Это в духе 80-х

Они оба в костюмах и основательно пьяны, в баре практически нет людей, только инопланетяне, роботы, пара киборгов и симпатяга-бармен, никто не смотрит на двух элегантных «отморозков». Пиво, пиво, пара виски, виски, и снова виски. Они травят байки, Тот-Парень рассказывает о том, как рос в Бруклине, как учился в обычной школе, хотел разбогатеть. Фрай рассказывает про брата, про клевер, про пиццу и Сеймура. От этого накатывает светлая грусть, от этого щиплет в носу и глазах. У Того-Парня очень горячие ладони, когда он хватает Фрая за запястья. Тот-Парень резок и настойчив, от него за версту пахнет алкоголем. Он что-то говорит и улыбается, и Фраю нравится эта улыбка, потому что в ней дух Америки, той Америки, которую он знал. Они знали. От алкоголя голова тяжелеет и шумит в ушах, веки словно наливаются свинцом. Фрай прикрывает на секунду глаза, а когда открывает, то не совсем понимает, как так получилось, что его очень неудобно прижали к двери мужского туалета, потому что не помнит дорогу до него и все то, что должно идти перед внезапным сексом с едва знакомым мужиком… Наверное, как-то так себя чувствуют женщины! Тот-Парень без пиджака и в одной рубашке навалился на него, и трется всем телом, тяжело вздыхает, заполняя запахом алкоголя те миллиметры пространства, что остались между их лицами. Фрай никогда не спал с парнями, ну то есть как, он спал с Бендером, но Бендер не парень, Бендер железный робот. Однажды Фрай дрочил рядом со своим приятелем в лагере, им было всего лишь тринадцать, но на этом началась и закончилась его подростковая гомосексуальность. Потому сейчас, когда Парень мнет его бедра, он теряется, не зная, что делать, тянется поцеловать своего случайного любовника, но тот отстраняется. — Тихо, — говорит Фраю Тот-Парень и проводит пальцами по волосам на его затылке, затем сжимает их и тянет назад. Они жарко обнимаются, Тот-Парень трется своими бедрами о бедра Фрая, посылая странные электрические импульсы прямо в легкие, в грудь, в живот, в пах. Даже во время секса он такой же деловой и цепкий, как и во время работы. «Дыши, Фрай, дыши». Он неловко трогает Того-Парня, ныряет ладонями ему в брюки и сжимает ягодицы, и это немного похоже на секс с женщиной, если не считать того, что совсем не похоже и чужой стояк упирается ему в бедро. И сам Фрай возбужден, как кстати между его ног чужое колено, об него можно потереться. Ему нравится, что у Того-Парня всего два глаза, он всего лишь чувак из Бруклина, не киборг, не инопланетянин, не мутант, прикасаться к нему — это все равно что прикасаться к его прежней жизни. От Того-Парня удушливо пахнет Jacques Bogart, он рывком расстегивает на Фрае рубашку, едва не обрывая пуговицы, и с силой сжимает сосок пальцами, затем снова дергает Фрая за волосы, заставляя задрать подбородок, и буквально впивается ему в шею губами и зубами. Он похож на зверя, который грызет свою добычу. Это больно и хорошо, Фрай путается в рукавах пиджака, пытаясь расстегнуть им обоим штаны. Секс в туалете — это очень в духе его времени. Их времени. — Ну же, Фрай, — Тот-Парень скалится в улыбке, он смотрит прямо в лицо Фраю, когда дергает его ширинку, — покажи мне, какой ты хищник. Они обтираются о входную дверь туалета, и Фрай боится, что сейчас кто-то дернет ручку, столкнет их на пол, и они глупо упадут, запутавшись в руках, ногах и с обличающе расстегнутыми ширинками. Чем больше страха, тем острее удовольствие от резких движений ладонью, когда они трутся друг об друга. Тот-Парень ритмично двигает бедрами, пока Фрай стискивает их члены вместе, и хочется не облажаться и кончить. — Ну же, — Тот-Парень шипит, буквально вдавливая Фрая в дверь, а тот исступленно двигает рукой, скользкой от смазки и пота. Воздуха уже не хватает, во всем теле жадный жар и томление, у Фрая дрожат колени и бедра, напряжение в паху становиться буквально невыносимым, и, наконец, он кончает с негромким стоном, и Тот-Парень кончает, с шумом втягивая воздух сквозь зубы, их сперма пачкает Фраю руку и живот. *** — Как мой вице-президент, ты должен сегодня присутствовать на переговорах с Мамочкой, мне нужна твоя поддержка. Тот-Парень умывается холодной водой. Он выглядит строго и собрано, словно не трахался пять минут назад с Фраем, даже волосы приглажены и уложены. Тот-Парень равнодушен и отстранен, как будто это старая добрая традиция с Уолл-Стрит — передернуть с незнакомым чуваком в туалете между заседаниями и игрой на бирже. Только легкий румянец на щеках напоминает о произошедшем. Фрай лениво застегивает рубашку, его хватило только на то, чтобы помыть руки, и у него все ещё подрагивают колени после оргазма, и болит бок, в который врезалась дверная ручка. От пиджака несет потом, пивом и мускусом. — Увидимся, — бросает Тот-Парень и хлопает дверью. «Я этого ждал», — думает Фрай, подходя к зеркалу, и поправляет сбившийся галстук. На самом деле, это тоже похоже на его век.