Физическая сила

Жар. Казалось, что воздух накалился до предельности. По виску лениво сползла капелька пота. Хотелось пить. Ноги гудели от усталости. — Я уже не могу. — Ева повернула голову ко мне. Было видно, что девушка очень устала, да и комары с мошками на самом деле кусали по-зверски. — Уже скоро дойдем, я надеюсь. — выдавила я из себя, прибавляя ходу. На ужасном пекле мы шли уже три часа. Понимаете, три! А должны были идти всего лишь час! А все из-за того, что моя любимая завуч свернула не на ту тропинку. Красота! Прошло полчаса. Я умирала от жажды, потому что всю мою воду Ева выпила еще в первый час дороги. Ноги гудели и отказывались двигаться, постоянно запинаясь о корни деревьев. — Дети, мы дошли! — выкрикнула завуч, поворачиваясь к нам. Казалось, что ей вообще легко дался такой марафон в лесу, потому что держалась она огурцом. Даже наши парни сейчас выглядели не так свежо, как она. А я даже не поверила своим ушам, когда услышала такую радостную весть из её уст. — Да неужели? А где домики, туалет? — пробормотала девушка, стоящая впереди меня. Завуч лишь хмуро посмотрела на неё и ответила: — Домики — палатки и спальники, которые нам принесут из автобуса, туалет — кустики. Еще вопросы? — я с недоумением покосилась на женщину, которая обещала нам тур-базу, а привела в лес на опушку, кишащую клещами, комарами и мошками с оводами. — Ну, а где обещанная база отдыха?! — выкрикнул с толикой возмущения какой-то парень, стоящий позади меня. — База отдыха находиться в километре отсюда. Не переживайте, мы проведем эти выходные очень весело! — сказав эти слова, женщина улыбнулась во все тридцать два зуба. На самом деле это звучало как: «Готовьтесь. Вы не вернетесь домой живыми». Я лишь нервно сглотнула, предвкушая начинающееся веселье. После получасового устанавливания палатки, рассчитанной на двух человек, не обошлось без потерь: я сломала два ногтя, которые отращивала примерно месяц, чуть не врезала Еве по лбу, когда та не смогла вбить колышек в землю, при этом повалив устанавливаемую мной палатку. В общем, уложив свою пятую точку на земную поверхность, я глубоко вздохнула. Надеюсь, что меня не будут трогать до вечера, ибо ноги до сих пор не отошли от «прогулки» по лесу. — Катя! Поднимай свой зад и шуруй сюда! — шикнула мне Ева, при этом поправив волосы и майку (ну, вы понимаете, какую именно часть она поправляла, и, так, скажем, выделяла). Я лишь вопросительно подняла одну бровь. — Чего тебе от меня надо, старче? — Они идут! — Кто? — непонимающе спросила я, при этом вытянув шею. Ева сделала уж слишком круглыми глаза, смотря прямо за мою спину, что я даже удивилась немного. Неужели привидение увидела? Или там стриптиз накачанный парень танцевал? И без меня? Я резко повернула голову, но это было очень большой ошибкой: мой нос ударился обо что-то твердое. Присмотревшись, я поняла, что прямо передо мной красовалась мужская серая штанина, и, подняв грозный взгляд на своего обидчика, увидела то, ну, или того, кого бы увидеть совсем не хотела. — Ну привет, эскалатор, — сказала, словно выплюнула. — Знаешь, с твоей позы ты не слишком-то угрожающе выглядишь, мясорубка, — парень усмехнулся, наклонился ко мне и, подняв с земли мою пятую точку, держась за плечо, сказал: — И в прошлый раз мы так и не договорили! И привет. — И я не хочу договаривать! — вырвалось из меня, и я скинула руку парня со своего плеча. — Что ты здесь делаешь? — Так же, как и вы, от школы в поход пошел. Наш лагерь находиться неподалёку, вот за теми деревьями, — парень указал куда-то вправо, — и не вздумай приходить ко мне ночью! — Ой, да больно надо! — ухмыльнулась я, приподнимаясь на самые носочки, чтобы достать ухо парня, — Сам смотри не приди ко мне. Я буду не одна, так что места в палатке тебе не будет! — Да?! — парень театрально округлил глаза, с огромным сожалением посмотрел на меня. — Жаль, я так надеялся! — Губозакаточную могу подарить, если что. — я улыбнулась, опустившись на прежнее место. Сложила руки на груди, выжидающе посмотрев на парня. Ну, давай, я полностью готова к твоим дальнейшим выпадам! — Что ж, я вижу, что вы недавно пришли, не буду отвлекать разбивать лагерь. Эй, Сань! — выкрикнул парень кому-то, а я, обернувшись, увидела, что все это время Ева болтала со своим другом по переписке — Сашей. Сейчас я видела его только со спины, но, могу сказать, что он довольно-таки высокий, светленький, тело подкачанное, ноги длинные. В общем, как парень вроде бы ничего, надеюсь, что и с лицом дела будут так же обстоять. — Пошли уже, хватит стоять трепаться! Нас другие девушки ждут, кхм. — последнее предложение он проговорил куда тише, а я лишь рассмеялась. Все парни одинаковые, ничего не скажешь. — Пока, дорогой друг. — Скоро увидимся, дорогая! — парень подмигнул мне, отправил воздушный поцелуй и удалился с остальными (как оказалось, рядом стояло еще примерно пять парней). А я обхватила голову одной рукой, понимая, что этот человек точно не даст мне спокойного отдыха. Никак и никогда! Вы, возможно, зададитесь вопросом, кто же этот загадочный парень? Все и по порядку: в далеком две тысячи четвертом году, когда мне только-только стукнуло четыре года, я познакомилась со своим соседом по лестничной клетке. На тот момент этому белокурому мальчику с голубыми глазами, словно ангелочку воплоти, было пять лет, и звали его Костя. Всё детство мы провели с ним вместе, играя на детской площадке, гуляя, смотря вечером мультики у кого-то в гостях. Для меня он стал как брат, даже ближе. Как-то раз, когда наши мамы решили повести нас вместе в кино, мы ехали по эскалатору одного из торговых центров до нужного этажа. Я, будучи маленьким безобидным ребенком, решила пошутить и слегка толкнуть мальчика в плечо. Но тот, не удержав равновесия, упал, и, начав вставать, запнулся о ступеньку и покатился вниз с бедной лесенки кубарем. Могу сказать, что таких люлей от мамы я никогда не получала! А бедный Костик свою тонкую лебединую шейку все-таки сломал… И после этой ситуации к нему прикрепилась кличка «эскалатор», как моя маленькая победа над парнем (и единственная, кстати, в следующие разы он надо мной прикалывался и издевался куда хуже моего…) Моя же кличка появилась после того, как я после засолки капусты приходила в гости к соседям и съедала все остатки. Короче, метелила я просто всё, и за это меня так прозвали. Вот. А вообще, с этим парнем я разделяла всё: и радость, и горе, и свои какие-то переживания. Свой первый выпавший зуб, первую полученную медаль из картонки за участие в каком-то осеннем конкурсе в школе, даже о первом понравившемся мальчике первым узнал он. В ответ он делился и со мной, везде брал с собой, или я всегда увязывалась за ним хвостиком. В общем, счастливое было время до того момента, пока мои родители не продали квартиру, и мы не переехали. Сказать, что я расстроилась — ничего не сказать. На самом деле я рыдала дальше, чем видела. А он сидел рядом, успокаивал, говорил о том, что будет приезжать ко мне в гости, что мы будем гулять по выходным, и вообще всё будет точно так же, как было и до этого! Эх, и в тот момент я верила в его слова. Сейчас же мы видимся крайне редко из-за того, что у каждого появлялись какие-то свои дела, стали чуть реже переписываться… На самом деле становиться очень грустно и больно на душе, когда осознаешь, что все те прекрасные моменты, прожитые нами когда-то, не вернуть. Время, словно песок, высыпающийся через пальцы руки, бежит с неимоверной скоростью. И то, что было раньше, остается только в воспоминаниях, которые греют твою душу в нелегкие времена. — Кать, ты чего это зависла? — из моих размышлений меня выдернула Ева. — Ты его видела? — Ты про кого именно говоришь? — я окинула расстроенным взглядом подругу и уставилась на свои ноги. — Про Сашу, конечно же. Я его первый раз сегодня видела, и могу сказать, что в жизни он симпатичнее, чем на фотографии. — Это всегда так, — я потерла напряженные глаза и посмотрела на девушку, — Я твоего Шурика не рассматривала, а стояла и общалась с Костей. — Видела я, как вы общались, — Ева ухмыльнулась, — Чуть не сожрали друг друга глазами! И я до сих пор удивляюсь, почему вы не спите? — Во-первых, — я опять уселась на землю и продолжила. — Мне всего лишь шестнадцать, и на девушку легкого поведения я вроде бы не смахиваю, чтобы начинать спать со всеми подряд с тринадцати лет! Во-вторых, — я глубоко вздохнула, — ты же знаешь о том, что Костя мне как брат, да и я для него как младшая сестра, хоть и не родная. Так что при всем желании я не смогла бы с ним переспать, уж извини! — я отвернула голову, показывая, что не собираюсь продолжать этот разговор. Настроение опять сошло «на нет». — Кать, — я почувствовала руку на своём плече, — Извини, если я тебя как-то задела своими словами. И прости за то, что не сдержала обещание. Я не хотела, правда, прости. — Ева присела рядом со мной, положила свою голову на то место, где была её рука. В таком положении мы просидели примерно десять минут, не говоря друг другу ни слова. Каждый был в каком-то своем мире, в своих мыслях. Она знала о том, что я рано или поздно её прощу, но осадок обиды все равно останется. Поэтому и извинилась. — Ладно, надо идти, то отморозим себе задницы на холодной земле. — я привстала, подавая руку подруге. Она ухватилась и встала рядом со мной. Я, не удержавшись, обняла Еву, тяжело вздохнула, уткнувшись ей в макушку. — Спасибо. — выдавила из себя. Не знаю, за что именно я сказала «спасибо», но на языке вертелось именно такое слово. — Ничего, все нормально, идем. — Ева улыбнулась, взяла меня за руку и повела к тому месту, где сейчас должны были сделать костер. Время близилось к девяти вечера. — «Эта ночь легла как тот перева-а-ал, за которым исполненье надежд…» — хором запевали все сидящие вокруг костра. Я сидела между Евой и Кристиной, своей одноклассницей, и подпевала всем остальным. Наши парни играли на гитаре по очереди, где-то в траве шуршали насекомые, в костре трещали дрова, и я как никогда чувствовала себя спокойно. Песня подошла к своему завершению, и я улыбнулась. Душевно. — Может, кто-нибудь хочет рассказать какую-нибудь историю? — сказала завуч. В ответ — ничего. — Могу я рассказать, если попросите. Не могу сказать, что она из моей жизни, но всё же очень душевная. — на выдохе проговорил Артём Александрович, поправляя волосы на голове. Мне даже стало любопытно, что это за история у него может быть? — Расскажите, Артём Александрович, расскажите! — загалдели вокруг, и он, улыбнувшись краешком губ, начал: — Они встретились так же, как встречаются множество людей в мире. Всё, как по канону: страсть, чувства, желание охватили, нахлынули на обоих, и они, не обращая внимания ни на что вокруг, упивались любовью друг друга. Жизнь ставила перед ними разные преграды: непонимание со стороны школы, ведь как эта правильная во всём девочка могла влюбиться в этого мальчика-хулигана? , ненависть со стороны друзей, запрет со стороны родителей. Но всё им было ни по чём; они каждый вечер садились на её байк, подаренный ей на шестнадцатилетие, и гнали навстречу ветру. — Знаете, что-то слишком скучная у вас история! — выкрикнул какой-то парень. — Могу дальше не рассказывать, если вам не интересно. — твердо сказал учитель, одаривая своего ученика грозным взглядом. Было видно, что ему неприятно слышать такие слова. — Нет-нет, продолжайте! — завопили девочки, и мужчина, переведя своей взгляд на костер, продолжил. — Они любили друг друга самой светлой любовью, которую почти не встретишь в нашем мире. Не было никакой пошлости, были только чувства, которые питали обоих громадной силой. Казалось, что ничего не сможет сломать их, отнять у них это чувство, если не она… — мужчина сделал паузу и продолжил, — Смерть забрала её у мальчика. Она разбилась на своем мотоцикле. Его чувства, словно хрустальная ваза, разбились на тысячу осколков. Он, являясь мужчиной, не проронил ни слезинки на её похоронах, но при этом его душа разрывалась от отчаяния и рыданий, от боли, которая от самого сердца раскатывалась по всему телу, выбивая последние силы. Стоя рядом с ней, он прошептал только одну фразу на прощание: «Я никогда не забуду тебя… Надеюсь, что там ты будешь счастлива… А я найду тебя здесь, на земле… » — мужчина прервал свой рассказ, окидывая глазами сидящих вокруг ребят. Но все молчали, как бы комично не звучало, но, казалось, что даже насекомые и то перестали жужжать. Слышны были лишь тихие всхлипы, доносившиеся со стороны девчонок. Даже Ева утирала слезы рукавом толстовки. Моей толстовки! — И чего это все замолчали? Самое главное, что вы должны вынести из этого — цените то время, что провели с близкими людьми. А сейчас, — Артём Александрович встал со своего места, в предвкушении потерев ладоши, — я принесу сосиски с хлебом! — Ура, еда, наконец-то! — заголосили все. Я же посмотрела на учителя, который, словно почувствовав, посмотрел на меня в ответ. На долю секунды, лишь на долю, мне показалось, что я увидела в его глазах ту самую боль и отчаяние, о которой он рассказывал буквально минуту назад. От этого мне стало не по себе. Сразу захотелось подойти и обнять мужчину, чтобы забрать хотя бы частичку той душевной боли, которую я увидела, но он резко отвернул взгляд и, обойдя пень, на котором сидел, пошел к навесу, где лежала вся еда. Я же осталась сидеть на своём месте, обдумывая то, что сейчас увидела. А на самом деле сидела, не думая ни о чем. — Кать, ты чего молчишь? — Ева повернулась ко мне всем торсом, окидывала усталым взглядом. Время доходило до трех часов ночи, и мы лежали в палатке, пытаясь заснуть. Но, видимо, моей подруге совсем не хотелось спать. Было слышно, что некоторые вообще не собирались укладываться: кто-то играл в карты, матерясь на всю округу, что проиграл пятьдесят рублей, откуда-то доносились томные вздохи и охи, и сразу стало понятно, чем там могут заниматься. — Как нормальные люди, пытаюсь заснуть. — я перевернулась с бока на спину и уставилась на потолок палатки. — Ну, как тебе поход? Неплохой сегодня день, да? — Да, неплохой…. — протянула я, зевнув. — Я очень хочу спать, так что давай спокойной ночи. Завтра все обсудим, когда в лес пойдем на прогулку, хорошо? — Эх, ладно… — обиженно-грустно проговорила девушка. — Тогда, спокойной ночи! — Ева отвернулась от меня, и, приняв удобную позу, заснула. А я, как ни странно, всё это время, пока подруга засыпала, занималась самокопанием. — А ведь знаешь… Мы ведь все люди, которые чувствуют… И прикрываемся, навешивая на себя какие-то ярлыки… — Ась? — подруга аж подскочила, не понимая, с какого перепугу вдруг я её разбудила, начав разговор. — Спи, извини, что разбудила… — она, фыркнув в ответ, легла обратно, а я закрыла глаза и тяжело вздохнула. День разъяснения моральных ценностей какой-то! Прикрыв глаза, я поняла, что начинаю проваливаться в сладкую дрёму. Но перед тем, как окончательно заснуть, я подумала о том, что хочу узнать у Артёма… Александровича, что это была за девушка. Ведь я уверена на сто процентов в том, что одним из главных героев его рассказа являлся именно он.