Сказки Венеры

-Расскажи мне сказку, золотая. – с придыханием в голосе попросил Кунсайт, глядя на ярко-алый закат. -Тебе? Сказку? – фыркнула Минако и заболтала ногами в воздухе. -А раньше ты очень любила рассказывать мне сказки. – в голосе Кунсайта, казалось, прозвучала обида. -Правда? – удивилась девушка. – Прости, я не знала. – Минако явно огорчилась, на её хорошеньком личике появилась грусть, которая отчётливо выделяла маленькие морщинки около глаз. Она не хотела его обижать. -Ты просто не помнишь. – голос сквозил теплотой. – У вас на Венере были великие сказители, и ты очень любила сказки... -Я и сейчас люблю... – рассеянно произнесла Минако, глядя себе под ноги на жёлтую траву. -А я их не понимал. Не знал. Моим единственным сказителем была война. И рассказывала она мне, увы, золотая, весьма нерадужные сказки. – и мужчина покрепче прижал к себе девушку, так, словно она могла испариться, исчезнуть от этих его слов. – А потом появилась яркая, солнечная девочка, которая и открыла мне дорогу в мир удивительных венерианских сказок. Лучших во вселенной. Кунсайт замолчал, а Минако тяжело вздохнула. Она почти ничего этого не помнила. Ярко-красное солнце медленно опускалось за горизонт и ослепительно било в глаза. Они сидели с Кунсайтом на краю скалистого утёса, свесив ноги прямо в пропасть, и наблюдали за кроваво-красным закатом. Это была её идея: понаблюдать за последним закатом в старой эпохе. Поэтому Кунсайт и привёл её сюда, здесь уходящее солнце видно лучше всего. В этом была своя прелесть, вот так просто сидеть, обнявшись, плечом к плечу, свесив ноги вниз, и наблюдать, как кровавое солнце раскрашивает небо яркими красными лучами. Последний закат в эпохе был красным. Это дань всем погибшим за наступление нового дня. В битве за новую эпоху пролилось много крови. Трава под ними была какой-то пожухлой и желтоватой, но от этого она не теряла своей привлекательности и приятно покалывала тело. Этих двоих не раздражали даже назойливые мошки, что вились у них над головами. Разве такие мелочи могут иметь значение, когда любимый рядом? Особенно в такой день. Когда первые лучи, что так ярко окрашивали небо, погасли, на небосклоне зажглась первая яркая звёздочка. -Смотри, золотая, Венера. – Кунсайт указал рукой куда-то ввысь. – Вечерняя звезда. А завтра мы с тобой пойдём смотреть звезду утреннюю. -Я хочу туда. – едва слышно прошептала Мина, но тут же пожалела о своих словах. Она не хотела, чтобы Кунсайт знал, как её тянет домой. -Когда-нибудь, золотая. – пробормотал Кунсайт, прижимая к себе голову девушки и целуя её в висок. – Когда-нибудь. Когда звезда на небе засияла в полную силу, Кунсайт неожиданно улыбнулся и произнёс: -А ты знаешь, золотая, что в древности, на Терре считали, что вечерняя звезда и утренняя – это разные звёзды. -А так оно и есть. – лениво проговорила Минако, с упоением глядя на закат и прижимаясь к сильному, любимому плечу. Кунсайт удивлённо посмотрел на златовласку, но Минако явно ничего не собиралась объяснять. -Мина, я же говорю про Венеру. – и он указал рукой на звезду. -Я поняла тебя. Но вечерняя Венера и утренняя – это действительно разные звёзды. -Эм... – только и смог промолвить в ответ мужчина. Логика этой девушки ему была непонятна. -Звёзды, Кунсайт, а не планеты. – произнесла Минако и заливисто рассмеялась. Растерянный Кунсайт имел такой забавный вид...Мине всегда нравилось выбивать его из колеи...Это-ж подумать только, считать вечернюю и утреннюю Венеру одной звездой... -Хочешь, я расскажу, почему это разные звёзды? -Я так понимаю, сейчас будет сказка? – улыбнулся Кунсайт. -Нет, не сказка. – Минако подняла голову, посмотрев высоко в небо. – Быль. Быль, перешедшая в легенду. В легенду, ставшую вечностью. Мудрой, но такой тяжёлой вечностью. -Любая твоя сказка, Венера, это чудо, даже та, от которой отдаёт полынью. -Значит, хочешь услышать? – Минако хитро прищурила глаза. -Конечно. -А что мне за это будет? – и Мина вопросительно уставилась на мужчину, оперевшись своими ладонями о его колени. -Вот ведь вредная девчонка! – закатил глаза Кунсайт, но Мина успела уловить его хриплый смешок. – Тебе нельзя шоколад. -Ну Кун! – Минако умоляюще вцепилась в ворот его серого кителя. -И не проси. Я сказал, нельзя. -Ну хоть кусочек! За сказочку? За сказочку же можно? Кун смягчился. -Ну ладно, за сказочку можно. Но только один. -Ура! – Минако с каким-то детским восторгом захлопала в ладоши. Если бы Кунсайт так хорошо не знал свою золотую девочку, то он бы усомнился, что эта сенши, которая сидит прямо перед ним, с мечом в руках прошла тысячи километров ради новой эры и новой жизни других людей. Просто не поверил бы. -Я люблю тебя, Кун! – Минако кинулась ему на шею. -Такое ощущение, что ты меня любишь только за шоколад... – наигранно-сердито проворчал Кунсайт, но всё же прижал к себе сенши. – Я, конечно, тоже тебя люблю, золотая, – он поцеловал её длинные волосы. – Но я жду сказку. Почему утренняя Венера и вечерняя – это разные планеты, когда даже астрономами доказано обратное? -Не планеты, а звёзды. – с готовностью поправила любимого Минако, одёрнула свою форму сенши и по-детски сложила руки на коленях. -Так почему? -Ну, слушай... – вдохновлённо начала Минако, и в нос Кунсайта тут же ударил аромат свежих апельсинов. Раньше, в Серебряном Тысячелетии, Минория рассказывала ему свои сказки, сидя под большим раскидистым деревом апельсина, символа её планеты. Она рассказывала, а он лежал рядом и вглядывался в неправдоподобно яркое голубое небо, которое выглядывало из-под зелёных листьев дерева, и наблюдал за звёздами, что только на Венере появлялись днём. Сейчас Кунсайт не осмеливался прикоснуться к Минако, чтобы не спугнуть этот сладкий момент и тонкий апельсиновый запах прошлого. Сейчас Минако так была похожа на Минорию, ту прежнюю, ещё не окроплённую кровью и не разбитую предательством, на ту, что вплетала себе в волосы апельсиновые листья и цветы, на ту, что бегала босиком по жёлтой траве, сбивая часто ноги в кровь и на ту, что так сияла. Лишь для него. -Это было давно. Так давно, что сказки те уже не живут, а многие легенды забылись. Многие, но только не эта. В те времена люди ещё помнили волшебную красоту богини Венеры и восславляли её теплоту в песнях. В королевском дворце в королевской колыбели почивали две принцессы. Две наследницы трона, две принцессы-близняшки, две любимицы богини. Одну из них звали Аврора, что означает... -Рассвет. – вставил Кунсайт. Мина согласно кивнула. -А вторую звали Эспер. – с улыбкой продолжила Минако. – Что означало "вечерняя звезда". Аврора, старшая, родилась на рассвете, едва только солнце вступило в свои права, но едва только ночь заявила о себе, как родилась младшая, Эспер, с добрыми глазами и мягкой улыбкой. Так и пошло, что Аврора, величавая и статная, сияла с рассветом, а в сумерки приходила добрая и мягкая Эспер. В этот же день, через несколько часов после рождения Эспер, появилась богиня Венера... -Афродита? – переспросил Кунсайт. -Да, Венера. - кивнула Минако, а Кунсайт подумал, до чего же упрямы все венерианцы. Они единственные, кто называл свою богиню по имени планеты и никак иначе. – Появилась богиня Венера и благословила малюток. Принцессы росли добрыми и похожими друг на друга, как два лучика солнца. Только Аврора была яркой и шумной, а Эспер – тихой и мудрой. Наследниц любили все, и не проходило ни дня, ни минуты, чтобы кто-нибудь не говорил о красоте юных принцесс и о их свете, столь разном, но и столь одинаковом одновременно. Не рада была только королева Венеры. Она любила своих девочек, любила той самой безумной материнской любовью, которую не может перекрыть даже долг перед королевством. Она любила своих дочерей, но только она знала, кто они такие на самом деле. Ведь Аврора и Эспер были особенными, это замечали все, ещё никогда Венера так ярко не сияла, как при их рождении. Но королева знала их тяжёлую судьбу. Она страшилась пророчества. Согласно преданию, которое веками хранилось в злачёном сундуке с алмазным замком в библиотеке венерианских королев, придут принцессы с одной душой, но разным светом и суждено им будет пройти тяжёлый путь, чтобы объединить свой свет. Последний свет. Согласно преданию, которое было известно только королеве и её сестре, Аврора и Эспер будут последними близнецами, и эти последние близнецы будут сиять ярче всех. Испокон веков, Кунсайт. – Минако уже обратилась непосредственно к Лорду. – От самой первой королевы Венеры в королевской семье рождались лишь близнецы. Две девочки. Ходила даже легенда, что Венера и Гименей, когда остальные боги создавали идеальных людей для своих планет, они создали не одну идеальную королеву, а двоих. Близнецов. И всё потому, что на Венере слишком много света, и сияет она слишком ярко для одной королевы. Одна королева не может сиять так ярко, не способна вынести весь этот свет. И поэтому у королевы Венеры всегда рождались две девочки, и именно близнецы, потому что принцесса Венеры не может сиять в одиночку. – Минако обвела рукой небо. – Ей нужно сиять вместе с кем-то. Так вот, – Минако опустила свой взгляд на землю. – Принцессы Аврора и Эспер росли похожими друг на друга, как два луча солнца, но год от года характеры их разнились, а вместе с этим разнился и свет. У Авроры он был ярким, ослепительным, поэтому утреннюю звезду, особенно на Терре – ближайшей нашей соседке, ведь меркурианцы не слишком верили в свет, полагаясь на свой разум – на Терре утреннюю звезду называли звездой надежды, на неё загадывали желания и молились. А к вечерней звезде приходили люди счастливые, те, кто ценит жизнь, каждое её мгновение, потому как свет Эспер был мягким и умиротворяющим, успокаивающим. Кунсайт посмотрел на вечернюю Венеру, и уголки его рта дрогнули в слабой улыбке. Действительно, свет этой звезды был мягким, бархатным, словно медовым. И правда, к такому свету нужно приходить только счастливым. А он и счастлив, ведь рядом Минория. Его свет. -Свет принцесс крепчал год от года, – продолжала рассказывать Минако. – И год от года всё больше грустила королева. Вскоре Эспер влюбилась. -Эспер? - уточнил Кунсайт. -Эспер. – утвердительно кивнула Минако. – Аврора была ярче, ветреней и ослепительней, но первой влюбилась как раз именно тихая и молчаливая Эспер. Непростой избранник покорил сердце молчаливой красавицы, встретились они ровно в полночь, в царствие света Эспер, и забрал он навек сердце вечерней принцессы. И тогда первый раз закололо маленькое сердечко Авроры. Почувствовала она, что не из светлых избранник Эспер, и оказалась права. Возлюбленный Эспер был связан с тьмой... -Демон? – как-то отрешённо спросил Кунсайт. -Нет. – незамысловато ответила Минако, как-то даже не обратив внимания, что тон Кунсайта изменился. – Но его аура была тёмной. Легенда умалчивает о том, кем он был на самом деле, известно только, что был он не из светлых. И это Аврора почувствовала. Понимаешь, Кунсайт, близнецы ведь связаны между собой... -Это не доказано. – довольно твёрдо возразил ей мужчина. -Но мы ведь связаны. Почему ты тогда не можешь поверить в связь между близнецами? Тем более что Аврора и Эспер были дочерями Венеры. Конечно, Аврора почувствовала изменения в сестре. Свет Эспер начал меняться. Стала туда проникать тьма. Свет юных принцесс стал совсем разный, и от этого Авроре становилось всё хуже. Она не чувствовала сестру, ей казалось, что она сияет одна, а вечерняя звезда на небосклоне – это вовсе не её сестра, до того стал разным их свет. Но меж тем видела Аврора также, что юноша этот любил её сестру искренне, по-настоящему, и не хочет причинять никому вреда. И, разумеется, видела Аврора настоящую любовь Эспер, чувствовала её, как-никак они были близнецами. Больше всех на свете шумная и яркая Аврора любила свою сестру, тихую и молчаливую Эспер, она не хотела мешать её счастью, поэтому не стала говорить, что новый свет Эспер её убивает. Она не стала говорить, что ей плохо. Первый раз Аврора солгала сестре, солгала во имя сестринской любви, но в этот момент свет принцесс навсегда стал разным, и вмиг ослабела шумная Аврора. -Она умерла? – довольно сухо спросил Кунсайт, и нельзя было понять, задевает ли его на самом деле сказка сенши или же слова девушки не доходят до его сердца. -Нет. – ответила Минако, не обращая внимания на его сухой тон и глядя только на вечернюю звезду. – Она жила, но... -Почему Аврора ей ничего не рассказала? – недоумевал Кунсайт. Минако печально улыбнулась. -Тебе не понять, Кунсайт, силу сестринской любви. Тебя ещё учить и учить. – она покачала головой. – Эспер любила Аврору не меньше, чем Аврора её. Если бы она узнала, что сестра теряет силу и слабеет, она бы пожертвовала своей любовью ради неё. Аврора это знала. Знала и также, что вряд ли сестра переживёт это. Поэтому решила, что лучше она, чем Эспер. Потому и обманула. -И что случилось с Авророй? -Аврора слабла, свет её угасал, но его не становилось меньше. Аврора просто не могла сиять, потому что свет Эспер был другой. В этот момент Кунсайт вспомнил, что на Терре некоторое время действительно невозможно было увидеть утреннюю звезду, тогда этому просто никто не придал значения, никто и не думал, что свет Венеры связан с наследницами. -Весь свет Авроры скапливался и хранился в её душе. Аврора перестала быть принцессой, она стала оружием. -Как это? – не понял Кунсайт. -Аврора больше не могла сиять по своему желанию в отличие от сестры, свет не мог выходить, он скапливался, но Аврора была также сильна. Аврора стала живым кристаллом, кристалл хранит силу и свет, также и душа Авроры этот свет хранила, но не сияла. По примеру кристалла, Аврора могла его использовать, но не могла больше управлять, она могла выпустить только весь свет, что многие годы накапливался в её душе, но ты же знаешь, что с нами будет, если мы выпустим всю силу своих кристаллов. -Смерть? -Да. Если Аврора использовала бы свои силы, она бы умерла. Как и кристалл, ранее шумная и ветреная Аврора стала сухой и безэмоциональной. Она стала живым кристаллом. -А что случилось с Эспер? – Кунсайт поднял глаза на вечернюю звезду. Теперь она уже не казалась ему такой прекрасной, а идея Минако понаблюдать за последним закатом в эпохе – такой хорошей. -А Эспер стала королевой. – ответила Минако. -Но она же младшая? -Да. – сенши тряхнула своей золотистой головкой. – Но ведь королева должна не просто управлять целой планетой, она должна защищать её. Аврора была сродни нынешнему атомному реактору. Она не могла использовать ни лучика света из своей силы, она бы выпустила всё и погибла. И кто знает, сколько бы жизней унесла с собой. Королевой стала Эспер. Но и она страдала. Без поддержки сестры в душу Эспер стала закрадываться тьма. Ей приходилось постоянно бороться, чтобы не стать тёмной. А ведь Эспер родилась с невероятно добрым сердцем, а теперь представь, Кун, как ей было тяжело бороться с самой собой. Тьма ей шептала по ночам, в самый пик её силы, шептала ей, уговаривала, и только любовь к своему избраннику её спасла. Ну а дальше произошло то, из-за чего страдали все последующие наследницы Венеры, в том числе и...я. – на последнем слове Минако почему-то запнулась. – Королева Эспер родила девочку. Одну. А принцесса Аврора мальчика. С тех пор, с момента царствования королевы Эспер, близнецов в венерианской династии не рождалось. Минако замолчала, теребя в руках пожелтевшую травинку, и в этот момент Кунсайту захотелось сделать что-нибудь, что угодно, но только чтобы прервать это её тяжелое, гробовое молчание. Солнце уже давно опустилось за горизонт, но вечерняя звезда всё ещё сияла на слегка розоватом небосклоне. -Принцесса Аврора умерла, едва её сыну исполнилось три года. Была война с...Марсом. -С Марсом? – удивлённо переспросил Кунсайт. На его памяти в Серебряном Тысячелетии все внутренние планеты были настолько дружны, что невозможно было представить между ними войну. Конечно, Марс и Венера всегда собачились, но до открытой конфронтации никогда не доходило. Хотя Марс всегда с кем-то воевал. И иногда это была вовсе не его вина. Минако только кивнула. -Марсиане были слишком сильны, королеве Эспер не хватало силы и света, чтобы их одолеть. Королева Марса была слишком могущественной. -Какая королева? -Не знаю, спроси у Рейаны. – подозрительно легко отмахнулась Венера. – Королева Марса была слишком сильна. Тогда и пришла принцесса Аврора. Чтобы спасти планету, две сестры первый и последний раз объединились, Аврора выпустила весь своей свет и...умерла. Вот и исполнилось древнее пророчество. Принцессы прошли сложный путь, чтобы объединить свои силы и свой последний свет. Венера была спасена. Марс побеждён. Королева осталась одна. Минако замахнулась и кинула в воду камушек, но увидеть, как он скачет по воде, уже не смогла. Было слишком темно. -Сына сестры королева взяла к себе на воспитание и растила как своего. Но как умерла её сестра, Эспер стало труднее себя контролировать, и частенько она переходила в безумие. Слишком много в ней света было и слишком мало поддержки. Она так никогда и не узнала, какую цену Аврора заплатила за её жизнь, чем она пожертвовала ради неё. Такая вот сказка. – Минако печально развела руками. -Ты мне её никогда не рассказывала. – заметил Кунсайт, который думал, что услышал уже, наверное, все сказки венерианской принцессы. -Это была моя любимая сказка. – чему-то улыбаясь, ответила сенши. – И я хотела тебе рассказать её на свой день рождения. Кулаки мужчины непроизвольно хрустнули, а лицо нахмурилось: он прекрасно помнил, почему не состоялось торжество. До праздника принцессы Венеры оставалось два месяца. Они все не дожили ровно два месяца. -Может быть, тебе её сложно понять, но не мне. Венерианцам всегда была важна поддержка, родственная поддержка. Есть нечто такое, Кунсайт, что важно для каждой нации, то, что делает их сильнее. Юпитерианцам была важна свобода. Они не могли быть взаперти, они не умели подчиняться, и за свободу они могли отдать всё. У вас, у террианцев, это была честь. Вам была важна собственная репутация, не спорь, и честь. А мы не могли быть одни. Плутонианцы могли, а мы – нет. Если у нас нет поддержки, мы становимся уязвимее. -Ты не боишься мне это рассказывать? -Нет. – тихо прошептала Минако, приближаясь ближе к лицу Кунсайта. – Я ведь тебя люблю, а потому и верю. Я имею право на веру. Когда всего остального я лишилась, только она мне и остаётся. Не лишай меня её. – Минако прижалась к его сильной груди, пытаясь услышать, как бьётся его сильное, человеческое сердце. -Золотая... – выдохнул Кунсайт, крепко прижимая к себе хрупкую сенши. -Именно поэтому у нас теперь не рождаются близнецы. – тихо произнесла Минако, чтобы хоть как-то сгладить молчание. -Почему поэтому? -Ох, Кунсайт... – тяжёлый вздох, скорее похожий на смешок. – Принцессы-близнецы – это символ единства нашей магии, нашего света. Когда Аврора и Эспер сознательно отдалились друг от друга, когда они изменили свой свет, они разделили нашу магию, это и стало причиной того, что больше не рождаются близнецы, а значит все последующие наследницы обречены на одиночество. -Но у твоей бабушки была сестра... – напряг память Кунсайт. -Младшая... – покачала головой Минако. – Это уже не то. Она не была наследницей. Она была воином. А наследницам нужен близнец. Чтобы он поддерживал, разделял свет. Мы не можем сиять в одиночку. Ты не представляешь, Кунсайт, как мне не хватает моей неродившейся сестры. Также как и моей матери её. Нам не с кем разделить наш свет, мы не чувствуем поддержки, и сиять в одиночку очень сложно. Слишком много света для одной принцессы. Очень трудно быть одновременно звездой утренней и звездой вечерней. Мне приходится бороться между сознаниями моих двух я: Авроры и Эспер. Держаться, чтобы я не стала бездушным кристаллом, как Аврора, или не ушла во тьму, как Эспер временами. Мне не с кем поделиться светом. Я не могу быть одна. -Ты не одна... – мягко поправил её Кунсайт, и на миг Минако поняла, что Лорд прав. В голове всплыли родные лица её девочек, Марса, Меркурия и Юпитера, что всегда были рядом. Да, Кун прав, она не одна. Но это не то. -Я не могу сиять в одиночку. – шепотом произнесла Минако, а Кунсайт лишь улыбнулся и обнял любимую за плечи. -Ты не будешь сиять одна. Мы будем сиять вместе.