Последний.

      Корабль работорговцев приземлится на этом месте дня через два после Рипли. Экипаж его только что провернул одно из своих грязных делишек, и теперь корабль нуждался в посадке и срочном ремонте. Но это будет потом.       Ну а пока что на этих серых безжизненных камнях стояла Эллен Рипли. Эта часть материка планеты представляла сплошь каменистую равнину. Видимо, когда-то ее покрывали холмы, теперь разрушенные до оснований временем и ветрами. Казалось бы, ничто не способно жить в этом суровом неприветливом климате. Несмотря на термокостюм и кислородную маску Рипли ощущала холод и чуждость этого края. Человеку здесь точно не место. Человеку, но только ли ему?       Сначала Колл не хотела ее отпускать, потом решила лететь вместе с ней. Рипли не спорила, просто сделала по-своему. Прошло какое-то время после того как они покинули Ауригу прежде чем она начала ощущать чужого. Наверное, ее способности постепенно развивались. Она даже не помнила момента, когда впервые почувствовала этого ксеноморфа. Потому что сначала это было едва заметное ощущение присутствия. Но уже тогда она знала, что он далеко. Что это было - телепатия или что-то другое? Чем бы это не являлось это была та часть Рипли, которая когда-то принадлежала королеве. Та часть, которая порой выхватывала из глубины чужой памяти непонятные, смутные образы. Скоро она точно знала не только планету, но и место на ней где находилось одно из тех существ, которые разрушили ее жизнь и погубили все, что она когда-то любила.       -Что ты собираешься делать? – спрашивала Колл. Рипли никогда бы не призналась, что эта девушка-андроид, желавшая ей когда-то смерти, стала Эллен даже не подругой, а словно дочерью. Как давным-давно стала ею Ньют.       -Убью его – отвечала Рипли.       Чужой спал, свернувшись в клубок, покрытый пылью. Нависающие и окружающие его с трех сторон каменные выступы образовали укрытие, защищающее от ветра и солнца. Он спал в анабиозе затерянный среди бескрайних камней. Почти такой же вечный и холодный, как и они. Сколько лет он тут провел? Видимо, не мало, и уже никогда не узнать, как он попал сюда. Если сейчас, его застывшего, почти ставшего рельефом местности оставить вот так, то возможно никогда он и не очнется. И будет лежать свернувшись, пока сам не превратится в камень.       Взяв в руку булыжник размером чуть меньше футбольного мяча, она кинула его прямо в гладкую черную поверхность. Лишь спустя несколько минут чужой пошевелился. Медленно голова его поднялась, и разомкнувшаяся челюсть показала зубы. Прошло еще время, и черная гигантская фигура чудовища уже выбралась из своего убежища и стояла во весь рост.       Рипли чужого не боялась. Она даже не торопилась вскидывать винтовку. Да и не из-за винтовки, способной уложить ксеноморфа наповал, не боялась она. Ее не страшила смерть. Было время когда она, восьмая, боялась жить, но и с этим страхом Рипли справилась. Не спеша она прицелилась в голову. Чужой уже повернулся в ее сторону, он знал, что она здесь. Теперь он ее тоже почувствовал.       Рипли попробовала ненавидеть и не смогла.       Теперь она знала, что это последний. Это была какая-то странная межвидовая связь, в которую волей судьбы была включена и Рипли. Не на уровне эмоций, не на уровне мыслей, на каком-то совершенно ином информационном уровне. Она знала – это последний. И он это тоже уже знает и знает, что она пришла убить его и вид исчезнет. И еще он знает, что она это знает.       Вселенная такая большая, вечность такая долгая, но лишь одно по-настоящему имеет значение. Рипли опустила винтовку и повернувшись к чужому спиной пошла к кораблю.       Дома ее ждала Колл. Ведь это так важно, когда есть дом и в нем тебя ждут.