Физическая сила

— …Две полипептидные цепи, из которых состоит гормон поджелудочной железы — инсулин, содержат 21 и 30 аминокислотных остатков*… — вещала учительница по биологии. А я сидела и зевала всю лекцию, ибо это был первый урок. И это был понедельник, так что я всеми силами старалась не уснуть. А еще весь урок я обдумывала то, что произошло вчера утром. Но об этом и том, что было в субботу, чуть точнее: Катя Отпустив ветку, я быстрым шагом отошла от куста. При этом хотелось сделать две вещи: провалиться сквозь землю и сломать нос учителю за непристойное поведение. Услышав что-то вроде: «Артём, я хочу четверку…», я сорвалась со своего места и побежала дальше по тропинке. Остановилась только тогда, когда вышла на полянку, где мы разговаривали с Евой. Почему-то сейчас на меня нахлынула такая обида, что хотелось разрыдаться от несправедливости жизни. Вы спросите, а в чем же причина? А всё дело в том, что сейчас во мне проснулась ревность. Да-да, именно ревность. И это самое чувство я всеми силами сейчас хотела в себе подавить! Потому что тот, которого я на данный момент с какого-то перепугу начала ревновать, не должен вызывать во мне таких чувств. А это, называется, кое-кто себе слишком много навыдумывал, и от этого становится еще больнее. Смахнув слезу со щеки, я села на траву. Прижала колени к груди и начала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Еще одна слеза выкатилась из глаза. Паршиво. Быстро поднявшись, я похлопала себя по щекам, пригладила волосы и направилась к нашему лагерю. И я поняла, что не хочу никого видеть сейчас. Но меня, похоже, не услышали. — Катя! Вот ты где! — запыхавшись, остановился рядом со мной Костя. — Я тебя по всему лесу ищу, балда! Эй, ты чего, плакала, что ли? — парень потянул руку к моему лицу, но я ежесекундно отпрянула от него. — Нет, тебе показалось, — сквозь зубы проговорила я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов от парня. Быстрым шагом направилась в сторону тропинки, но на моё плечо легла теплая ладонь. Развернув меня к себе, парень наклонился, чтобы быть на одном со мной уровне, и сказал: — Эй, киса, ты чего грустишь? Кто тебя обидел? Ты скажи, я сразу этому уроду пойду хлебальник начищу, — в ответ я улыбнулась какой-то грустной улыбкой и выдавила, из последних сил сдерживая слезы: — Я сама себя обидела, — и, подавшись несвойственному мне порыву, обхватила парня за талию и дала волю чувствам. Не могу сказать, что я плакса, но иногда все переживания и проблемы, словно снежный ком, накрывают с огромной силой, и для успокоения души нужно дать выпустить всё наружу. Пока я плакала, выплескивая всё то, что накипело, периодически бормоча что-то о несправедливости жизни, Костя понимающе гладил меня по плечу. Вот он, тот человек, который примет меня такой, какая я есть. Тот человек, который был со мной в самых разных ситуациях, и не ушедший из моей жизни после них. Моя поддержка, жилетка, опора, брат. — Спасибо тебе за всё, — прошептала я, втягивая носом запах мыла и дезодоранта, который исходил от его тела. — Всё, я могу выжимать свою футболку? — с усмешкой проговорил он, убрав свои руки с моих плеч. Я подняла голову и уставилась на два голубых глаза, в которых плескалась забота и понимание. — Вот теперь точно можешь, — улыбнулась я, выпуская парня из своего захвата рук. Он отошел от меня на два шага, демонстративно провел по тем местам, где виднелись мокрые пятнышки. Я лишь закатила глаза и хихикнула. — Ты сама дойдешь или тебя довести до твоего лагеря? — Сама дойду, не маленькая же, — я еще раз улыбнулась и пошла по направлению своего лагеря, но остановилась на первом шаге. — Кстати, ты не видел никого в лесу, пока за мной шёл? — Нет, а должен был? — парень склонил голову чуть вбок и задумчиво посмотрел на меня. — Да нет, не должен был. — я сделала еще пару шагов и опять остановилась. — Кость! — А-у? — Спасибо тебе за всё, — я с благодарностью посмотрела на него и улыбнулась. Надеюсь, в моем положении (красный нос, такие же глаза, вдобавок они еще и опухли) я смотрелась мило. — Да пожалуйста! Для этого ведь и нужны друзья, — Костя подмигнул мне и, улыбнувшись, пошел прочь с полянки, на которой мы всё это время находились. Я глубоко вздохнула и подумала о том, что у меня самые лучшие друзья, о которых можно и мечтать. — Когда там уже звонок, а? — Ева положила на руку свой подбородок и глубоко вздохнула. По великомученическому лицу девушки было видно, что новая тема по биологии ей не очень сильно нравится. Ясно дело, мне тоже не приглянулось учить шесть с половиной страниц какой-то мути про органические вещества. — Через пятнадцать минут, еще немного осталось подождать. — Еще две минуты объяснения этой херни, и я усну крепким богатырским сном! — Теперь я могу величать тебя Алеша Попович? — усмехнулась я. — Угу, а ты тогда у нас будешь Добрыней Никитичем! — Как скажешь, моя госпожа! — я улыбнулась и начала вслушиваться в лекцию учительницы. Она же потом, зараза такая, на следующий урок всё переспросит, причем даже то, что мы пройти еще не успели (наверное, у всех в школе есть такие учителя). Так что, приняв позу поудобнее, я начала вслушиваться в слова биологички. Артём Дойдя до своей палатки, от души зевнув, я понял, что очень сильно хочу есть. И еще спать, ибо полночи мне пришлось разгонять учеников по палаткам, собирать всех «заплутавших» в лесу (некоторые выпили столько, что, пойдя отлить, уснули со спущенными штанами прямо на траве, прислонившись к дереву (хорошо, что в большинстве своём это были представители мужского пола)), доставать из чужих палаток «мимо проходящих» парней. Короче, ночка выдалась веселой, и никто из сопровождающих не удосужился помочь мне: физрук, как только мы пришли, улегся спать в своей палатке, так что со вчерашнего вечера я его вообще не видел, завуч же просто делала вид, что ничего не происходит. Видимо, здесь один я являюсь самым адекватным и вменяемым. С этими размышлениями я добрался до палатки с едой. Достав оттуда кусочки хлеба и колбасы, я соорудил себе бутерброд и направился в сторону кустов, чтобы опорожнить свой мочевой пузырь после сна. Ибо когда я хотел сделать это в первый раз, мне сначала пришлось спасать ученицу от кровожадного монстра (или пьяного парня, хотя одно другого не лучше). По ходу я отдалялся от лагеря всё дальше и дальше, потому что где бы я ни остановился, в пару метрах всегда находились люди. Так что, добредя до маленькой опушки, окруженной кустарниками, я с облегчением смог сделать то, что задумал. А уже после, застегивая ширинку шорт, почувствовал руки на своём торсе, которые стремительно опускались всё ниже и ниже. Не знаю, каким образом я не услышал приближающиеся шаги, но факт остается фактом — меня откровенно лапали. Не, вы меня не поймите неправильно: если бы я находился в каком-нибудь ночном клубе, то обрадовался бы такой перспективе получить удовольствие, ибо эти руки, которые почти достигли зоны под названием «за границами приличия», намекали именно на это! Но сейчас я находился в лесу, где кроме моих учеников не старше восемнадцати никого нет. Так что, быстро развернувшись, я убрал чужие руки от моего тела и уставился на девушку, которая так старательно пыталась меня соблазнить. Или изнасиловать, что не являлось лучшей перспективой. — Настя, я тебе всё еще сказал в школе, ты меня не поняла? — я с презрением посмотрел на девушку, которая, видимо, так ничего не поняла. — Ну, Артём Александрович, я же говорила вам, что хочу четвёрку… — наивно хлопая ресницами, прощебетала она, приподнимая края своей майки, видимо, стараясь именно таким способом заработать хорошую отметку. — Её нужно мозгами зарабатывать, а не кое-чем другим, — подойдя к девушке, я вырвал из её рук майку, тем самым опустив края, так что та вернулась на своё место. — Я тебе не мальчик, с которым можно «договориться», я твой учитель, так что знай разницу и не заходи за границы приличия! — Я и не захожу, — девушка хищно улыбнулась и со всей силы толкнула меня в грудь. Не знаю, с какого перепугу я не удержал равновесие (возможно, просто не ожидал такого поворота событий, или же просто под ногой неудачно попался корень куста) и упал прямо на спину, ударившись лопатками и головой о землю (что-то меня ученики частенько начали избивать, неужели хотят избавиться от своего учителя?). Не теряя времени, Настя уселась на меня в районе таза и сделала пару круговых движений бедрами, на что я почти сразу почувствовал реакцию моего тела. Чёрт! — Артём, я хочу четвёрку… — сексуально посмотрев на меня, девушка положила свои руки на мою грудь и начала с нажимом гладить по чувствительным местам. Я с начала даже опешил от такого поворота событий, но, быстро вставив себе мозги на место, перекинул девушку и оказался сверху. Она тут же попыталась обвить меня ногами, но я успел подняться и встать около неё, окинув её, с раздвинутыми ногами, распластавшуюся на земле, презрительным взглядом. — Ты ведешь себя как проститутка. Ты уж прости, — я склонился чуть ниже, одаривая опешившую от моих слов девушку таким взглядом, что она нервно сглотнула и свела ноги. — Но я не сутенёр. И я тебе уже говорил, дорогая, что оценки нужно зарабатывать мозгами, а не тем местом, которым тебя природа наградила по половой принадлежности. — Но… — Я еще не договорил, — отрезал, — Мне, как твоему учителю, придется сообщить твоим родителям о твоем непристойном поведении. Тебе ведь нет ещё восемнадцати, да? — Артём Александрович, не надо! — с мольбой в глазах попросила ученица, подскакивая с земли. — Как не надо? Очень даже надо! — я отошел от девушки, развернулся, чтобы уйти с полянки, потому что сказал всё, что хотел сказать. — Но!.. — снова начала Настя, но я, повернувшись к ней, грубо перебил её, из последних сил сдерживая злость: — Я что-то непонятное сказал?! — и направился прямиком к лагерю, оставив девушку на опушке. Скажете, что я поступил плохо? Могу сказать в своё оправдание то, что здесь я являюсь не обычным отдыхающим парнем, а учителем, так что я должен был так сделать. Хотя мне это не всегда удается, но я, по крайней мере, там, где нужно вести себя по требованиям профессии, стараюсь это делать. — Я сейчас умру, — задыхаясь, проговорила я. Сейчас шел четвертый урок, предпоследний на сегодня, и это была физкультура. И с какого-то перепугу мы во второй раз сдавали норматив по бегу (видимо, у физрука точно началась амнезия, а это еще один диагноз в его копилке после маразма). Ева, добежав до меня через полминуты, просилась на землю. Невооруженным глазом было видно, с какой амплитудой поднималась её грудная клетка. Вот что значит бежать три километра на время. — Вообще после бега нельзя лежать, так что поднимай свой зад с земли, — сквозь усмешку выдавила я, схватившись правой рукой за то место на своем теле, где должна находиться печень (если верить учебникам по биологии). Бок кололо просто адски, видимо, данный орган всё-таки решил сказать мне: «До свидания, родная!». А мне ведь всего шестнадцать! Я, можно сказать, еще даже пожить не успела взрослой жизнью! — Плевать. — Ева раскинула руки в стороны, начав еще больше походить на морскую звезду (по форме и степени промокшей от пота футболки). — Знаешь, клещи же еще не уснули, так что… Ой, — я сделала театральную паузу, даже наклонилась и ужаснулась для придания эффекта. — Кажется, по тебе ползёт один! Ева ту же секунду поднялась с земли с таким криком, что у меня даже уши заложило. Девушка очень сильно боялась всех паукообразных, и сейчас, узнав такую «радостную» весть из уст лучшей подруги, поверила. Я покатилась со смеху от такой реакции, даже протерла нижнее веко от выступившей слезинки и схватилась за живот. А Ева, поняв, что я пошутила, обиженно фыркнула и направилась в сторону школы, как и все остальные ученики. Я пошла за ними следом, попутно убирая остатки слез из внешних уголков глаза. Артём Присев на пень рядом с парнем из одиннадцатого класса, я с непередаваемым удовольствием откусил кусочек жареного мяса. От блаженства даже закатил глаза, как кот, которому дали долгожданный кусочек колбасы. Конечно, бутербродами питаться можно, но не с такой периодичностью, да и для мужского желудка хлебобулочное изделие с кусочком бумажной картонки сверху как голодному псу понюхать кажу с мясом, а съесть полмиски приторного сухого корма. Время доходило до полдесятого, и солнце почти скрылось за горизонтом. Я окинул взглядом сидящих вокруг меня подростков: некоторые откровенно клевали носом (ну, а как по-другому, если они всю ночь не спали), другие шушукались друг с другом, не обращая ни на кого внимания, третьи же вгрызались в куски жареного мяса, словно церберы. Ну, примерно как я секундой ранее. Я же с огромным «удовольствием» предвкушал, как сегодня ночью буду продолжать то, что делал вчера. Но, надеюсь, что все будут спать, ибо день выдался насыщенным: мы гуляли по лесу, дошли до озера, поплескались на берегу, собирали хворост и так далее. Некоторые от переизбытка эмоций удрали до самой турбазы, и мне за шкирку пришлось их тащить обратно. Э-эх, а ведь Толян меня на эти выходные звал к нему на дачу… Шашлык, выпивка, девушки… И надо бы с Алиной помириться. Или нет…. — Артём Александрович! — пропела девушка, являющаяся старостой у десятого класса. По именам я всех еще не запомнил (ибо у меня поток, начиная с седьмого, заканчивая одиннадцатым классом, а в каждой параллели их по два-три). — Да-да? — обворожительно улыбнувшись, я повернул голову к девушке. Хотя, какой девушке: передо мной сидела милая девчушка с собранными в хвост темными, почти черными волосами, веснушчатым носом и озорными глазами, которые излучали теплоту и ангельскую невинность. Будь она по старше, я бы обратил на такую внимание. Но так мне больше симпатизируют светловолосые девушки (и это не потому, что они тупые, просто в жизни был о-очень неудачный опыт со жгучей брюнеткой). — Пойдемте танцевать! — девушка подошла ко мне и, взяв за руки, потянула за собой на пятак около костра. Я удивленно посмотрел на неё, не понимая, с какого перепугу меня вытащили танцевать? На мой вопросительный взгляд девушка ответила, проговорив одними губами: «Ну дайте хоть разок попантоваться». Я лишь усмехнулся и пошел вслед за ней. Надо же хоть как-то развлечься. Одиннадцатиклассник, сидевший ближе всех к пятаку, на котором стояли мы, взял в руки гитару, проиграл пару аккордов, подготавливаясь к дальнейшей игре. — Сыграй что-нибудь не слишком быстрое, но развивающееся по динамике, окей? — проговорил я, взяв девушку за запястья. Она встала около меня, приняв позу, в которой стоял я, только в зеркальном отражении. — Будет сделано, сэр! — парень улыбнулся и начал играть. Могу сказать, что танец получился чувственным. Мы танцевали не определенное направление: это были кусочки из бачаты, вальса и просто незамысловатых движений телами. Девушка полностью прочувствовала меня как своего партнёра, улавливала все мои движения, так что к концу я не сомневался в том, что она профессионально занимается танцами. — Спасибо, — закончив танцевать в очень близкой позе (настолько близкой, что я почти всеми частями тела чувствовал её), я тут же отошел от девушки и, взяв её ладонь в свою, дотронулся губами. Она же улыбнулась в ответ и сделала реверанс. — Артём Александрович, где вы так научились танцевать? — как только я вернулся на своё место, на меня накинулись с данным вопросом почти все. — В далеком детстве я брал уроки танцев, — я сел на пне как можно удобнее и взял со столика кусок мяса, желая перекусить. — Дадите пару уроков? — спросил кто-то, и я, повернув голову, увидел, что спрашивала меня об этом Ева. Это почти единственная моя ученица, имя которой я сразу же запомнил. — Обязательно, но это будет только перед вашим выпускным, — я с хитринкой улыбнулся и заметил шевеление рядом с девушкой, от которой не успел отвести свой взгляд. А так как по правую руку от неё сидел белобрысый маньяк (да ладно, я шучу), сидела Катя, то, заметив мой вопросительный взгляд, она с нескрываемой злостью и яростью посмотрела на меня, вставая со своего места. — Эй, ты куда? — Ева повернула голову к девушке, которая, перекинув длинную косу на левое плечо, раздраженным голосом прошипела: — Я хочу спать, — и, переступив через маленький складной стул, направилась прямиком к своей палатке. На самом деле, я просто охренел от такой реакции. И что я такого успел натворить, за что девушка готова убить меня, при этом используя один свой взгляд? Отсидев последний урок, которым являлся английский, дождавшись наконец звонка, я быстрее Молнии Маккуин сорвалась со своего места и побежала к гардеробу, который находился на первом этаже здания. Схватив куртку, я быстренько надела её и направилась к выходу. И, конечно, не успела я выйти, как меня окликнули. Повернув голову, я злобно посмотрела на подбегающую ко мне Еву. — Чего тебе? — А чего так грубо? — улыбка сползла с лица девушки и, поправив куртку, висящую у неё на руке, проговорила. — Ты, если, конечно, помнишь, обещала сходить со мной до физика, мне нужно сдать ему одну из тем. Но если ты не держишь обещаний, то можешь идти на все четыре стороны. — договорив это, Ева развернулась на пятках и пошла к лестнице. Я же раздраженно вздохнула и поплелась следом. И сейчас поняла, что весь день сидела как на иголках и совсем забыла о просьбе подруги. Еще и нахамила. В общем, нужно извиниться перед ней. Она и так все уроки старалась меня веселить… — Ев, подожди! — выкрикнула я, подбегая к девушке, которая поднялась на середину лестницы. — Чего тебе? — в той же манере, что и я минуту назад, прошипела она. — Извини, я не хотела тебе грубить. — Ты весь день себя ведешь как в жопу ужаленная! Не хочешь объясниться? — Всё нормально, — сухо сказала я, отворачивая глаза от пристального взгляда девушки. Конечно все было не нормально! Но сейчас об этом я не хотела говорить. — Я вижу, что у тебя всё нормально! Сидела все уроки, словно у тебя кто-то умер, так еще сорвалась быстрее гепарда после первого звонка! — У меня просто нет настроения. И всё. — Если захочешь мне что-то рассказать, — девушка подошла ко мне на два шага и взяла меня за руку. — Знай, что в любой момент можешь мне позвонить. — Я знаю, — на моём великомученическом лице образовалось что-то наподобие улыбки. — Пошли. Можешь просто постоять в коридоре, я ему быстренько всё расскажу, и пойдем домой, — Ева улыбнулась, и мы направились на третий этаж. Спросите, почему же у меня такое поганое настроение? И почему я веду себя настолько неадекватно? Просто я полночи не спала, обдумывая всё то, что произошло вчера перед отъездом. Артём — Парни, сложите палатки, все мешочки для колышков вот здесь, — дал указания я, одновременно складывая свою палатку и показывая местонахождение мешочков. Время доходило до часа дня, и я мечтал о том, чтобы приехать домой и принять душ. — Будет сделано! — ответили парни и отошли от меня. Через двадцать минут палатки были собраны, и я отправил физрука вместе с одиннадцатиклассниками отнести их в автобус, который должен через полчаса подъехать к тропинке, на которой мы остановились, когда только приехали. Шли мы прошлый раз до неё чуть ли не три часа, так что я походил по лесу и нашел дорогу покороче, по которой можно выйти из леса за двадцать минут. — Выдвигаемся через десять минут! Всем сходить в туалет, чтобы потом по дороге не было остановок! — выкрикнул я. Ребята сразу же побежали по кустам. Подождав, примерно пять минут, передо мной стояли все ученики. Достав из рюкзака помятый, словно туалетная бумажка, список, я начал перекличку. Не хватало еще кого-то забыть. — Смелая, — сказал я фамилию ученицы, но в ответ не услышал ничего. Поднял глаза в поисках девушки и не нашел. — Ну и где она? — Может, у неё живот скрутило, — предположил парень из одиннадцатого, и по толпе прошёл легкий смешок. — Я могу пойти её искать, — предложила Ева, встав прямо передо мной. Я нахмурился и ответил: — Нет, не надо. Еще большее количество потерявшихся нам ни к чему, — я перевел взгляд на завуча, которая стояла позади меня и почему-то никак не отреагировала на данное известие. — Вы ведите остальных к автобусу, тропинку я сейчас покажу, — я встал со своего места, указывая на березки, — А я пойду искать Смелую. Если что буду на связи. — Хорошо, только будьте осторожны! — сказала завуч и, выкрикнув что-то вроде: «Встали по парам и пошли!», они выдвинулись в указанном мной направлении. Я глубоко выдохнул и провел пятернёй по волосам. Надо идти её искать. Катя Когда нам дали команду идти в туалет, я быстренько развернулась и пошла исполнять приказ. Ибо знаю, что, выпив воды, потом сразу захочу, а персональную остановку ради меня любименькой делать не будут. Зайдя дальше обычного, ибо группа из двадцати человек делали то же самое, что и я, я нашла большое скопление кустиков и решила, что вот оно, это место. Сделав, что задумывалось, я с облегчением выдохнула и начала завязывать веревочки на спортивных штанах, делая симпатичный такой бантик. Когда я закончила, то повернула голову туда, откуда шла. Та-ак, что-то здесь не то. Повернув голову несколько раз в разные стороны, я поняла, что не помню, откуда именно пришла. И почему все березы в лесу такие одинаковые?! Или это я вообще не умею ориентироваться на незнакомой местности? Так, самое главное не впадать в панику. Втянув носом воздух, я еще раз оглянулась вокруг себя. Ну, вроде бы эта береза похожа на ту, через которую я проходила. Что ж, попытка не пытка, пойду туда. Пройдя сто метров, я остановилась на месте. Примерно в метре от меня расстилался глубокий такой и большой овраг. Скажите спасибо, что я удосужилась остановиться, а так поехала бы сегодня домой с переломом руки и сотрясением головы. Если бы, конечно, вообще сегодня оказалась дома. И я поняла, что ни разу за то время, пока мы находились здесь, не видела этого оврага. Чёрт! — Ау, люди! Я здесь! — выкрикнула я что есть мочи. Не хватало еще остаться в этом лесу! Хотя, Ева бы точно первым делом побежала меня искать. И где она запропастилась? Меня нет уже минут десять! — Помогите! — еще раз выкрикнула я, но ответа, опять же, не последовало. Ясно, меня никто не слышит и не ищет. Класс! Развернувшись на девяносто градусов, я пошла подальше от оврага. «Ну, в лесу есть турбаза, к вечеру на запах жареных сосисок дойду до неё» — утешала я себя в эту минуту. Еще раз выкрикнув: «Ау, помогите!», пошла дальше. Через две минуты моей ходьбы я услышала хруст веток. Неужели какое-то животное? Или меня все-таки удосужились найти? — Вот ты где! — передо мной остановился Артём Александрович. При этом мужчина посмотрел на меня как на нашкодившего щенка, от чего я сразу же взбесилась. — Не смотрите так на меня, — прошипела я, складывая руки на груди. — Ну это же не я решил погулять по лесу в одиночку при том, что все уже давно ушли к автобусу, — сказал учитель. Я с раздражением посмотрела ему в лицо: прямой нос, соболиные брови над темными глазами, пухлые губы и щетина, которая делала его каким-то темным. Почему-то именно сейчас он казался слишком правильным. И это раздражало еще больше. — А вам не могло прийти в голову, что я попросту могла потеряться? — с нескрываемой яростью чуть ли не выкрикнула я, и тут же поняла, что больше не хочу разговаривать с мужчиной. Обойдя его по дуге, я быстрым шагом направилась в сторону предполагаемого лагеря. — Не хочешь мне объяснить, почему так реагируешь на меня уже два дня? — я сразу же остановилась на месте. Повернувшись, встретилась глазами с его холодным взглядом. — Не хочу разговаривать с тем, кто трахает своих же учениц, — выплюнув, словно яд, эти слова, я продолжила двигаться в том же направлении. Но, услышав в ответ смех (а этого я вообще не ожидала), сделала то же самое, что и секунду назад. — Я сказала что-то слишком смешное?! — Господи, какая же ты дурочка, — Артём Александрович улыбнулся и поправил порядком отросшие темные волосы на голове пятерней. Я удивленно вскинула брови. От такого поворота событий у меня аж челюсть отвисла. — Вы так всех своих учеников называете? — Нет, только избранных, — он усмехнулся, но буквально сразу же его лицо стало серьезным.- Не знаю, с чего ты это взяла, но могу тебе честно сказать, что я ни с кем не спал из своих учениц. — Ну, а как же та одиннадцатиклассница, которая на вас так эротично сидела? — не поверив ни единому его слову, выбросила последний козырь я. — Она таким образом пыталась заработать на оценку. Но ничего не было, — мужчина устало потёр глаза, а я лишь недоверчиво посмотрела на него. — Не верю ни единому вашему слову. — Твоё дело, но я сказал чистую правду, — сказал, как отрезал. Я с недоверием посмотрела в его глаза и увидела в них печаль и разочарование. Возможно, что мне просто показалось, но эти карие глаза вспоминались мне еще долгое время. — Ладно, сделаю вид, что вам поверила, — я опустила руки и засунула их в карманы штанов. Всегда делаю так, когда нервничаю. Еще люблю заламывать мизинчик, но сейчас, слава богу, не стала. — Пошли. Не знаю как ты, но я хочу домой, — учитель двинулся вперед, а мне пришлось лишь посеменить за ним, придерживаясь дистанции. Я стояла уже примерно десять минут около двери, ведущей в кабинет физики. «Пять минут, пять минут», — говорила Ева. Ага, конечно, пять минут! Мои ноги ныли так, как будто я стояла все тридцать пять! Только я подумала о том, что еще минута, и я ворвусь в кабинет с воплями: «Сколько можно! Мой организм не выдерживает!», как, открыв дверь, вышла Ева. По её лицу было видно, что она устала, но легкая улыбка на губах говорила о том, что девушка получила хорошую оценку. А это большая радость! — Ну как? — Четверка! Фу-ух, господи, думала никогда не сдам эту чертову тему, — девушка сдула прядь волос со лба и более серьезно посмотрела на меня. — Тебя Артём Александрович просил зайти. — Зачем? — неуверенным голосом спросила я, переминаясь с ноги на ногу. — Не знаю, просто сказал, чтобы ты зашла. Что-то случилось у вас? — девушка с хитринкой в глазах посмотрела на меня. — Нет, всё нормально, — я выдавила что-то наподобие улыбки и потянула ручку двери. «Что ж, была не была…» — с этими мыслями я вошла в кабинет к учителю. *реальный отрывок одной из тем по биологии десятого класса