ночное.

окурки тлеют в моих стылых глазах. в зеркало не смотрю - зрелище не из приятных. и самому себе страшно боюсь сказать: эта жизнь обернулась сплошной клоунадой. ... светляки выползают из кончиков пальцев на бумагу чистую, чтобы стонать и корчиться. трепетно собираю этих безмозглых скитальцев, внутри оставляя душный смрад своего одиночества. эти звери - моё естество, душа, и в полной темноте я их отпускаю, чтобы стенать в припадках, в пустоте, в запое, в четырех стенах, не в тех местах, где бывать хоть кому-то приятно. не-возможно, не-облачно, не-выносимо в этой дряни остаточной улыбаться красиво. криво-судорожно леплю что-то на лице, и мне верят. я забываю ключи и лица, даю слабину и в долг, уповаю на двери. .. батареи огнянные, но я не чувствую конечностей. гашу свет, забываю про газ и лежу в постели. задираю голову, рисую на потолке схему млечностей чьего-то пути, чтобы настежь и напрочь, быстро и смело. по вискам настойчиво лезет жуткий шепот, расцеловывая кожу колючими мурашками и превращаясь в мерзкий полуплач-полурокот, каждый вдох мой и выдох провожая насмешкою. . светляки шебуршат в черепной коробке, слезы текут по щекам, отчаянно и тошно. я смотрю на вечности, свисающие как веревки, и отправляюсь искать "великое возможно".