Здравствуй, Хогвартс!

Со всех сторон был яркий белый свет. На мгновение показалось, что они оказались в самой снежной зиме только без снега и холода. Тело было ватным и будто бы не принадлежало Гарри. Он глупо хлопал глазами, смотря в далёкий жемчужный потолок, который мало был похож на нечто из их суровой реальности. Его посещало множество самых различных мыслей: от «я умер?» и «разве могут умершие чувствовать?» до «может, этот камень на самом деле воскрешающий, и я остался чудесным образом жив». Ему понадобилось действительно много времени, чтобы всё-таки понять, уверовать, что его жизнь всё ещё принадлежит ему. Когда юноша смог контролировать свои конечности и не было больше оправданий для спокойного лежания, Гарри сел, осматриваясь вокруг. В этой казавшейся бесконечной комнате не было никаких предметов интерьера, но кое-что более важное находилось неподалёку. Драко лежал совсем рядом, такой бледный, но неожиданно расслабленный и спокойный. Однако он недолго оставался таким, так как Гарри разбудил его, и они вместе пошли к ещё двум валявшемся телам. Как оказалось, это были Дэн и Том. Вскоре и они пришли в себя, держась за раскалывавшиеся от боли головы. Никто из четвёрки не понимал, что происходило, где они были, сколько времени здесь провалялись без дела. — Мы с Дэном бежали прямо к вам, нутром чуя, где вы. Мы уже забежали в ту странную комнату, увидели, как в вас полетели две зелёные молнии, но не успели ничего сделать, так как просто вырубились, — прохрипел Том, всё ещё держась за голову. — Наверное, это всё из-за нашей с вами связи. Что этот чокнутый змей вам говорил? — спросил Дэн, который, если честно, уже хотел, чтобы всё это закончилось. — Он хотел извлечь из меня часть своей души, я же крестраж, но у него не получилось. Вместо этого притянулись ваши души, а затем ещё и тела. Нужно сделать то же самое, чтобы вас отправить в свой мир, — ответил Гарри, нервно стуча ногой по полу. — С душами мы справились, но вот как с телом? Я про то, что сейчас у нас есть прекрасная возможность вернуть вас домой, — сказал Драко, загоревшись этой идеей. — Только сначала нужно определиться, где мы. Эй, что это? — вдруг спросил Дэн, кивнув в сторону быстро приближавшейся к ним фигуры. Ребята встали в оборонительную позицию, готовясь дать отпор, если понадобиться. Впрочем, их воинственный настрой разбился вдребезги о спокойную улыбку Альбуса Дамблдора. Волшебник внимательно смотрел на них поверх очков-полумесяцев, помолчал некоторое время, а затем начал говорить: — Вижу, вы относительно в порядке. Я этому безмерно рад, но ещё сильнее меня сковывает любопытство. Кто вы, юные джентельмены? — У нас массовая галлюцинация или это всё правда? — неверующим тоном спросил Том, хмурясь. — Я уже готов поверить во всё, что угодно после всего этого, — сглотнул Дэн, с широкими от удивления глазами смотря на старого волшебника. — Это мы из другого мира. Звучит странно, да, но когда у нас было время столкнуться с чем-то нормальным? Это Дэниел, а это Томас. Они хорошие люди, которые хотят вернуться домой, — объяснил Гарри, уже не в состоянии чувствовать хоть какое-то недоумение. — А тот молодой человек подле тебя? — неожиданно спросил Дамблдор, лукаво усмехаясь. — Это же Малфой, профессор, — сказал гриффиндорец таким тоном, будто бы старик спрашивал о совершенно очевидных вещах. — Правда? Никогда не знал, что среди Малфоев есть такие храбрые и преданные люди. Это приятная новость. Рад наконец-то встретиться с тобой, Драко, я ждал этой минуты, — слегка наклонил голову профессор в знак приветствия. — Профессор, — полувопросительным тоном сказал Драко, в ответ тоже слегка кланяясь. Он сначала не понимал, о чём говорил этот человек, но затем до него дошло озарение. Блондин удивился, а затем слегка смущённо улыбнулся, что не скрылось от внимательных глаз профессора Дамблдора. — Но что вы здесь делаете? — О, это интересный вопрос. Пришёл повидаться, соскучился. Мы, старики, часто предаёмся воспоминаниям. Предвещая ваши вопросы: нет, вы ещё не мертвы. Вы в том месте, откуда начинается ваше новое путешествие. Вам решать, в какую сторону идти. Его речь прервал какой-то особо жалостливый, но отчего-то неприятный стон. Будто бы нечто совершенно несчастное было сломлено и раздавлено, но от этого не вызывало чувства соучастия и жажды помочь. Дамблдор поджал губы, даже не посмотрев в сторону источника этих звуков. Однако он последовал за молодыми людьми, что спешили к сжавшемуся на полу тёмному непонятному комку, который весь будто бы состоял из острых углов. — Что это, профессор? — спросил Гарри, уже протягивавший руку к этому непонятному существу, но не решаясь дотронуться до его сухой ободранной бледной кожи. — Ты разве не узнаешь? Это Том Марволо Реддл или же Волан-де-Морт, как угодно называйте. Никто уже не может ему помочь, не трать время понапрасну, — сурово и несколько презрительно ответил Дамблдор, уводя за собой четырёх юношей, которые то и дело оглядывались на стонавшую фигуру. — А знаешь, я был уверен, что ты умный мальчик, но не ожидал, что ты насколько продвинешься в своих поисках. Ты узнал про свою связь с ним, про дары смерти, не так ли? В этом тебе, конечно же, помогли. Что ж, я очень этому рад. Но, Гарри, я должен попросить у тебя прощения за то, что вынудил тебя на такую жизнь, полную страданий. — Что вы, профессор! Вы ни на что меня не вынуждали! — горячо воскликнул Гарри. — Я понимал, что это необходимо сделать. Я бы просто не смог стоять в стороне. Не вините себя ни в чём. — Гарри, я не святой человек. Ты намного лучше меня. И это правда. Я не смог устоять перед дарами смерти, а это недостойно, — строго сказал волшебник, но его глаза всё же были полны странной тоски и грусти. — Это всё, конечно, здорово, но как нам отсюда выбраться? — задал здравый вопрос Драко, до этого стоявший дальше всех остальных. Рядом с профессором Дамблдором ему было немного неловко. Впрочем, свои чувства он умело скрывал. Что-что, а это у него получалось делать мастерски. — И что делать Дэну и Тому? Мы можем как-то отправить их в свой мир? — Конечно, просто ваши друзья должны сесть на поезд, — будничным тоном ответил волшебник, поглаживая свою длинную бороду. — Что? Какой поезд? — спросил Том, а после его фразы вдруг будто бы из клубов дыма появился длинный поезд, напоминавший родной и хорошо знакомый Хогвартс-экспресс. — А, этот поезд. И почему я раньше до этого не додумался? — Потому что думалка бы сломалась от такого перенапряжения, — усмехнулся Дэн, чувствуя огромную радость от их обычных шутливых перепалок. — А ты со своей единственной прямой извилиной вообще молчи. Нашёлся гений, — весело фыркнул блондин, снисходительно улыбаясь. Затем он вдруг нахмурился, поджимая губы. — Что будет после того, как мы сядем в этот поезд? Если всё это — наши души, то как быть с телами? — А ты уверен, что это ваши души, а не всё вместе? — спросил Дамблдор. — Н-Но как?.. — Точно так же, как вы попали в этот мир, — пояснил директор, убирая руки за спину. — О, а вот и поезд для Гарри и Драко приехал. С другой стороны послышался резвый гудок, и из ниоткуда появился поезд, совершенно идентичный своему предшественнику. В этот раз такому фокусу уже никто не удивился, лишь устало опустили плечи, с которых спал огромный невидимых груз. Все четверо переглянулись друг с другом, без слов говоря всё то, что было на сердце. Они столько прожили в неимоверно тесном соседстве, что можно было услышать чужие мысли, если хорошенько прислушаться к тишине. Всё это время они ждали этого момента, стремились к нему, даже не заостряя на этом внимание. На первом месте стоял Волан-де-Морт, но сейчас он выглядел жалко и ничего из себя не представлял, так что перед ними открылась эта старая-новая проблема, заигравшая в новых красках. И вот, когда момент настал, в воздухе витала всеобщая растерянность. Неужели это было всё? Конец? Прощание было приравнено к вырыванию из своего тела, души какого-то цельного незаменимого куска. Это чувствовали все четверо. Профессор Дамблдор с грустной улыбкой наблюдал за безмолвным прощанием, которое было наполнено всем тем, о чём говорить было не нужно, ведь и так всё было без слов понятно. Волшебник напоследок сказал им: — Живите счастливо, любите и будьте любимы. Любовь — самая потрясающая на свете вещь, как бы это не отрицали. Я раньше этого не понимал, сейчас же для меня это самая простая на свете истина. Я очень горд и несказанно рад, что мне довелось познакомиться со всеми вами. В добрый путь! После сказанных слов он просто развернулся и ушёл, напевая себе что-то под нос. Он выглядел счастливым и безмятежным, его тёмно-синие одежды развевались на невидимом ветру. Оставшиеся стоять на перроне недолго смотрели ему вслед, а затем подошли друг к другу и крепко от всей души обнялись. Расставаться было до неприличия больно. Поезда призывно загудели, оповещая нерасторопных путников о скором отбытии. Гарри с Драко и Дэн с Томом разошлись по разным сторонам, отправляясь в противоположные стороны. Они махали друг другу и даже кричали какие-то напутственные фразы ровно до того момента, как видеть и слышать было уже нечего. Белый дым окутал их со всех сторон. Гарри обнаружил себя лежащим ничком на холодном полу. Его рука, с которой исчезал чёрный дракон, крепко держала тёплый острый камень и по возможности переплетала пальцы с чужими, более бледными и изящными. В голове снова было пусто, а деревянное тело слишком медленно приходило в себя. Их окружал рой звуков, но все они доносились будто бы сквозь плотную невидимую стену, некий купол, который окружал со всех сторон. Подслеповатыми глазами, с которых в процессе падения слетели очки, Гарри увидел вбежавших друзей: Рона, Невилла, Джинни и Гермиону, за которой скалой возвышался незнакомый парень. В комнате также был и Сириус с Ремусом. Мёртвый Пожиратель брошенной куклой лежал на полу, а великий Тёмный Лорд, который, как оказалось, выжил, был убит множественными зелёными молниями. Его худое никчёмное тело упало с глухим стуком. Так был повергнут человек, желавший бессмертия, но не доживший и до восьмидесяти лет. Как же иронично и ничтожно. Когда пелена спала, Гарри нашёл очки с треснувшими стёклами и с помощью Сириуса встал на ноги. Драко поднялся благодаря Ремусу, чья жена Нимфадора осталась в лагере с их сыном, хотя не желала быть в стороне. За стенами поместья ещё слышались звуки сражения. Оно вскоре закончилось смертью или же поимкой многих Пожирателей. Да, некоторым особо вёртким гадам удалось сбежать под шумок, но они не смогут долго скрываться — по их горячим следам уже отправились жаждавшие расправы авроры. — Мы выиграли, Гарри, — прошептала подбежавшая к нему Гермиона, легонько обнимавшая его и не сдержавшая слёз. — Всё кончилось… Теперь бы только экзамены сдать. Последнюю фразу она произнесла с смешинкой в дрожавшем от волнения и облегчения голосе. Рядом с друзьями примостился Рон, заключая обоих в свои надёжные объятия. Гарри стало вдруг невероятно легко, так, как очень давно не было. Он был весь как оголённый скрученный всевозможным образом провод, который вдруг распрямился и перестал полыхать электричеством. Драко, до сих пор державшийся с Гарри за руки и чувствовавший себя из-за этого несколько неловко под прицелом стольких глаз, хотел уже разорвать телесный контакт, но ничего не вышло — брюнет только сильнее вцепился в покрытую мелкими ранками и ссадинами ладонь. Затем Гарри так на него посмотрел своими невероятными зелёными глазами, что Драко окончательно расслабился и наплевал на всех и вся, сконцентрировавшись на любимом и теперь расслабленном лице. Тела умерших членов Ордена и Пожирателей забрали оставшиеся в живых авроры, присоединившиеся к ним перед битвой. Таким образом земля поместья Малфой была избавлена от трупов, но не от крови на ней. Остальные выжившие остались ждать тех, кто остался в лагере в Румынии. С помощью монет они передали послание, в котором говорилось о долгожданной победе. Через непродолжительный отрезок времени к ним перенеслись все те, кто в битве не участвовал. Почти все ревели от переполнявшей радости и острой печали по погибшим. К умершим в бою относились многие магглы и даже сам полковник Миллер, что возглавлял их. Многие успели привязаться к грубому, но храброму мужчине, а потому горестно вздыхали. Также было сказано, что погиб Грозный глаз Грюм, профессор Флитвик и несколько студентов Хогвартса, что не побоялись сражаться. Потери были немногочисленными, но от этого не менее ужасными. Вскоре рядом с ними оказался и Северус Снейп, что расправлялся с немногими Пожирателями, которые остались в школе. Он был чертовски усталым и почти что опустошённым, но всё ещё мог презрительного хмыкать на остроты (неуклюжие попытки приободрить) Сириуса. Вдруг из толпы к ним выбежала чересчур бледная Нарцисса Малфой, которая очень боялась среди измученных лиц не найти своего сына. Однако её опасения были беспочвенны: вскоре она уже обнимала неожиданно расплакавшегося юношу. Драко отчаянно цеплялся за одежду своей матери, будто бы та могла ускользнуть в любой момент. Он просил её сводить на могилу к отцу чуть позже, если та вообще была. Нарцисса на эту просьбу согласно кивнула, продолжая поглаживать по голове своего повзрослевшего сына. Их дом был чуть ли не полностью разрушен из-за сражения: в стенах сияли дыры, кое-где всё ещё горел огонь. Нарцисса шептала на ухо Драко, что они покинут это место и обретут новый дом, но сам блондин неожиданно запротестовал, говоря, что они не должны бегать от прошлого, им следует его принять и жить дальше, радоваться каждому мигу, проведённому вместе. Он обещал, что восстановит дом и уничтожит все признаки пребывания в нём Пожирателей. Нарцисса кивала и глотала катившиеся по впалым щекам слёзы. Драко столкнулся взглядом с Гарри, мысленно благодаря его за то, что тот выжил. Слизеринец оторвался от мамы, желая скорее ощутить любимого рядом, чтобы дышать в унисон и глотать выдохи друг друга. Что, собственно, юный маг и сделал, подбежав к Гарри и крепко его поцеловав. Сейчас ему было наплевать на всех настолько, насколько это было вообще возможно. Они заслужили стоять среди груды обломков и сжимать друг друга в объятиях, сплетаясь языками и чуть ли не задыхаясь от нехватки воздуха. Кто-то тактично отвернулся, кто-то ошарашенно уставился на странную картину, а кто-то и вовсе этого не заметил, обращая внимание на собственную жизнь, а не подсматривая за чужой. Гарри думал, что вот-вот ощутит всеобъемлющую радость, но пока только усталость поглотила его целиком. Он оторвался от Драко и упёрся лбом в его плечо, такое хрупкое на первый взгляд, но на самом деле очень надёжное и крепкое. Малфой начал гладить своего парня по голове так, как это делала его мама несколько минут назад. Она, кстати, сейчас стояла в компании профессора Снейпа и Сириуса, её кузена. Ремус и Тонкс неподалёку целовали во все возможные места заливисто хохотавшего Тедди. От этой картины становилось тепло на душе. Однако после долгожданной победы стало как-то пусто и неопределённо. Кто станет будущим министром магии? Что делать с почти что развалившимся магическим миром? Многие ждали ответа от Гарри, но тот сам ничего не понимал. Ему на помощь пришёл Кингсли, объяснив, что вскоре соберётся временное правительство, а люди, которые работали в определённой сфере, вернутся туда со всеми восстановленными правами в независимости от чистоты крови. Последнее мужчина особенно чётко подчеркнул. Семья Уизли пригласила Малфоев, Гарри и остальных друзей в свой дом, в котором быстро настроили ещё несколько комнат. Из-за этого «Нора» стала ещё больше походить на муравейник, шумный и оживлённый. Однако это нисколько не раздражало, а лишь успокаивало и вселяло лёгкую радость. В день после победы над Волан-де-Мортом весь их мир был счастлив. Даже обычные люди, которые не ведали о страшной войне, повеселели и почувствовали разом сбросившееся напряжение, которое последние годы нависало над ними. Гарри жил в комнате с Драко. Они лежали на узкой кровати, рассматривая свои поблескивавшие в свете только вставшего из-за горизонта солнца кольца. Молодые люди не сомкнули глаз всю ночь, волшебники просто лежали друг с другом, переплетя конечности и молчали, чувствуя уже почти позабытую безмятежность. За соседними тонкими стенами слышался храп Рона, посвистывание сквозь густые усы странного старика Фила, шелестящее бормотание его племянника Дэвида, переворачивания с одного бок на другой Гермионы, тихие переговоры внизу на кухне. Все эти бытовые и хорошо знакомые звуки, маленькие детальки согревали продрогшую до нельзя душу. Как мало на самом деле требовалось для счастья. Никакое бессмертие не могло сравниться с ароматным чаем и объятием дорогого человека, с заливистым смехом даже без причины и уютным молчанием по вечерам перед камином. Идиот тот, кто гонялся за какими-то далёкими высотами, не обращая внимание на то, что находилось под носом. Гарри и Драко были счастливы, ведь они идиотами не были. Возможно, самую малость. Ну, а кто был идеален в этой жизни? Никто, а потому казался ещё прекраснее. На ноябрьском небе голубые оттенки смешивались с оранжевыми, жёлтыми, красными и розовыми, а солнце уже ласкало первыми лучами засохшую траву и голые деревья, пробивалось сквозь окна в небольшие уютные комнаты «Норы». Утром, совершенно неожиданно для всех, пошёл белоснежный снег.