Хранитель Хаоса

2 года назад Четырнадцатилетние Тсунаёши отмечалось бурно, весело и аж ТРИ раза! Первый праздник был в Академии, вместе с оборотнями, Ямамото, Рёхэем и Кёко. Второй раз был через несколько дней в поселение, со всеми Аркобалено, близнецами, Франом и Ламбо. А третье празднование было через месяц. Тсунаёши получила приглашение в подводное царство Кикё, на празднование собственного Дня Рождения. Уже по прибытию туда, Хранительница чувствовала себя неважно, постоянно озиралась по сторонам, потому что ей казалось, что за ней следят. Ко второму дню бурной вечеринки чувство нервозности только усилилось, а интуиция громко шептала, что должно произойти что-то очень ужасное. - Ты какая-то мрачна с утра. Тебе не нравится праздник? – Блюбелл обеспокоенно плавала вокруг хмурой Хранительницы. После замечания, девочка нахмурилась ещё сильнее. - Не знаю. У меня предчувствие какое-то плохое. И голова немного побаливает, - массируя пальцами виски, ответила она. - Может ты просто съела что-нибудь не то? – спросил, подплывший Кикё. Он приложил ладонь сначала ко лбу невесты, затем – к щеке и шеи. – Да у тебя жар! – воскликнул он. - Нет, это не то, - Тсуна схватилась за голову и присела на корточки. – Холодно. Плохо. Больно. Жарко, - застонала Савада. - Нужно позвать врача! Нет, лучше Дейзи, - засуетился принц, не зная, что делать. - Не мне больно, - девочку объяло оранжевое пламя. – Моё Дитя… - прошептала она, и стремительно сорвалась с места, не объясняя больше ничего взволнованным Кикё и Блюбелл. За считанные секунды Тсунаёши оказалась над водой. Пламя, что сначала охватывало всё тело, теперь было сосредоточенно только на руках и ногах. Повернув в сторону поселения, девочка на огромной скорости полетела к нему, преодолев всё расстояние за десять минут. - ТСУНА!!! Вроде бы кричал Мукуро, но она не была в этом уверена. Тсуна вообще перестала что-либо воспринимать, когда увидела бутон розы, оторванный от стебля и то, как Реборн пытается с помощью магии Солнца спасти его. Обжигающая боль тут же скручивает все внутринности в одну тугую спираль. Из глаз начинают капать слёзы, а в голове слышен отчаянный крик, зов о помощи. Но девочка не может заставить себя пошевелиться, она просто висит в воздухе и смотрит на бутон. - ТСУНА!!! Тсуна не слышит, зато чувствует резкую боль в правой щеке. Пощечина, подаренная Хроме, отрезвляет. Взгляд проясняется и девочка благодарно кивает Докуро. - Тсу-уно-очка-а, - тянет не знакомый мужской голос, и Савада резко оборачивается на него тут же вздрагивая. В паре сантиметров от её лица, находится лицо незнакомого парня с татуировкой под левым глазом, но если судить по тому, как резко шатенку отдёргивает назад Хроме и заслоняет собой – это враг. - Меня зовут Бьякуран, и я пришёл за тобой, - улыбаясь тянет беловолосый парень и всего лишь одним взмахом руки отбрасывает Докуро куда-то в сторону. – Но они не хотели говорить где ты, пришлось немного пошалить, - хмыкнул парень. У Тсуны перед глазами появился оторванный бутон розы, и она зло выдохнула: - Как ты посмел прикоснуться к цветку?! - Но ты ведь появилась здесь! – всплеснул руками Бьякуран. – Это того стоило! - В сторону! – завопил Мукуро и Хранительница дёрнулась на голос, тут же попадая в объятия Рокудо. В тот же момент, над головой пролетел сгусток оранжевого пламени, попадая в грудь беловолосого парня. Следом за этим сгустком летят ещё несколько, а потом на Бьякурана с разных сторон нападают Хроме, Колонелло, Фонг и Юни. - Вы мне не интересны, - чётко чеканит парень, утирая кровь с лица. Взгляд его по прежнему прикован к Саваде. - Что тебе от меня нужно? – шипит она, пытаясь вырваться из рук Мукуро, но близнец Наги держит крепко и не позволяет вступить в бой. - Мне нужна ты, - совершенно спокойно отвечает Бьякуран, продолжая уворачиваться от ударов и одновременно атаковать противников. – Я хочу, чтобы ты стала моей. Я люблю тебя. Тсунаёши всё ещё чувствует боль Дитя, слышит его мольбы о помощи. Она не сконцентрирована на бое, да и на словах врага, но главную суть улавливает: - Ты псих! - О-о, нет, - тянет парень. – Я такой же, как и ты. Мы связаны с тобой и предназначены друг другу судьбой, - упрямо гнёт он, но вдруг пропускает удар от Хроме и теперь его рука, выгнута под неестественным углом. – Чёрт! Ну почему так мало времени?! – начинает орать он, царапая лицо до кровавых полос, здоровой рукой. Аркобалено напрягаются, не зная, чего ещё ожидать от этого ненормального, а Хроме командует: - Все назад! И вовремя. Тело Бьякурана, начинает раздуваться как шарик, а потом – менять свою форму. В новом обличии Тсунаёши с ужасом узнаёт Белого Дракона, что убил её отца. - ТЫ!!!!!! – заорала она не своим голосом, с новой силой начиная вырываться из объятий Мукуро, но к нему на помощь приходит Хроме. Теперь они вдвоём удерживают разъярённую Хранительницу Хаоса. Внезапно, Тсунаёши перестаёт вырываться и замирает. Дракон глухо рычит и взлетает к небу, но на него уже никто не смотрит. Все взгляды обращены на бледную Саваду, которая, казалось, окаменела. Она больше не слышит своё Дитя. Не слышит его дыхание. Не чувствует его сердцебиение… - Нет…Нет! – потрясённо зашептала шатенка, чувствуя, как близнецы размыкают руки, переставая удерживать. Тсуна тут же срывается с места и запинаясь бежит к бутону розы, у которого, низко опустив голову, сидит Реборн. – Нет! Пожалуйста! – повторяла девочка, падая на колени и начиная руками разрывать лепестки. - Ему не поможешь, - тихо и горько шепчет Реборн, и от его слов становиться трудно дышать. В голове сплошной туман, руки дрожат так, что иногда Савада царапает себя ногтями, но она продолжает разрывать алые лепестки, стараясь добраться до Дитя. Она не верит. Не верит, что он умер. Не верит, что не сможет его спасти. Руки уже окрасили в кроваво красный цвет, а некогда алые лепестки розы стали белоснежно белыми. В голове мелькает мысль, что это кровь, и от этого начинает тошнить. К Тсуне присоединяются Мукуро и Хроме. Теперь уже втроём они отдирают эти нескончаемые лепестки. Наконец, они наталкиваются на какую-ту плотную оболочку и Докуро немедля, разрезает её появившимся трезубцем. Оболочка разрывается с противным треском, а потом из неё выливается густая жидкость от которой исходит горячий пар. Тсуна затаив дыхание, дорывает руками оболочку до конца и едва сдерживает крик боли и отчаяния. В самом её центре лежит маленький обнажённый мальчик лет четырёх – пяти. Его тело больше похоже на кости, обтянутые кожей, а кроваво-красные волосы облепили почти синее личико. Тсуна давит в себе рыдания и крики безысходности, она только тихо выдыхает: - Хаято… По телу Дитя проходит едва видимая дрожь, но замечают её только Тсунаёши и Наги. - Несите тёплые одеяла! Быстрее!! Его ещё можно спасти!! – кричит Хроме и её брат и ещё несколько Аркобалено, тут же срываются с места, боясь упустить шанс. Тсуна не слышит, что кричит Хроме, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. Дитя… Хаято, он жив! Едва-едва, но она чувствовала присутствие его жизни. Нужно ему помочь, нужно удержать его жизнь в теле… но как? Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, Хранительница аккуратно обняла мальчика, так чтобы касаться своим лбом его, и стала вливать в него небольшими порциями пламя Солнца с небольшой примесью пламени Урагана. Тем временем вернулись Мукуро, Фонг и Юни с одеялами. - Накройте их обоих, - быстро скомандовала Хроме, радуясь, что даже так, связь между Хранителем и Дитя сохранилась, не уничтожилась полностью, и Тсуна ей, хоть и неосознанно, но активно пользуется, - и несите в дом Реборна. Реборн, - девочка повернулась к сосредоточенному мужчине, - набери у себя в ванную воду. И чем горячее, тем лучше. Аркобалено кивнул и буквально испарился в воздухе. Мукуро сделал из пламени Тумана носилки и Тсунаёши с мальчиком положили на них, стараясь как можно осторожней перенести их в указанный дом. Тсуна прижимала к себе Хаято, и вновь и вновь давила в себе судорожный всхлипы. Дитя было настолько холодным, что руки у девочки уже начали неметь. Хранительница чувствовала, что мальчик не отвергает её пламя, он наоборот, впитывает его в себя как губка, но тогда почему ему не становится лучше? Пульс практически не возможно было нащупать, чтобы услышать его дыхание, нужно было задерживать своё! Когда их наконец донесли до дому, то ванная уже была готова. Наги выгнала всех из комнаты и, тяжело вздохнув, повернулась к шатенке. - Тсуна. Тсуна-а. Ты слышишь меня? – чтобы привлечь к себе внимание, Хроме пришлось потрясти шатенку за плечи. Когда та подняла голову, Докуро продолжила: - Твоему Дитя нужно срочно поднять температуру тела, или он умрёт. Так же ему нужно твоё присутствие и… как бы это правильно выразиться… - девочка замялась, пытаясь подыскать правильное сочетание слов, чтобы её поняли, - тепло твоего тела. Да! Именно так он будет брать у тебя жизненную энергию, чтобы поддерживать свою жизнь. Поэтому сейчас раздевайся до нижнего белья и залезай с Хаято в ванную, - твёрдо проговорила она. Тсуна кивнула и выпустила из рук Дитя, начиная быстро стаскивать с себя вещи. Она успела только расстегнуть замок кофты, как тело Хаято изогнулось дугой, а затем забилось в судорогах. Испугавшись, Савада тут же схватила его за руку и всё сразу же прекратилось. - Ваша связь нестабильна! Её всё равно что нет! – взвыла Наги, хватаясь за голову. Она-то надеялась, что этого не будет, что связь между ними будет крепче, но это оказалось не так. Увидев испуганные глаза Хранительницы, Хроме постаралась, насколько это было возможным, спокойно объяснить ситуацию. – Если ты его отпустишь, то он не сможет брать у тебя жизненную энергию и начнёт умирать, так что держи его, я помогу тебе раздеться. Помогая раздеваться, Докуро кусала себя за губы и проклинала всё на свете. Почему Дракон появился сейчас? Он никогда не появлялся раньше появления всех Хранителей Хранителя Хаоса! Да и не исчезал он пока не убьёт этого самого Хранителя Хаоса, или пока не истечёт срок в два с половинной года. Тогда что это была за чертовщина?! Этот Дракон Тсуне в любви клялся! Говорил, что они предназначены друг другу и в его словах не было ни грамма ненависти, с которой он обычно нападал на Хранителя Хаоса! - Хроме, - робкий, тихий голосок, заставил отвлечься от своих размышлений и повернуться к Тсуне, - он такой маленький и лёгкий, словно ничего не весит… Мне страшно… - Тсуна стояла у дверей в ванную комнату и бережно прижимала к себе мальчика. - Он родился раньше срока, так что это нормально… то есть не нормально, но норма… - Наги запуталась в собственных словах. Мукуро ещё учил свою близняшку, что значит быть «Человеком», поэтому Докуро всё ещё плохо умела успокаивать и подбадривать. – Короче, ты для него сейчас батарейка. Будешь рядом с ним, он быстро поправится и вырастит, если нет… ты видела, что было. Савада кивнула, и Хроме быстро открыла дверь в ванную. В лицо шатенке тут же ударил горячий поток воздуха, от чего моментально закружилась голова. Хроме помогла преодолеть небольшое расстояние до ванной и залезть в неё. Вода была настолько горячей, что кожа Тсуны моментально покраснела, а дышать стало тяжело. Но девочка только сильнее прижимала к себе Хаято, с беспокойством вглядываясь в бледное лицо, с облегчением отмечая, что синюшный цвет пропал с него. Наверное, если бы Саваде пришлось одной принимать такую ванную, то она заживо сварилась бы. Но Дитя было настолько холодным, что казалось, даже вода начинает моментально остывать. Минут через десять, Хроме открыла затычку и выпустила немного воды, а потом добавила ещё кипятка. Дышать снова стало сложно, но кожа мальчика стала потихоньку теплеть. Такую процедуру, Докуро повторяла каждых десять минут, и после шестого раза Тсуну начало тошнить, а комната завертелась перед глазами. - Мне плохо… сейчас стошнит… - простонала она. Хроме опустила руку в воду и коснулась сначала ноги Хаято, а потом его шеи. Ему ещё несколько часов нужно просидеть в горячей воде, но Тсуна больше не выдержит. - Вылезай и садись на пол. Только Хаято продолжай держать в воде, ему ещё рано её покидать, - и скрылась за дверями. Шатенка буквально перевалилась через бортик ванной на прохладный пол, потому что ноги её не держали. Одной рукой она продолжала держать Хаято поперёк грудной клетки, так чтобы мальчик по плечи был в воде. Для этого ей пришлось встать на коленки, и помещение снова пошло по кругу. Прикусив губу, она стала обмахиваться свободной рукой. - А вот и я, - на плечи и спину опускаются мокрые холодные полотенца и Савада не сдерживает вздох блаженства. Удостоверившись, что Тсуне полотенца помогли, Хроме открыла дверь и поманила кого-то пальцем. Через секунду, под ошалелым взглядом Хранительницы, в одних трусах в ванную залазил Фран. - При-иве-ет Тсу-уна, - протянул мальчик, аккуратно усаживая Хаято к себе на колени. - Ты… это… что? - только и смогла из себя выдавить, явно офигевшая Савада. - Просто в поселение Фран – единственный оборотень, Вайпер же в Академии, - пожала плечами Докуро, но видя, что её не поняли, начала терпеливо объяснять: - у оборотней высокая температура тела. Забыла? Для тебя долгое нахождение в такой горячей воде, может обернуться очень плачевно, а для него это просто приятная ванная с тёплой водой, в которой он может плескаться хоть весь день. Так что, не разрывая контакта, перенеси руку на плечи или голову Дитя. Потому что сидеть вам здесь, ой как долго. Тсунаёши переместила руку на голову Хаято и стала тихонько поглаживать его. Губы Дитя дрогнули в еле заметной улыбке, но шатенка увидела её. Все страхи тут же исчезли без следа: Хаято – не умрёт. Тсуна этого не допустит. Дракон – умрёт. Тсуна этому посодействует. Этот ублюдок умрёт в мучениях. Он ответит за то, что разрушил её семью, и за то, что сделал с Хаято. *** Год. Целый год ушёл, чтобы вылечить Хаято. Тогда, он пролежал в ванной ещё добрых десять часов, прежде чем, Хроме разрешила вытащить его оттуда. Фран сразу отдал ребёнка Тсуне и помог его обтереть. Затем он отвёл Тсуну в комнату, где их уже ждали близнецы, Реборн и огромный таз со всевозможными овощами и фруктами. - Чтобы восстановить жизненные силы, тебе нужно много есть полезной и здоровой пищи, - на немой вопрос, ответил мужчина. – Или ты загнёшься раньше своего Дитя. Мукуро помог разомлевшему, после долгой и горячей ванной, Франу одеться и проводил того до жилища Вайпера. А Тсуне помогла переодеться Хроме, опять же в минимум одежды: короткие шорты и такой же короткий топ. После чего её и Хаято уложили в постель и накрыли несколькими тёплыми одеялами. Реборн, на время переодеваний выходил, а когда вернулся, то заставил свою ученицу съесть половину содержимого таза. Есть не хотелось, а при одно взгляде на еду становилось дурно, но против опекуна разве попрёшь? Поэтому пришлось съесть всё, что предложили, и шатенка сразу почувствовала себя лучше. Тошнота и головокружение сразу же прошли. - Сколько раз в день мне нужно есть, чтобы ему хватало моей жизненной силы и я вовремя могла её восстановить? – спросила она Аркобалено. - Каждый раз, когда будешь чувствовать лёгкое недомогание, - ответил мужчина и достал из шкафа ещё два таза. Один таз с овощами, другой – с фруктами. – Так же два раза в неделю будешь есть исключительно мясо и рыбу. Пока твоё Дитя полностью не восстановиться, оно будет питаться через тебя. Так что ешь как можно больше, даже через «не могу», - Реборн устало откинулся на спинку стула. – Это вообще чудо, что он выжил. Но ваша связь… Тебе нельзя будет отпускать его, пока он не начнёт самостоятельно есть и ходить. - Я знаю, - прижимая ближе к себе мальчика, ответила она. – Что с учёбой? - Занзаса я уже предупредил. Он сказал, что место останется за тобой, но Вайпер будет приносить тебе задания и контрольные, которые нужно будет сделать. - Отлично. В таком темпе прошло две недели. Тсуна ела много овощей и фруктов, иногда добавляя к ним мясо, рыбу и молоко. Каждый вечер приходил Фран, и около трёх часов они проводили в горячей ванной. Даже в туалет приходилось ходить с Хаято, что очень смущало, но выбора не было. Лёжа в кровати, Тсунаёши часто укладывала голову Хаято себе на грудь или плечо и начинала гладить того по волосам. В такие моменты, мальчик улыбался и Хранительница чувствовала неконтролируемые приступы нежности и восторга. Страха, который был в самом начале, больше не было. Дитя дышало спокойно, сердце билось сильно и уверенно, по чуть-чуть, но худоба стала проходить, а бледность сходила на нет. Единственное, что настораживало Саваду, это то, что Хаято до сих пор не просыпался, хотя Хроме настаивала, что это нормально и Тсуне ничего не оставалось, кроме как верить её словам. Так прошёл ещё один месяц и однажды Тсунаёши проснулась среди ночи от острой боли в шее и тяжести на теле. Распахнув глаза она тут же выпустила в потолок пламя Неба, чтобы осветить комнату и чуть не завизжала. Над ней возвышался Хаято, его глаза горели красным огнём, а рот был окровавлен. Хранительница машинально провела рукой по своей шее и ощутила влагу, поднеся её к глазам, она увидела кровь. - Хаято? – неуверенно просипела она. Дитя по животному склонило голову на бок, и, что-то проворчав, снова вцепилось в шею шатенки. Наверное, Тсуна закричала бы снова, если бы не почувствовала, как дрожит тело мальчика, и как от него исходят сильные волны страха. - Всё хорошо, - ласково прошептала она, начиная поглаживать мальчика по спине, старайся успокоить и его и себя. – Тебе нечего бояться, я никому не дам тебя обидеть. Всё хорошо. Внезапно дверь в комнату распахнулась и внутрь вбежали Реборн, Близнецы и Ламбо. Видимо их разбудил крик Тсуны. Хроме втянула воздух носом и её глаз опасно заблестел. - Кро-овь Тсу-уны, - протянула она облизываясь и делая шаг вперёд. Не успела шатенка отреагировать на такое странное поведение Докуро, как ту закинул себе на плечо Мукуро и поспешил удалиться. - Что это было? - тихо спросила Савада, чувствуя, как Хаято перестаёт сосать кровь и его тело расслабляется. Девочка поморщилась, шею неприятно тянуло и саднило. Реборн тут же подошёл и стал залечивать рану. Ученице лучше поберечь силы. - Ты про Хроме или Хаято? - И про то и другое, - аккуратно перекладывая мальчика на бок и приобнимая его, просипела Тсуна. Крови из неё выпили много. Реборн тут же протянул ей очищенный гранат. Рана затянулась быстро, несмотря на то, что шею буквально порвали зубами – это радовало. - Ты же знаешь, что Хроме – Дитя Тьмы? – шатенка кивнула, закидывая пару сладко-кислых ядрышек в рот. – А после перерождения, её сущности пришлось привыкать к хрупкому человеческому телу. Пришлось запечатать свою силу, чтобы тело не разорвало. Чтобы снять печать, нужен Мукуро и твоя кровь. В Мукуро есть отголоски силы Наги, а в тебе течёт кровь первого Хранителя Хаоса, которому она поклялась в верности. Твоя кровь, как наркотик для её тёмной сущности, поэтому постарайся не раниться при ней. Или ей снесёт голову. - А Хаято зачем понадобилась моя кровь? Кстати, нужно сменить подушку и простыни, - Хранительница осторожно села, перетягивая мальчика к себе на коленки, отмечая, что он уже довольно сильно потяжелел. Реборн тут же стянул грязное постельное бельё, а Ламбо принёс чистое. Затем Бовино сбегал в ванную и принёс влажное полотенце, молча подавая его Тсуне. – Спасибо, - улыбнулась Хранительница, и мальчик, покраснев, убежал в свою комнату. Савада пересела на стул и пока опекун перестилал постель, обтёрла лицо Хаято и свою шею от крови. - В твоей крови жизненной силы намного больше чем в пламени. От потери крови ты умрёшь раньше, чем от потери пламени, - продолжил мужчина, засовывая новую подушку в наволочку. – Возможно Хаято скоро проснётся и ему нужно больше энергии, поэтому он и стал вампирить. Так что теперь, есть нужно ещё больше. Пошлю утром близнецов за орехами в лес. Пусть Хроме проветрится… Реборн был прав на половину. Хаято действительно нужно было больше энергии, но не для того чтобы проснуться, а для того, чтобы вырасти. Когда Тсуна проснулась утром, то почувствовала, что обнимает кого-то покрупнее, чем пятилетий ребёнок. В ужасе распахнув глаза, она нервно выдохнула и захихикала. Хаято чуток подрос. Теперь он походил на семилетнего ребёнка. А красные волосы за ночь сменили цвет. Теперь мальчик был пепельноволосым блондином. Приступы вампиризма повторялись каждый день на протяжении недели. Хроме плавно перекачивала жить на этот период к Верде. Каждый раз, Тсуна просыпалась от укуса в шею. Уже машинально она обнимала Хаято за плечи, прижимая к себе сильнее дрожащее тело, и шептала всякие нежности, чтобы успокоить Дитя. Затем звала Реборна, чтобы тот помог ей подняться и перетащить Хаято на стул, и сменил постельное бельё. Когда Хаято начал выглядеть, как ровесник Тсуны (он даже обогнал её на голову!) и набрал достаточно мышечной массы, то перестал пить кровь. Теперь он сам обнимал Хранительницу руками и ногами, стараясь прижаться к ней как можно сильнее. Также, теперь на пару минут, Тсунаёши могла отпускать Хаято, чтобы сбегать, допустим по нужде, потому что тащить Дитя на себе уже не было возможности. Хроме снова стала навещать Тсуну, сказав, что Верде ей вкалывает какую-ту сыворотку, которая блокирует жажду крови Хранительницы. Срок действия одного укола – месяц, так что больше такого не повториться. Так же она заметила, что кровь пахла очень вкусно, и она всегда её чувствовала, находясь рядом с Тсуной, просто видеть и чувствовать – это разные вещи, вот крышу и сорвало. - Знаешь, - тихо начала Хроме, смотря на спящего Хаято, - он чем-то похож на Джи, первого Дитя. Даже волосы были красными, как у него. Видимо, из-за того, что тебе силу дал Джотто, Джи и Хаято очень похожи, да и ты его родственница… Тсуна молча согласилась. Она тоже об этом думала, ведь тогда, когда она умирала, она видела всех Хранителей первого поколения, и разумеется и Джи тоже. Ещё через месяц непробудного сна, Хаято открыл глаза. Боже, что испытала Тсуна когда увидела большие зелёные глаза, которые смотрят на неё с любопытством, любовью и безграничным доверием, даже трудно описать словами. Восторг, радость, нежность, любовь и ещё много-много ярких положительных эмоций закрутились в одном вихре и разлились, невероятным теплом по телу. - Хаято, - осторожно позвала она, и дотронулась до щеки Дитя. Тот сразу же зажмурился и стал ласкаться, что-то тихо урча. Тсуна улыбнулась и, притянув его к себе, обняла и тихо расплакалась. Боже, она так была сейчас счастлива! Хаято, почувствовав, что его плечо становиться мокрым, обнял Хранительницу в ответ и стал гладить её по голове, так, как его гладила Тсуна, когда он спал. Он ведь всё чувствовал. Месяц ушёл на то, чтобы Хаято перестал бояться всех, кто окружает Тсуну и более менее привык к ним. Ещё месяц – на то, чтобы он стал кушать сам, а не питался полностью от Савады. Разумеется, раз полагающейся связи между ними не было, Дитя нужно было продолжать подкармливать своей жизненной энергией до совершеннолетия шатенки, но теперь он получал силу и от простых продуктов. Также Хаято по прежнему был прикован к постели и не говорил. Он мог только сидеть и издавать звуки, больше похожие на звериные. Только через пять месяцев он научился ходить, говорить и мог вполне спокойно весь день не прикасаться к Тсуне, чтобы получить энергию, спали-то они всё равно вместе. Оставшихся два месяца прошли за учёбой, тренировками и созданием легенды для Хаято. Так же Тсуна придумала ему фамилию – Гокудера. Дитя тогда весь день ходил обиженный на весь свет, он-то думал у него фамилия будет как у Тсуны, но его жестоко обломали. Учить, в принципе, Гокудеру не нужно было, вместе с кровью Савады он получил и знания. Пользоваться пламенем, призывать оружие и драться, он тоже умел. Поэтому можно сказать, что два месяца они просто отдыхали, перед предстоящей учёбой в Академии (если не считать, тренировок устроенных Аркобалено). Перед возвращением, Тсуна скрыла свои длинные волосы иллюзией, сделав их очень короткими, по совету Хроме. Она сказала, что если так скрывать волосы, то они постоянно будут подпитываться пламенем, и если вдруг Тсунаёши придётся на долгое время оставить Хаято одного, то ей будет достаточно отрезать маленький локон и отдать ему. Жизненная сила в этом локоне, будет подпитывать Дитя несколько дней. Вернувшись в Академию, Тсуна представила Хаято, как своего младшего брата. Вообще, легенда была немного другой, но увидев, каким взглядом на Хаято посмотрела женская половина класса, мозг выдал слова быстрее, чем сердце успело вызвериться от ревности. Занзас дал им общую комнату, понимая, что Гокудере нужно присутствие Савады и её сила. Ямамото быстро подружился с Хаято, насколько это было возможно. Именно он, почти всегда помогал Тсуне, если Хранителю Урагана становилось плохо. Так же, на Тсуну свалилось известие, что Кёко неизлечимо больна. Хранительница старалась помочь всем, чем могла, понимая, что пламя Солнца здесь бесполезно и подруга всё равно умрёт. На Рёхэя было больно смотреть. Он был так убит горем, и всё равно, когда был наедине с сестрой заставлял себя улыбаться и говорить, что обязательно спасёт её. В такие моменты, Тсуна вспоминала, что она чувствовала, когда впервые увидела Хаято. Сильно хотелось заплакать и завыть. Через полгода, Кёко скончалась, Рёхэй ушёл в поселение Аркобалено, а в спец. классе появились три новых ученика…