Jamais vu

Он просыпается от взрыва. Его кровать трясет и он скатывается с нее, прячется, стараясь сжаться в комок, чтобы никто не заметил. Где-то он слышит отдаленные крики. Стены дрожат. На мгновение — мгновение распахнутой двери — все замирает. Он старается зажмуриться так крепко, чтобы его не существовало совсем. Он не любит, когда двери распахиваются. — Сюда, он здесь! — слышит он отчего-то резкий и практически грубый женский голос. Но ему нравится. Это странно — ему почти никогда не нравятся голоса. Или… он чего-то просто не помнит. Кровать буквально стаскивают в сторону и откидывают, несколько рук вытаскивают его и ставят на ноги. — Карлос, Кевин, прикройте! — гаркает темноволосая темноглазая девочка у двери. Нет, не девочка. Маленькая женщина. Она обвита странными вещами — перевязь со странными предметами, которые он почему-то называет про себя «обоймы», сумка на длинном ремне с нарисованным на ней полустертым красным крестом… Ничего не знакомо ему, но он может назвать каждую вещь. И одна из них называется «Тамика Флинн». — Их там очень много, — из коридора слышится очень приятный голос. Словно темная карамель с оттенками дуба… Сравнение само просится на язык... И этот голос прекрасен. Его обладатель заходит, на ходу перезаряжая дробовик. И они вместе прекрасны тоже. Отстрелянная гильза летит на пол. — Мы завалили потолок, — второй голос из-за двери далеко не так приятен. В нем слишком много тьмы. — Карлос кинул туда гранату. Тот, кого назвали Карлос — о, что за прекрасное имя! — кивает. Его великолепные темные волосы припорошены пылью. На виске ссадина. А халат… ох, он носит потрясающий, прекрасный лабораторный халат. Почему-то он должен быть идеален, но он в странных бурых пятнах и разодран местами. Но все равно — совершенство. — Нам некуда отступать, — Карлос качает головой и внезапно осекается. Он смотрит?.. Куда он смотрит... Неужели?.. — Здесь есть проход! — откуда-то слышен звонкий девичий голос. Он кажется странным образом знакомым, словно за этим голосом кроется что-то… Нет, не вспомнить. Он ничего не может вспомнить. Кроме «печенье», «скауты» и «Джениз». Что из этих слов называет этот голос? Он поворачивается и тотчас отшатывается. Вошедший в комнату человек широко улыбается. В его руках два пулемета. Его глаза черные, его улыбка ужасна. С ним связано очень много слов: «ужас», «монстр», «чудовище», «Кевин». — Эй, сюда! — в потолке открывается люк, и оттуда свешиваются волосы. Вслед за ними спускается веревка и голова. Это называется «Джениз». — Мы прикроем, — ужасный человек улыбается еще шире и снова выходит, вскидывая автоматы. Идеальный, прекрасный и невероятный Карлос словно отмирает, кивает быстро и выходит тоже. — Оружие не убивает, — он не замечает, что схватил Карлоса за рукав и практически кричит это. — Правила изменились, — хмуро говорит Тамика. Карлос несколько мучительных секунд смотрит прямо на него и высвобождает руку. Но напоследок он почему-то гладит его по ладони. Это называется «нежность». — Но все вернется обратно, — она касается его локтя и тянет к веревке. Он несмело берется за нее. Он не уверен, что знает… Он вскидывает голову. То, что называется «Джениз», улыбается. На ней униформа скаута. — Ну же, дядя, ты сможешь, — она наклоняется ниже, чтобы помочь ему. Он всматривается в значки отличия на ленте поперек ее груди, хмурится, видя в их глянцевой поверхности какую-то вещь… Которой он не помнит названия… Не помнит? В коридоре слышны крики, заливистый смех и звуки выстрелов. Он все еще не помнит, но… Кажется… Он не совсем уверен… Но эта вещь называется «Сесил».