Признаться самому себе

Знал ли я, что буду испытывать такое? Нет, конечно нет. Это не свойственно мне. Быть привязанным к кому-то? Да нет, быть такого не может. Почему же тогда мне сейчас так плохо? Почему меня ломает от того, что я не чувствую теплых рук, горячего дыхания, не слышу слов, сказанных прокуренным хриплым голосом? Он ушел не так давно. Совсем недавно. Разве две недели — это срок? Стандартное время для его заданий за пределами страны. Но черт… Он мне нужен. Необходим. Я определенно наказан. Никогда не верил в вышестоящих существ, бог то или что-либо еще. Но сейчас это нечто решило меня наказать. За то, что я насмехался над другими, унижал других, смеялся над их чувствами. Всюду говорил о том, что любви нет, что есть куча объяснений тому, что испытываешь – от биологических закономерностей до химических законов. И тут он – белый тигр, опасный враг и не менее опасный союзник. Перевернул мое понятие о любви с ног на голову и показал – что есть что и что стоит ценить в первую очередь. Ценить белого, такого редкого в природе, тигра с множеством шрамов на теле и душе. Что любовь есть и лучше мне бы её не знать. И сейчас, я как последний идиот, сижу за рабочим столом и курю уже четвертую сигарету. Моран бы мне уже по рукам дал за такое количество. Он любит смотреть, как я курю, но это перебор. Но его нет рядом и некому бурчать на меня и на мои привычки, некому вырывать из вечно холодных пальцев труху в бумаге. И ведь правда – пальцы вновь холодные, еле слушаются меня и почти невозможно написать сообщение на телефоне. Из-за чего это? Я вновь забыл про место пищи в моей жизни или то виновато широко распахнутое окно зимой? Хах. Возможно, эти два фактора сработали вместе. И я просто не чувствую холода с улицы из-за того, что пью уже не знаю какой по счету стакан виски? Обманное чувство, сам же знаешь, Джим. И некому влететь в мой кабинет, ибо из-под двери очень сильно дует холодный ветер в коридор. Некому рычать на меня из-за того, что вновь сижу с открытым окном, а я только вылечился. Некому отогревать мои заледеневшие пальцы и заторможенные мысли. Отсутствие одного человека рядом выводит меня из строя. Черт. Нельзя такого допустить. У меня не должно быть слабых мест, просто не должно. Я вычеркнул из своей жизни всех. И Морана вычеркну тоже. Ему не место рядом со мной. Он может стать мишенью, может… погибнуть. Я не допущу этого. Но… Я не смогу его отпустить. Как я могу его отпустить? Не сейчас, когда стал столь зависим. Эгоист. Конечно же, всегда был таким. Но… Он правда нужен. Как воздух. Как вода. Как жизнь. Как чувство защиты, которого никогда не было в достатке. Теплый тигр, греющий меня ночью и защищающий днем. Теплый тигр, который целует меня так, что я отключаюсь от мира. Где ты? Когда вернешься и обнимешь так, как умеешь только ты? Где я плавлюсь от теплоты и силы шрамированных рук, где мне приходиться в итоге отбиваться от тебя, ибо просто смущен и не хочу, чтобы ты это видел. Встаю и все же закрываю окно. Не хочу, чтобы он ругался, увидев меня вновь больным. Провожу пальцами по раме и вспоминаю, как сильно сжимал её пальцами, когда Себастьян имел меня здесь, прямо на подоконнике, в полном мраке, которое портил свет ярких вывесок рекламы на соседнем доме. Как боялся, что кто-то поднимет глаза и увидит меня, но на мои попытки вырваться слышал рычание и еще более сильное давление сильных рук на мои слабые запястья. И мне ничего не оставалось, как подчиниться. Выхожу их холодного кабинета и иду на кухню – нужно попить что-нибудь горячего, иначе Моран найдет мой синий труп, а не живого психопата. Щелчок чайника, любимый чай в любимую чашку. Не в мою, фарфоровую с изысканным рисунком, а в его – совсем обычная, с маленькими мультяшными тигрятами. Подтягиваю к себе корзинку с любимыми шоколадом и вафлями и устраиваюсь удобнее на стуле. Руки начинают отогреваться от горячей чашки, а во рту вкус молочного шоколада с изюмом. Очень вкусно. Но не хватает этой хитрой морды, которая бы поцеловала мои сладкие губы. Это стало для меня уже привычкой. И этого сейчас не хватает. Всего две недели, а я тоскую так сильно, как никогда прежде в жизни. Этот полосатый тигр живет в моей голове, занял место и не хочет его покидать. Убивает меня, неосознанно, нечаянно своим отсутствием и вечными ночными прогулками. А я сижу, как домашний кот, и надеюсь, что он вернется живым и невредимым. Ибо, зная его взрывной нрав, я не знаю, что с ним может произойти. Кладу голову на руки и, в размышлениях о таком редком белом тигре, засыпаю. *** Осторожно открываю дверь и захожу в квартиру. Приехал слишком поздно, в это время даже Джим спит. А я не хочу будить этого вечно не выспавшегося кота. Аккуратно ставлю сумку на пол, как можно тише раздеваюсь и снимаю грязные военные ботинки. Завтра мне влетит за это, но будет это завтра. Черт, как же горло пересохло, гребанные перелеты. Но сначала нужно проведать Джима. Иду в спальню и нахожу не растрепанного мужчину, а идеально заправленное постельное белье. Тааак. И где этот красавчик бродит? Быстро иду в кабинет, а там пустая бутылка из-под виски и наполненная до краев пепельница. Сердце слегка сжалось. Где он? Куда пропал? Видимо, не так давно – в комнате холодно, но окно закрыто, а в пепельнице еще тлеет сигарета. Замок на входе не был сломан, значит, его не похитили, а он сам ушел. Куда? Слишком поздно куда-либо идти. Джимми… Вдруг нос почувствовал запах чая. Моран, ты редкостный идиот. Как только захожу на кухню, то вижу картину, от которой в сердце разлилось тепло и уют. Мориарти сидит на кресле, подмяв под себя ноги, положив руки на столешницу и опустив на них голову и спит. В моей футболке. С моими медальонами на шее. А рядом моя чашка с идиотским рисунком на ней. Подхожу к нему и провожу пальцами по мягкой коже лба, щек, пухлым губам, поправляю упавшие на нос растрепанные волосы. Жесткие, как будто колючие, как и их хозяин. Аккуратно, стараясь не разбудить, поднимаю на руки, прижимаю к груди и несу в спальню. Джим более крепко прижимается ко мне, но не просыпается. Я скучал. Нет, не так. Дико тосковал по этому черному коту, по его холодной коже, волшебным изящным пальцам, по ярким глазам и живой мимике. По острому языку, который так часто укалывает меня, но и так же часто целует. И сейчас, видя его несколько напряженное лицо, побелевшие пальцы, сжимающие мою футболку, я понимаю, что и он тосковал по мне. Джим никогда в этом не признается, но я вижу его глаза, когда возвращаюсь домой. И этого мне достаточно. Захожу в спальню и кладу кота на кровать. Стоило мне убрать руки, как мужчина что-то простонал, будто отобрали нечто совершенно важное и необходимое. Подожди, Джимми, нужно еще сделать пару дел. Быстро выхожу из комнаты, закрываю входную дверь (она не скоро нам теперь понадобиться) и достаю из сумки небольшую картонную коробочку. Маленький подарок, совсем дешевый, который абсолютно не вяжется с Джимом, но которому он будет очень рад. Индийские специи, карри. Его любимое блюдо. Отношу на кухню и ссыпаю в специальную для них банку – иначе аромат быстро потеряется и блюдо не получится таким ароматным. Провожу пальцами по столешнице деревянного стола и вспоминаю, сколько раз она была под угрозой сломаться под нашими телами, но ни разу еще не сдалась. Я очень хочу Джима, хочу закинуть его руки за голову и прижать его запястья, чтобы он не смел и попытаться вырваться, а потом очень мягко поцеловать его, как бы говоря о том, что очень скучал, и каждая такая разлука заставляет страдать. Но не сейчас. Прохожу в комнату, раздеваюсь и ложусь рядом с этим свернувшимся в клубок котом, накрывая теплым одеялом и притягивая замерзшее тело к себе, крепко прижимая. Я знаю, насколько сильно ему нужен кто-то, кто сможет защитить, подарить заботу, возможность расслабиться и даст шанс почувствовать себя слабым. И я могу дать это. И я дам тебе это, Джим. Только не бросай, не уходи и будь рядом. Я знаю, что любишь. И знаю то, что ты никогда в этом не признаешься. Даже себе признаться никогда не сможешь. Но я это знаю. Белый тигр всегда найдет черного кота, в какой бы темноте тот не прятался и не пытался скрыться зализывать раны. Тигр все равно найдет, ляжет рядом с котом и будет его греть и защищать. Потому что любит. Впервые в своей долгой жизни тигр понял, что такое любовь. И он сможет донести это знание до кота.