Кто из нас жертва?

Осторожно скрипнула входная дверь. С холла тут же подуло прохладным, но не менее приятным ветерком. Ты не заходишь в комнату. Наверное, опять ушёл к себе в подвал, где вся стена оклеена фотографиями, вырезками из газет и копиями старых документов. Раньше я знал, зачем они тебе. Ты так сильно жаждал поймать меня, что всё своё свободное время тратил впустую, просматривая, словно машина, папку за папкой, документ за документом. Но сейчас… зачем тебе это? Поток моих раздумий прервал запах. От этого запаха в голове путаются все мысли, превращаясь в мутную серую массу. Поднявшись и выйдя в коридор, улавливаю взглядом капли крови, ведущие до двери в ванную. Послышался шум воды. Так вот куда ты пошёл. Легко приоткрываю дверь, уже не запираешься, как раньше, уже не боишься, что я могу сделать какую-нибудь глупость. Или просто думаешь, что я сплю. Ты стоишь, опираясь одной рукой на стену, позволяя сильным струям воды нещадно хлестать тебя, а после, маленькими ручейками спускаться вниз. А другой прикрываешь рану. Что на этот раз: нож или пистолет? Или, может быть, другой инородный предмет, на который ты кинулся, спасая очередную дуру, которая не может себя защитить? Сколько раз такое было, уже и не вспомню. Почти на каждом задании ты рискуешь своей жизнью ради этих ничтожный людишек, которые ни на что негодны, которые при малейшей же опасности своих близких  да и себя в целом готовы перервать друг другу глотки зубами, стоит лишь подтолкнуть, стоит лишь намекнуть, что ты сильнее их, и они выполнят любой твой приказ. Ты замечаешь меня. Улавливаешь мой задумчивый взгляд, направленный на твою рану и отворачиваешься, как будто ничего не случилось, как будто все так и должно быть. Подойдя к кабинке, открываю дверцы и встаю рядом с тобой, обнимая за талию и прижимая к себе. Ты мычишь… То ли от боли в ране, которая ещё не зажила, то ли от возбуждения, которое накрывает нас обоих. Стоит лишь к тебе прикоснуться, и у меня срывает крышу, ты прекрасно знаешь об этом. Невесомо провожу свободной рукой по твоей груди, спускаясь ниже и останавливаясь. Ты невольно вздрагиваешь, но не отталкиваешь. — Что на этот раз? — неслышно задаю вопрос скорее себе, чем тебе, но ты слышишь его. — Обычный нож… Ничего серьезного. Кого ты хочешь успокоить этими словами? Меня или, скорей, себя, что более вероятно. Я усмехаюсь, и, не медля, впиваюсь уксусом в шею. Тебе больно и, одновременно с этим, приятно, ты рычишь, глаза приобрели цвет аквамарина, и вытянулись клыки. Припоминаю нашу первую драку: тогда твои глаза приобрели такой же оттенок голубого. Правда, в них плескалось желание убить, а не то, что сейчас. Пришлось отцепиться от такой желанной шеи. Вкус твоей крови, что ни с чем не сравнится, остаётся на языке. Облизавшись, осознаю, что это высшая точка блаженства. Слизываю выступившие капли пота. Ножевое ранение затянулось; ты откинул голову мне на плечо, тяжело дыша и возвращаясь в прежнее состояние. Одежда неприятно прилипла к телу, но я не обращаю внимания. Сейчас самое главное — ты в моих руках. — Эл… — имя, ты впервые назвал меня по имени, а не по кличке «Грязная кровь», что была дана мне тобою. Что же с тобой произошло, Мин Тхэ Ён? Что случилось, что ты так резко поменял ко мне отношение? С той самой последней ночи, когда ты решил закончить со всем раз и навсегда просто взорвать себя и меня, мы оба получили тяжелые ранения, но выжили. С тех пор, как ты поселил меня в своём доме, мы не проронили ни слова, находясь рядом. С какого задания бы ты не приходил, в каком состоянии бы ты не был, я не подходил к тебе с предложением помощи или чего-либо другого. И с каждым разом всё больше понимал, что запах твоей крови манит меня, словно зверя на свою жертву, выбранную несколько лет назад.  — Это моя работа. — Работа, работа… Ты впервые заговорил со мной… спустя столько лет. И ты решил поговорить о работе? — усмехаюсь, ты тоже. Мы понимаем друг друга, не хотим выходить, не хотим двигаться вообще. Хочется, чтобы время застыло и секундная стрелка не продолжила свой путь по циферблату. Нам хорошо вдвоём, а большего и не надо. Вода уже стала холодной, а мы всё стоим и жмемся друг к другу, ища спокойствия от этой суматошной жизни. Жизни, которая никогда не кончится. И каждый раз ты будешь вставать ни свет ни заря, чтобы спуститься вниз, выпить бокал крови, который придаст тебе энергии на весь день. А потом, одевшись, сядешь в машину и отправишься в офис, где тебя ждут твои подчиненные в лице детектива из полиции, парня идиота, работающего на временной основе, и второй прокурорши. Она, как я и предполагал, забыла всё, что произошло с ней в тот день. Но так даже лучше, меньше вопросов. — Эл, о чём ты думаешь? — О том, что ты слишком горячий, а ещё и вкусный, — шепот близ твоего уха после минутной заминки опаляет жарким воздухом шею. Ты напрягся, я чувствую это, но сдержал стон. Как тебе не стыдно, ведь я так хочу их слышать. Кусаю за мочку уха, спускаюсь ниже, проводя мокрую дорожку языком, ты тяжело вздыхаешь, но стонов так и нет. Неужто собрался быть молчаливым до самого конца? Ну уж нет, я этого тебе не позволю. Ты поворачиваешься в моих объятьях, и мы меняемся местами: теперь ты прижимаешь меня к стенке и целуешь, а я зарываюсь рукой тебе в волосы и сильно тяну вниз. Опять ни звука, но это ещё не конец. Ты становишься на колени, смотришь на меня глазами, полными желания, и мы понимаем друг друга с одного только взгляда: уже расстёгнута ширинка и спущены неприятно прилипшие к ногам штаны, но боксёры не тронуты. Что же ты медлишь? — Пожалуйста… Тхэ Ён, — в одно мгновение твоё лицо озаряет улыбка, но после, стянув небольшую преграду, ты берешь мой вставший член в рот, проводишь языком по всей длине и опять заглатываешь, делая глотательные движения горлом, отчего по моему телу проходят миллионы зарядов электрического тока, а я задыхаюсь от приступа эйфории. Пришлось прикрыть глаза, больше не могу смотреть на тебя, такого возбуждённого. Нет сил. Я даю тебе полную свободу действий, но на самом деле так и хочется взять тебя за голову и… Нет, нельзя, иначе жертва спадёт с крючка. Хотя, на данный момент, начинает казаться, что жертва здесь уже я. Мыслить разборчиво с каждой секундой всё сложнее, разрядка уже близко. Ты делаешь последнее движение языком и заглатываешь полностью, отчего я со стоном кончаю. Перед глазами плавают искры; в теле появляется небольшая слабость, но она быстро проходит, и взгляд становится более ясным. Ты поднимаешься и смотришь на меня: в твоих глазах столько огня. Мягкого, тёплого огня, который обволакивает и проникает в сознание. Ты усмехаешься, и я усмехаюсь в ответ, но ты уже притягиваешь меня для поцелуя. Яростного, остервенелого — это борьба. Я поддаюсь, и ты полностью завладеваешь мной. Пытаешься снять с меня последний элемент одежды — футболку, и я помогаю тебе, потому что хочу скорее ощутить твои прикосновения. Прижимаешь к стенке, руками оглаживая бока, бёдра — ласкаешь везде, где можешь дотянуться. А я позволяю, ведь так хорошо мне никогда не было. Сейчас, на данный момент, больше ничего не надо, только твои руки, твои губы и вкус крови на языке. Ты кусаешь мочку уха, спустившись ниже — шею и ключицы. И я готов утонуть в своих ощущениях полностью, ведь ты дразнишь меня легким прикосновением губ, а мне это нравится, отрицать не буду, однако я хочу большего. Движением бедер намекаю на это, ты понимаешь без разговоров: проникаешь в меня пальцем, смазкой служит вода, чуть двигаешь. Видишь, что я не чувствую дискомфорта и добавляешь второй. Шевелишь, словно ножницами, нажимая на заветную точку, отчего я выгибаюсь дугой, и стон срывается с моих губ. Добавляешь ещё третий, но больше я уже не выдерживаю эту пытку: — Мин… — ненавижу это чувство пустоты внутри, но его быстро перекрывает наслаждение. Ты входишь сразу и полностью, ещё крепче прижимая меня к холодному кафелю, а я обвиваю ногами твою талию. Становится тяжело дышать, и я приоткрываю рот, чтобы вздохнуть спасательную долю кислорода. Больше не давая время на передышку, ты начинаешь двигаться, сначала медленно, сводя меня с ума, потом всё яростней. Я подмахиваю бёдрами в такт толчкам, а с моих губ сходят пошлые стоны. Входя полностью, ты каждый раз вызываешь во мне бурю наслаждения. Обняв тебя и прижимая к себе, продолжаю царапать твои плечи и спину, которые быстро заживают. Ещё несколько толчков, и я кончаю без помощи рук, а ты кончаешь сразу после меня. Мы сползаем вниз по стенке, пытаясь успокоить участившееся дыхание. Да, теперь, я готов признать, Тхэ Ён. Ты стал хищником, а я — жертвой, которая сейчас беспомощна. Жертвой, находящейся в твоих руках, и я не жалею об этом, наоборот, я хочу большего. Раньше никто не мог насытить меня, и только ты смог. Ты помог, сам того не подозревая. Помог, ещё когда я увидел твоих глазах море чувств, и я понял, что кем бы ты ни был, можно жить в своё удовольствие. И сейчас это удовольствие ты открываешь для меня с новой стороны. Кто сказал, что у вампиров нет сердца? Оно есть, просто оно не бьется. И только это единственное отличие от людей даёт тем право говорить, что мы не такие. В нас не верят, ну и пусть. Мы есть, мы существуем, мы вместе, а это главное. И сейчас больше ничего не надо. Только ты, я и наши чувства.