Сети

Зой уже занес пальцы над клавишами, как Мышка вышла из сети. Он напугал ее. Ну конечно. И кто просил его быть таким резким? Ведь он же прекрасно знает, какая Мышка ранимая и пугливая. Зачем было давить?.. "А ну и пусть!" - раздраженно подумал Зой, отталкиваясь ногами от стола. Сейчас эта девушка его бесконечно злила, хотя тихий и неуверенный голосок совести то и дело пробивался сквозь праведный гнев, заставляя юношу чувствовать вину. Зой снова подкатился на стуле к компьютеру и еще раз перечитал сообщение Мышки, в котором она признавалась в своей симпатии. Никогда еще она не была такой смелой, как в этот момент. И никогда не была такой откровенной. Наверное, ей было очень тяжело признаться в своих чувствах, в своем одиночестве и страхах... А он не понял. Он оттолкнул. "Но так же нельзя! - возразил Зой сам себе, хмурясь и закусывая губу; он снова и снова пробегался глазами по отчаянным строчкам. - Невозможно терпеть это вечное желание сидеть в своей норе, а ей - бояться себя. Что за непонятная девчонка?!" Нет, с него хватит. Либо он сдвинет с точки эту мертвую историю, либо он не Зой Сайто. Раз на Мышку надеяться бесполезно, он полностью возьмет ситуацию в свои руки. И даже если все закончится ничем, он хотя бы не будет чувствовать сожаления об утерянном шансе. "Ну что, Мышка? Думаешь, что "хвостиком махнула и была такова"? Ну нет! Видимо, ты меня плохо знаешь!" - Зой решительно выпрямился и приготовился перевоплотиться в злостного взломщика. Ну, Мышка, сама виновата! *** - Ами, милая, выходи на обед, - ах, мамочка, если бы ты знала, как тревожно на душе у твоей дочки! Ами не могла есть. Хорошо, что в ее жизни все еще есть школа, позволяющая хоть немного отвлечься от печали и переживаний, иначе бы девушка совсем скисла. Она тщетно ругала себя за брошенные прощальные слова, но не могла заставить себя выйти в сеть и написать Плуту хоть строчку. Что, если она ему надоела своей скрытностью? И ему без нее хорошо? Пора заканчивать с этой историей, она все равно никогда не завершится happy end-ом, так не лучше ли поблагодарить судьбу, что все оборвалось раньше. Дальше бы ее привязанность укрепилась еще сильнее, и что тогда? Разочарование, безответное чувство и горечь. Уж лучше переболеть сейчас. Ами с трудом заставила себя сосредоточиться на физике, но то и дело ловила себя на мысли, что раз за разом перечитывает одни и те же строчки, но совершенно не ловит сути. Так дело не пойдет. Лучше тогда уж приготовиться к встрече с Тайки Сайто, чем мучить себя понапрасну. Что там он просил? Портфолио? Ами с какой-то странной ненавистью посмотрела на стопку сертификатов, дипломов и грамот, на блестящие кубки и медали, которые не приносили никакой радости. Нет, она ни за что не потащит эту дребедень. "Кажется, он хотел показать меня с человеческой стороны..." - Ами задумчиво встала с кровати и погромче включила Лару Фабиан, проникновенно поющую о неразделенной любви. Девушка неуверенно раскрыла свою заветную папку с рисунками и стихами и принялась выбирать из нее то, что можно было бы показать журналисту. Вот стихотворение о листопаде, Плут когда-то сказал, что оно очень... атмосферное. А вот ее шуточный стих про посетителей зоопарка, в котором она побывала в прошлом году... Когда окунаешься в такие светлые воспоминания, всегда становится чуточку легче. И акварели, пожалуй, тоже можно взять. И некоторые карандашные наброски. Перебрав всю папку, Ами сняла только портреты Плута, нарисованные на больших листах и маленьких тетрадных огрызках, да несколько слишком личных стихотворений. - Ами, иди уже есть, - мама снова просунула голову в комнату и осуждающе улыбнулась, - все остывает. - Спасибо, мамочка, я не хочу, - Мицуно выдавила из себя улыбку, глядя на такое любимое лицо. - Я попозже. Женщина пожала плечами и снова умчалась по делам, чтобы тут же взять под свое крыло оставшихся на минуту без внимания младших детей. Сердце Ами сладко сжалось: ей есть, о чем рассказать Тайки, и этого нельзя страшиться. Стыдно чувствовать себя одинокой, когда у тебя такая семья. Ами уже хотела обратиться к своему скромному гардеробу, как зазвонил мобильный. Тайки. Интересно, что-то случилось? - Здравствуйте, мисс Мицуно, - голос журналиста был почему-то огорченным и будто бы даже виноватым. Ох, не к добру. - Здравствуйте. - Вы помните о нашей встрече? - Да, конечно, я как раз хотела узнать, куда мне подойти. - Боюсь, у меня случилась небольшая накладка. Представляете, я умудрился растянуть ногу и теперь вынужден торчать дома! - кажется, этот факт его возмущал больше всего. - Но если бы вы согласились подъехать ко мне, я был бы очень признателен. Конечно, с разрешения вашей матери, оплата дороги тоже с меня. - Я не знаю, - честное слово, Ами почувствовала себя ужасно неловко. Одно дело - нейтральная территория, другое - личное пространство. - Соглашайтесь, - принялся уговаривать Сайто, - я не хочу тормозить наш с вами проект и потеряю кучу времени, если стану сидеть на месте. Для меня это хуже всего на земле! - в его голосе и правда появилось странное отчаяние, и Ами попыталась представить, как этот деятельный мужчина сидит без дела. Действительно, очень и очень сложно. - Хорошо, я подъеду, как и договаривались, к пяти, только назовите адрес, - Тайки назвал все необходимые координаты, и они распрощались. Интересно, что несет ей эта встреча? Ами представила себя наедине с симпатичным и серьезным мистером Сайто и невольно залилась краской. *** Если сказать, что Зой недоумевал, значит, не сказать ничего. Он был в шоке. И даже немного - в ужасе. Нет, Зой всегда догадывался, что Мышка очень умна, но чтобы настолько... Уж в этой сфере он привык считать себя практически асом! - Зой, принеси кофе, я просто не могу работать без него! - раздалось из соседней комнаты, и младший брат поскрежетал зубами, изо всех сил стараясь унять раздражение. Мышка каким-то образом установила на свою почту какую-то нереально коварную защиту, а тут еще и Тайки со своими стенаниями о растянутой ноге и убитом даром времени! А ведь он просто невыносим, когда не может заниматься своей обожаемой журналистикой. Фанатик несчастный. - Зой!! - Да иду я уже! - гаркнул рыжий, выскакивая из комнаты. Тайки возлежал на диване, гордо выставив перебинтованную ногу на мягкий пуф, и что-то старательно строчил по клавиатуре ноутбука, разместив его у себя на животе. Несмотря на то, что он вышел на больничный, он был одет в безукоризненную голубую рубашку и черные брюки, тогда как Зой выглядел настоящим беспризорником в своей растянутой фиолетовой футболке и синих шортах. - Со сливками и без сахара. - А спинку тебе не помассировать? - огрызнулся Зой, плетясь на кухню. - Никакого уважения к моей немощности, - пробурчал Тайки, не отрывая взгляда от экрана компьютера. Зой терпеть не мог ухаживать за больными, тем более - за занудливым Тайем, хотя сам охотно пользовался всеми привилегиями, если болел. И именно это чувство долга и заставляло его выполнять прихоти братца. - Кстати, приберись тут, ко мне придут по работе. И желательно исчезни на час-другой. - А точно по работе? - язвительно ответил Зой, наливая в чашку сливки и оставляя открытую пачку на столе. - И не забудь убрать сливки! Нет, ну как у него это получается? Он же в другой комнате! Зой протянул брату кофе и по-шутовски раскланялся, на что старший Сайто фыркнул и небрежно указал своему "холопу" на маленький журнальный столик. Тайки с удовольствием наблюдал, как его младший брат бесится, но послушно убирает комнату, вытирает пыль и поправляет шторы. Вид при этом у Зойя был такой, словно он делает что-то до невозможности мерзкое. - В пять часов ко мне придут, будь паинькой, - почти пропел довольный Тай, махая рыжему рукой. - Хотя бы час не буду слышать твоего противного голоса, - Зой высунул язык и был таков. У него не было никакого желания знакомиться с гостями Тайки. Куда больше его занимала собственная проблема. Интересно, где это Мышка научилась таким приемчикам?.. *** Ами еще раз отзвонилась Тайки, и тот велел ей не звонить в дверь, а сразу заходить внутрь. - Пожалуйста, проходите, - Тайки гостеприимно указал гостье на стул, и та смущенно присела на краешек, сжимая в руках папку. Квартира журналиста была небольшой и не слишком уютной: скорее, Ами находилась в кабинете, чем в жилом помещении. Тут и там лежали стопки бумаг, набитые файлами скоросшиватели, книги, стаканы с письменными принадлежностями; безусловно, хозяин комнаты больше работал, чем отдыхал, потому что светло-бордовой комнате не хватало живости и какой-то отвлеченности. Все вокруг как бы кричало, что хозяин - занятой, неугомонный человек, привыкший таскать с собой работу даже домой. Собственно, даже сама Ами - часть его дела... - Извините, я не приготовил ничего выпить... - Не надо, спасибо, - Ами от смущения покраснела, когда представила, как Тайки на одной ноге прыгает по кухне, пытаясь угодить своей гостье. - Тогда приступим? - Сайто нацепил на нос очки и пробежался длинными пальцами по клавиатуре. - Я хочу знать о вас все, что вы можете мне рассказать и показать. Представьте, что я ваш... психолог. Не улыбайтесь так, я совершенно серьезен, сейчас я не мужчина и не журналист, а просто тот, кто вас слушает. Идет? - он включил диктофон. Несмотря на некоторую прямолинейность, у Тайки получалось здорово воздействовать на собеседника. Ами вдруг стало действительно все равно, что он о ней подумает. Было что-то доверительно-успокаивающее в его голосе, что заставило девушку забыть то, кто перед ней. Какая разница? Ничего, что она не хочет, никогда никто не узнает. - Я родилась здесь, в Токио, в семье офисного работника... - Ами нарочно смотрела куда-то в сторону, чтобы не испытывать неловкости. Сначала было сложно, приходилось себя принуждать, потом - все легче и легче. Тайки редко прерывал ее, лишь иногда задавал вопросы или комментировал что-то, но очень ненавязчиво. - Я никогда не стремилась к каким-то там победам, я просто любила учиться и у меня это хорошо получалось... гораздо лучше, чем общаться со сверстниками или заниматься какими-то общественными делами... В какой-то момент она сама открыла папку и принялась показывать Тайки свои рисунки и читать стихи. Надо отдать журналисту должное, он был заинтересован во всем, и хотя ему не хватало чуткости, с любопытством рассматривал пейзажи и портреты и слушал стихотворения. - Почему вы не занимаетесь этим всерьез? - Разве? Это как раз и есть то, что я делаю по-настоящему серьезно! Ами побеждала, потому что ее очень просили - учителя, мама, важные незнакомые мужчины и женщины, имеющие отношение к образованию. Она не чувствовала затруднений, поэтому уступала надеждам других людей, старалась им соответствовать из чистого чувства долга. Достаточно было посмотреть на нее поласковее и сказать "пожалуйста", чтобы она отправилась на какую-нибудь олимпиаду. Так было проще, чем прослыть умной, но эгоистичной стервой, которой наплевать на "имидж школы, родителей" и другие глупые аргументы. - Наверное, мне не хватает характера, - честно призналась Ами. - И силы воли заниматься тем, что мне действительно нравится. То есть рисовать, писать, путешествовать. Все прочат меня во врачи или ученые, а я мечтаю поехать во Францию, чтобы посмотреть местные музеи и архитектуру. Для себя я уже выучила французский и стараюсь читать хотя бы одну книгу на этом языке в месяц. Несмотря на то, что Тайки хотел показать девочку-гения как человека, он совсем не ожидал, что его исследование повернет в несколько другое русло, и вместо того, чтобы написать статью о научной целеустремленности, ему придется слушать историю умной, подающей огромные надежды девочки, совершенно не желающей заниматься тем, в чем она гениальна. Ее стихи, картины были несовершенны, но именно они занимали ее душу и мысли, заставляли ее восхищаться этим миром. Не победы, не награды, не открытия. В ней жила глубокая мечтательница, желающая заниматься искусством, а не наукой. Тайки неожиданно почувствовал, что история этой девушки принесла ему куда больше вдохновения, чем собственная задумка. И ему вдруг захотелось бороться - за нее, за ее желания и таланты. Нет, он не будет лукавить, он напишет все так, как рассказала Ами, он выпустит на белый свет хотя бы несколько ее рисунков и стихов. Это должны знать неравнодушные люди. Кто знает, на какие мысли наведет читателя жизнь этой странной, закрытой и при этом такой необычной девочки? Кто знает?.. - Ами, я хочу, чтобы вы опубликовали хотя бы что-то из своих творений. - Мне нечем похвастаться, - она густо покраснела, сминая пальцами край черной юбки. - И все же. Именно это вы и должны показать людям. Они вместе выбрали несколько пейзажей и стихов, и Ами ушла, странно озадаченная и окрыленная встречей с журналистом. А Тайки был очень задумчив. Мысли его лихорадочно работали, выстраивая рассказ Ами в относительный порядок. Он рассеянно позвал Зойя и попросил его убрать рисунки и стихи в папки, а сам принялся что-то строчить в своем ноутбуке, полностью поглощенный недавней откровенностью девочки-гения. Зой даже не решился съязвить что-нибудь в адрес заболевшего брата. Он послушно открыл одну из папок и принялся убирать бумаги в файлы, все еще думая, как пробить защиту Мышки. И взгляд его совершенно неожиданно зацепился за знакомые строки, написанные на одном из листов: Налетели белые метели. Разве я сегодня не усну?.. А я слышу мягкий звон капели, Шелест трав, душистую весну, Что идет, едва сдержав дыханье... Он уже читал эти стихи. Это было совершенно точно. Не далее как на прошлой неделе их присылала Мышка, чтобы он оценил ее новую "почеркушку". Зой стал судорожно перебирать все, что дал ему Тайки. Этот пейзаж. Он тоже помнит его. - Тайки, откуда это у тебя? - Зой услышал себя словно со стороны. Старший брат не сразу оторвался от своих записей. - Это одной девушки, я пишу про нее статью сейчас, - невпопад ответил он, всем своим видом показывая недовольство. - Не мешай! - Статью? - Мышка что, известная личность? - Как ее зовут? - Да отвяжись ты уже, - психанул шатен, - Ами Мицуно. Ее зовут Ами Мицуно. Доволен? А теперь иди в свою комнату! Зой автоматически захлопнул папку, так и не убрав все бумаги, и на негнущихся ногах прошел к себе. Неужели он ее нашел?.. Неужели она только что была здесь?..