А что вы знаете о безумии?

      Сердце бьётся очень громко. И ничего не слышно вокруг, так громко оно бьётся. В своей жизни я часто сталкивался со страхом. Но сейчас это нечто особенное. То, что заставляет пальцы дрожать, а разум затуманиваться. Безысходность,абсолютная. От этого страха никуда не спрятаться, его нельзя прекратить. От него не убежать. Впрочем, как и от неё. От этой чёртовой зоны.       Как много вы знаете о безумии? О том, как люди становятся безумными, сумасшедшими, слетевшими с катушек, "нетакими"? Так вот знайте, это, ни больше ни меньше, кошмарный процесс. Почему люди начинают говорить с собой, почему у них начинаются галлюцинации? Теперь ответ на этот вопрос кажется до смешного простым. Потому что кроме запаха тишины, одиночества и невыносимого ощущения ужаса ты не чувствуешь ровным счётом ничего. Мысли беспорядочно крутятся в голове, не цепляясь друг за друга и не находя применения. Повсюду слышны шорохи, превращающиеся в голоса. Они шепчут неразборчиво, быть может, это шелест листьев этих деревьев, корни которых утопают в радиоактивной земле, а может и души людей, не успевших спасти свои жизни. В такие моменты кажется, что человеческая жизнь не стоит того, чтобы так мучиться. Она вообще ничего не стоит. Одна душа на тысячи других. Страшно ещё и от осознания того, что тебе откровенно врали, говоря, что жизнь ценна. Несмотря на всё это, ты пытаешься найти себе оправдание, спрашиваешь себя, за что тебе такое испытание. Хотя прекрасно знаешь, за что . Я знаю. Но эти наивные попытки найти помощь никогда не увенчаются успехом. Помощи нет! А если и есть, то где-то там, в старой жизни, за пределами зоны отчуждения.       Это самый сложный период - переходный. От адекватности к безумию. Но что есть безумие, как не реальный взгляд на окружающий мир и на всё, что в нём происходит? Ещё одна ложь. Легче запереть человека в комнате с мягкими стенами, чем позволить ему увидеть правду. Кажется, теперь понятно, как построено это общество. Жаль только, что это так же бесполезно, как найти клад на необитаемом острове посреди океана, не имея ни плота, ни питьевой воды, ни надежды на спасение.       Но в какой-то момент граница пересечена. Безразличие накрывает мягкой волной. Наступает какое-то жуткое умиротворение, затишье. Я опускаюсь на пол. Кажется, здесь был детский сад. Лунный свет проникает сквозь незастеклённые окна, плавно скользя по грязным сломанным игрушкам, хаотично валяющимся на полу. Кажется, сейчас они оживут. Но ничего не происходит. Пальцы не перестают дрожать, это уже стало чем-то привычным. Я закрываю глаза и стараюсь подавлять то и дело появляющиеся картинки, изображающие ужасных существ, так и норовящих разорвать меня на куски. Я с трудом превращаю их в однотонную темноту и пытаюсь вспомнить всё хорошее, что со мной когда-то происходило. Не так уж и много. Ловлю себя на мысли, что это очень неблагодарно так считать. Вспоминаются вечно холодные, но такие нежные мамины руки, с длинными и тонкими пальцами. Они гладили волосы, трепали за щёки. Теперь их больше нет. Нет давно, и мне кажется странным, что я ощущаю их на своём лице. Однако я не сопротивляюсь этому совсем. Но вслед за маминым образом всплывает и папин, а это всегда вело к боли, всегда хотелось убежать, но тогда, в детстве, это не представлялось возможным. Я мотаю головой, пытаясь перейти к чему-нибудь получше. Дальше по проторенной дорожке: то,что я так часто вспоминаю, когда становится совсем худо. Эти единственно счастливые моменты для меня уже не кажутся настоящими, так часто я их прокручивал в своей голове. Светлая, вселяющая надежду улыбка среди насмешек и побоев. Улыбка только для меня, представляете? Потом поцелуй в пьяном угаре. Не сразу и не с ней. И дальше, мне кажется, совсем не обоюдно, потому что с утра она послала меня к чертям. Мало кто станет хвастаться этим, но мне, к сожалению,больше нечем.       Я прерываю свои воспоминания, для того чтобы отметить, что неплохо было бы иметь пистолет с собой. Сейчас убить себя - не кажется такой страшной идеей. Вот оно! Я поймал это. Вот оно то самое безумие, так отчаянно захлестнувшее меня с головой и представившееся спокойствием. И это ещё одна ложь, последняя. Остаётся только ждать. Не понятно чего больше: смерти или спасения? А,всё одно! Что впрочем, не сильно отличается от жизни, такой, какая она есть.