Попался

В его жизни всё начиналось с сигареты. С самого зачатия. Его мамаша-шлюха накурилась и, охмурив какого-то красавчика не первой свежести в клубе, потрахалась с ним в клубном же туалете, даже не подумав о средствах защиты. На аборт ей не хватило денег. Следующая судьбоносная сигарета была лет в восемь, вполне осознанно стрельнутая у более старшего товарища по несчастью, такого же уличного "гавроша", попрошайки и вора, который обучал его, Нила, всем хитростям и уловкам. Тогда он, маленький, казалось бы, мальчик, вдохнув впервые табачный дым и закашлявшись, даже прослезившись и словив сомнительный кайф от того, как тяжелеют ноги и кружится голова, как-то внезапно и очень резко понял, что нужно искать своё место в этой жизни. Выгрызать его зубами, выцарапывать, отбивать... Потому что его жизнь, по сути, как эта сигарета - горькая и дешёвая. А он не хочет остаток дней прозябать на улице, потому что его маман спилась окончательно и дома-то по сути и нет. Так, угол и сопрелый матрас за занавеской в трущобе, где они с матерью обретались. Он тогда заставил себя выкурить до конца эту мерзость, запомнить навсегда этот вкус и ощущение недополёта, кружащее голову и учащающее сердцебиение. В тринадцать у него попросила подкурить очаровательная девушка. Первая любовь Нила. И ему было решительно плевать, что она зарабатывала на жизнь своим собственным телом. Он увивался за ней всюду, где мог, пытался ей делать неумелые комплименты, признавался в любви, даже как-то раздобыл букет алых роз. А потом её убил очередной клиент. Он издевался над ней. Сначала отрезал уши и нижнюю губу, потом долго измывался над сосками и полными аппетитными грудями, а потом, засадив нож ей под рёбра, выебал её труп. Бывает. Бывает и хуже, что ещё можно сказать? Тогда Нил впервые напился, не до состояния ниже риз, нет. Выпил пару бутылок дешёвого алкогольного коктейля и выкурил практически залпом обе оставшиеся у него на тот момент пачки сигарет. Можно сказать, что та девушка занимала в его сердце не только место возлюбленной, но и, в какой-то степени, место матери. Ведь она по-своему заботилась о нём, пусть и отбивалась от неумелых ухаживаний и пылких признаний. Они даже не целовались ни разу. А потом, когда он, потеряв, как ему тогда казалось, всё, включая смысл жизни, понял, что не сможет себя пересилить и подойти хоть к одной девушке. Не после того, как он увидел её обезображенный труп. Нет. Однозначно не после этого. Он нашёл её только спустя пару дней, словно почуяв неладное. Наверное, как ему потом думалось, лучше бы не находил. Третий раз всё было проще и сложнее одновременно. Он сидел тихой осенней ночью на крыше какой-то заброшки, малоэтажного здания, которое совсем недавно выселили, и его ещё не успели облюбовать бомжи. Ему в этот день исполнялось двадцать три. Огонёк сигареты лениво то разгорался при затяжке, то затухал почти. Нил просто отдыхал и думал. Ему не нужны были ни общество в целом, ни компания в частности. Ему было хорошо одному. Это словно компенсация за проведённое в шумной толпе детство. Одиночество никогда не тяготило его. Это было сродни награде. Так что неудивительно, что этот день он решил провести именно так. Да и друзей как-то не появилось. Городские улицы безразличны ко всему. Как и их обитатели. Но всё же в какой-то момент его одиночество прервалось. Слева от Нила что-то мелькнуло, когда он обернулся, чтобы посмотреть, что там было, предсказуемо ничего не обнаружил и решил, что это была какая-то ночная птица или летучая мышь, что вероятнее. А когда вновь посмотрел на сигарету, то увидел чьи-то ботинки. Мужчина стоял совсем рядом с ним, на узком парапете, кажется, вовсе не боясь упасть вниз. И как-то всё без слов было понятно. И грустно. Вампир. Абсолютно точно. А они не приходят просто так. Они выслеживают свою жертву, играют с ней, а затем... Обескровленный труп на задворках - лучшая из судеб по сравнению с тем, что может ждать человека после встречи с таким как этот... Ночной гость. - Давно? - спросил Нил, всё же затянувшись. - Нет. Пару часов всего, - пожал плечами мужчина и легко спрыгнул с парапета на саму крышу. - А что так? - невесело усмехнулся юноша и выкинул ещё горящий окурок вниз, отправляя его туда щелчком пальцев. - Не знаю. Веришь в судьбу? - Нет. - И правильно. Муть это. Для дураков. - В голосе незнакомца слышалась усмешка. Вообще, вся ситуация его забавляла. - Вполне возможно. - Нил ещё раз пожал плечами и потянулся за помятой пачкой сигарет. Почему-то хотелось выкурить ещё одну. - Хочешь... Спрыгнем? - С крыши-то? Зачем? - Просто так. Мне хочется сделать сейчас что-нибудь глупое. - Ты же не за этим пришёл? - Не за этим. - Тогда к чему вообще разговоры? - У тебя день рождения? - вопросом на вопрос ответил мужчина и присел рядом. А Нил закурил. Трепещущий огонёк зажигалки на пару мгновений осветил уже не слишком молодое лицо мужчины, выразительные глаза и нос с горбинкой, вовсе не изящный, скорее грубо слепленный. И сам он, этот незнакомец, напоминал собой гротескную статую. И веяло от него как от каменной стены - холодом и немножко непоколебимостью. - Дерьмовый день. - А хочешь подарок? - От тебя-то? - А что нет? - Ну валяй... Вместо ответа мужчина тихо рассмеялся, а потом поднёс свою руку ко рту. Послышался тихий вдох и очень неприятный звук, напоминающий немного тихий хруст. А потом Нилу протянули окровавленное запястье. Вампиры никогда никого не обращают. Не делают такими же как они. Этого не может быть. Просто не может! - Не слишком ли много для такого как я? - Тот не спешил ничего делать и просто смотрел, как кажущаяся чёрной в темноте кровь стекает по белой коже. Ранки от укуса начали медленно затягиваться, но всё равно, кровило изрядно. - В самый раз. Ну же! - Незнакомец не выдержал и слегка прикрикнул на юношу. Его терпение начинало заканчиваться. Хотя, наверное, ожидать, что всё будет просто, глупо. Нил рассмеялся и, медленно наклонив голову к подставленной руке, провёл языком по окровавленному запястью, даже не морщась. А потом и вовсе словно озверел, вылизывая кожу и прикусывая края ранок, чтобы выступило ещё немного крови. Мужчина смотрел на это и слегка морщился, но руку не отнимал. Вскоре он так вообще начал гладить юношу по голове, но в какой-то момент схватил того за короткие, даже слишком, волосы и оттянул. Они пару секунд смотрели друг на друга. У обоих горели глаза. Едва заметно, но было в этом что-то такое потустороннее, цепляющее... Будто в полной темноте и тишине кто-то проводит ногтями по грифельной доске. Нил вообще чувствовал себя так, словно обдолбался какой-то дрянью. Сердце заходилось в неровном и учащённом ритме, а кровь кипела от выделявшегося в неё адреналина. Кончики пальцев подёргивались. Хотелось чего-то... В какой-то момент у них обоих на лицах расползлись одинаковые ухмылки. Мужчина отпустил Нила, и они встали на ноги. А потом, переглянувшись, прыгнули с крыши. Пять этажей. И ещё несколько кварталов. По крышам машин, перепрыгивая мусорные баки, пугая только вышедших из ночного клуба пьяных подростков. Тенью скользя по выщербленному тратуару трущеб, забираясь на крыши домов, перебегая оживлённую даже в такое время окружную дорогу, от чего водители сигналили и резко тормозили, сталкиваясь друг с другом... Они избирали абсолютно разные пути, но всё равно один нагнал другого. С разбега напрыгнул, валя на влажный асфальт в какой-то вонючей подворотне, выбивая воздух из лёгких, впиваясь пальцами в напряжённые руки, ощущая как промокла майка на юношеском теле, почти не утомлённом пробежкой через полгорода. - Попался, - выдохнули Нилу в ухо. И тот сдался. Сопротивляться не было смысла. Наверное, сейчас ему хотелось только курить. - Поймал. - Будто хоть один из них двоих сомневался в том, что так и будет. - А где моя награда? - Жри... - Юноша покорно обмяк и подставил шею, выгибаясь. Уж лучше так. Всё равно он попрощался с тем, что называл жизнью ещё тогда, на крыше, когда только увидел Его. Вампир усмехнулся и провёл на удивление горячим языком по солёной от пота коже и слегка прикусил её, словно заигрывая. Нил застыл, боясь даже вздохнуть. - Пойдём отсюда... Я знаю место попристойней. - Мужчина прикусил чуть сильнее кожу на его горле и вовсе встал, протягивая руку Нилу. Тот помощью воспользовался, понимая, что сейчас с ним просто играют. И если Ему наскучит, то его просто убьют. А если нет... Лучше, чтобы наскучило. А вампир шёл медленно, будто слушал его, Нила, шаги. Но бежать не вариант. Вообще уже нет вариантов. И продать свою жизнь подороже тоже не выйдет... - В этом городе у меня много убежищ. И я бы не сказал, что это лучшее. Но, пожалуй, нам сюда. - Приглашающий жест в сторону какого-то покосившегося трёхэтажного домишки. Такие вот либо признавались памятниками, либо сносились, что куда более вероятно. - Нам в подвал, - уточнил он. Нил лишь пожал плечами и, подойдя к почти неприметной двери, потянул за ручку. Та на удивление без скрипа открылась, впуская его внутрь. Вниз вела кособокая лестница, спуститься по которой и не переломать ноги нужно было постараться. Юноша держался рукой за стену, шершавую и влажную и аккуратно ступал по неровным ступенькам. Хорошо, что те хоть были каменными, ну или из чего-то подобного, а не деревянными. Деревянные обязательно сгнили бы, да. Вслед за ним спускался и вампир. Не произнося ни звука. Затаившись. Сдерживая свои инстинкты. Только глаза чуть светились в наступающем с каждым шагом мраке. Хотя этот господин не отличался терпением. Едва они ступили на ровный пол, как Нила схватили за плечи и развернули к себе. - Иди сюда. Нил не сопротивлялся. Он сошёл с ума. Умер. Воскрес. Распался на атомы. С ним случилось что угодно, но не это... А. Нет. Это. Вампир целовал его исступлённо, с толикой властности и сладострастия. Плевать он хотел на мораль, нравственность и вообще на любое восприятие происходящего, отличное от его собственного. Его руки сжимали, мяли, щупали, царапали Нила. Казалось, что его хотят превратить в один сплошной синяк. И, с другой стороны, всё это делалось с такой неподдельной страстью, что тот начал неумело, но пылко отвечать, целуя в ответ и неожиданно для себя рыча. В какой-то момент ему просто приспустили штаны вместе с бельём и задрали потную майку до подмышек, а потом развернули и заставили облокотиться. На стену, очевидно. Сзади прижалось разгорячённое страстью тело вампира, тот часто дышал и покусывал его шею, от чего всё казалось ещё острее, чем было. Нила стало потряхивать. Было страшно как никогда. Именно в этот момент. И этот страх так причудливо сливался с возбуждением, только подстёгивая его, что хотелось выть, кусаться и причинять боль. Или её получать. В этот момент неважным стало абсолютно всё. Вжикнула молния на брюках. Нил выдохнул и, зажмурившись, приготовился, сам не зная что ожидать. По его виску скатилась пряная капля пота. - А-а-а! Сука! - вскрикнул он, когда, в принципе, кричать уже было немного поздно. А он кричал. И стискивал кулаки. И зубы. И дышал через раз. И спина, ягодицы и даже бёдра в одну секунду покрылись капельками пота. Потому что было чертовски больно. И хотелось. Не по-человечески хотелось трахаться. В полной темноте. С вампиром. Чтобы тот отодрал его в жопу, а потом уже ничего не будет важно. Потом хоть трава не расти... И он крепко взял Нила за бедра, начиная двигаться, буквально выбивая из юноши поскуливания и тихие ругательства. Тот выгибал спину, подставляясь, царапал уже обломанными ногтями стену подвала и чувствовал, чувствовал, чувствовал... А потом его всё же укусили в шею. Серьёзно и сильно. Протыкая клыками покрытую мурашками кожу, раня, врываясь в него резко, ритмично... Нил зажмурился до такой степени, что под веками у него заплясали цветные мушки, и стал дрочить себе, двигая рукой так же резко и быстро, стараясь попасть в такт. И дышать в такт. И жить... Потому что из шеи на плечо упала вязкая кровавая капля. Вторая скатилась по груди, обласкав чувствительную кожу возле вставшего соска, третья была слизнута горячим влажным языком... Этих капель было много. И хотелось только одного: перед смертью успеть получить то самое наслаждение, что мягкими кошачьими лапами подступало всё выше и выше, мешая нормально дышать, воспринимать действительность, думать, жить дальше. Он ещё раз закричал, когда его прошибло. Живот и ягодицы рефлекторно сжались, на руку плеснуло привычно-тёплое и вязкое семя, затем ещё и ещё, толчками. Он чувствовал, как сильнее сжимаются на его бёдрах чужие руки, как внутри всё начинает щипать и болеть ещё больше от того, что фрикции становятся более частыми, от того, что вампир почти теряет контроль и... Его член начинает входить свободней, скользя по сперме, только что излитой. Мужчина ещё ловит отголоски от пережитого оргазма, продолжая немного двигаться внутри, сбито дыша и облизываясь. - Шон. Меня зовут Шон, - выдохнул он наконец. У него пересохло во рту, и он постоянно облизывал губы. - Приятно... познакомиться, - съязвил юноша, разворачиваясь и просто сползая на по стеночке - ноги не держали - на бетонный пол, покрытый крошкой чего-то там, прямо голой жопой. - Останешься? - Иногда лучше спрашивать напрямую. - Зачем? - Хочу. - А я звезду с неба хочу. - Нил поморщился, проводя рукой - левой, конечно же - по шее. Там, где только что был укус, всё было липким от крови, но не осталось даже намечающегося синяка, не то что самого укуса. - Достану. Оставайся. - Нет. - Что "нет"? - Не достанешь? - Почему? - Я... - Юноша сглотнул липкую слюну и всё же решился. - Я останусь. - Тогда бросай курить. Хватит с тебя перемен в жизни... - нагло заявил вампир и расхохотался, скорее угадывая, чем видя реакцию Нила на свои слова. А потом благоразумно отошёл подальше, вспоминая, где тут включался свет.