С днем рождения, Таку

«Шоколадный или фруктовый торт? Шампанское или вино? Виски или коньяк? Салаты или горячее? И кто дернул меня за язык вызваться покупать продукты для стола?» Мужчина лет так двадцати четырех, прогуливался по супермаркету, глядя все время то на прилавки с продуктами, то на список. Черные волосы, доходившие до плеч, были растрепаны, брови сведены к переносице, карие глаза напряжено смотрели вперед, высматривая нужные продукты, уголки губ были опущены. Белая, слегка помятая рубашка, была полностью расстегнута, открывая вид на накаченный торс парня. Черные шорты до колен, на ногах летние сандалии. «Сколько мы с ним знакомы? Года четыре точно, а я про него ничего не знаю. Что предпочитает в еде, одежде, какую музыку он слушает? Ничего. Да что о всяких вещах, я даже не знаю, любит ли меня Такуя… Каждый день у нас был наполнен работой, а выходные мы проводили вместе в постели… Я помню, как первый раз пришел на прослушивание для нового мюзикла. Как сейчас помню было много талантливых людей, что пробовали играть роли, на которые их пригласили пробоваться. Тогда я первый раз увидел его. Он пробовал роль жнеца, роль Грелля Сатклиффа, если быть точным. Еще тогда я выделил его из всех остальных. Его движения были грациозны и слаженны, а голос не был похож ни на чей другой. Густые каштановые волосы чуть-чуть закрывали шею. Он будто загипнотизировал чету постановщиков. Его приняли, он под аплодисменты покинул сцену. Настала моя очередь. Если честно я не помню, что произошло, но я прошел. Меня хвалили, спел я отлично. Я очень волновался, хотя на игре это не отразилось никоим образом. За кулисами мы встретились. Он похлопал меня по плечу, сказав, что я отлично танцую и ушел с каким-то парнем. Кастинг шел слишком долго, поэтому мы три дня не виделись. В эти дни отбирались актеры второго плана. Все это время я плохо спал, не мог думать о работе и днем. Когда пришла пора снова посетить театр, я увидел его там почти сразу, хоть и было еще очень рано. Таку объяснил это тем, что переволновался и не смог заснуть ночью. Как же я его понимаю, если бы он только знал тогда. Мы познакомились поближе, он интересный собеседник, мог поддержать абсолютно любую тему. Он даже рассказал мне про своего друга Сакураду, они были знакомы со школы, как я заметил, про него он очень любил говорить. Я знаю почти всё о нём: его рост, вес, чем увлекается, каких животных любит, что ест на завтрак, обед и ужин. О себе он много не рассказывал, что и понятно, не открываться же первому встречному коллеге. Потом он попросил рассказать что-то о себе. Говорили мы еще час или больше, а потом понемногу начал собираться народ. Начались очень трудные будни дни. Мы выкладывали на тренировках все наши силы, а когда приходили домой просто падали без сил, а иногда падали и в гримерках театра. С утра мы приходили в театр, сначала была растяжка, довольно долгая, иногда и больше часа, т.к. хореограф не хотел, чтобы мы получили травмы. Затем основная часть тренировки, обеденный перерыв, снова репетиции, и так на протяжении долгого времени, но, хочу заметить, счастливого времени. И вот долгожданная премьера мюзикла. Все очень волновались, я старался не показывать виду, но и я волновался. Многие боялись, но настолько мы выкладывались на репетициях, что неудачи просто быть и не могло. Мы провели множество часов на сцене, посетили многие города, где с таким же успехом давали представление. Я хорошо помню, что некоторые актеры не смогли сдержать слез, а кто-то даже на поклоне всплакнул. Это был конец первому мюзиклу. Зрители стояли и аплодировали, так не хотелось прощаться с такой преданной публикой, но начиналась новая жизнь: без репетиций, без премьер, без него? После оглушительного успеха нашего проекта, мы поехали праздновать. В ресторане было много народу, а так же много еды и выпивки. Наутро я не помнил, что да как там было, даже и половины не вспомню. Себастьяну больше не наливать. Но утро меня удивило больше всего. Я проснулся не один... Уехара?! Что же вчера произошло?»