потом ещё неделю где-то в позе эмбриона на кровати провалялся. Пришлось всё свалить на брачный сезон, так не хотелось его обижать. О, а чуть дальше по коридору - лаборатория Донателло. Я тебе вот что скажу: без его приглашения туда не входи. Донни спасал нас тысячи раз, он умён, просто отличный парень, но стоит хоть что-нибудь у него поломать или испортить, включается режим неудержимого Халка. Кстати, не говори, что я обо всём этом тебе говорил. На меня просто временами находит, а так, промывать мозги тоннами посторонней информации и сравнивать людей с героями комиксов - обязанность Майки.       Раф слушает на удивление внимательно, и кончики его губ приподнимаются всё выше и выше.       Он определённо хочет это услышать.