That`s what people DO!

- Джон! Эй, Джон! Парень быстро проглотил горячий кофе и помахал девушке рукой. - Я тут! - Фух, потеряла тебя. Ты в курсе, что тебе на сегодня операцию поставили? - Серьезно?! – парень радовался, как ребенок. Наконец-то ему поручили настоящую операцию! Джон Уотсон – молодой, но при этом весьма талантливый хирург, и, в конце концов, его признали. Стадия «препарирования лягушек» пройдена. - Везунчик, - немного завистливо проговорила медсестра и притворно надула губы. - Да, пожалуй, - усмехнулся Джон и самодовольно откинулся в кресле для отдыха, закинув руки за голову. – Что сегодня интересного, Кейт? Женщина с причудливым пучком на голове повернула голову в его сторону. На ее лице застыл немой вопрос «Откуда был звук?», и парень, не выдержав, прыснул в кулак. - Что сегодня по телевизору показывают? – задорно спросил Уотсон чуть громче, чтобы окончательно привлечь ее внимание. Женщина посмотрела на него поверх толстых очков, мгновение помолчала, а затем, прокашлявшись, дрогнувшим голосом ответила: - А, это вы, Джон. Да вот, весь день только и говорят об этой женщине… Хали…Хитер… - Хизер-Грин? - Да. Вот сейчас суд транслируют, - сделав чуть громче, закончила Кейт. - …Таким образом, можно с уверенностью сказать, что моя клиентка невиновна! – заявил адвокат. Джон презрительно фыркнул. Он не знал всего, а потому не мог с уверенностью судить о ее виновности или невиновности, однако он странным образом чувствовал, что она действительно причастна к убийству. Но, похоже, никто из его друзей и знакомых не разделял его уверенности, ведь даже те, кто раньше готов был закидать женщину камнями, сейчас сетовали на то, что американская полиция рассмотрела улики слишком поверхностно и настолько прицепилась к одной единственной версии, что не увидела за ней других. В одночасье дело захолустного городка прогремело на весь мир, или, по крайней мере, на большую его часть. Люди только об этом и говорили. Общественность раскололась на сторонников Лили и ее противников. Митинги, собрания, пикетирования. Мир, казалось, сошел с ума. - Бедная женщина, - произнесла Эйприл и бросила быстрый взгляд на Джона. - Я так не д… - начал, было, он, но тут же замолчал, услышав резкое, экспрессивное восклицание, заставившее всех вздрогнуть. - Вздор! Все ваши «доказательства» чушь полнейшая! Джон уставился на этого косматого юношу, тут же попавшего в объектив камеры, стал вглядываться в его лицо, светлые глаза, высокие скулы… Сердце молодого доктора бешено забилось. Отчего-то этот странный молодой человек выглядел до безумия знакомо. Настолько знакомо, что даже его тело отвечало на каждое слово. Краски заиграли на лице Джона. Казалось, его сердце пропускало удары, а сам он задыхался от внезапно нахлынувшего потока ощущений. Уотсон с жадностью хватал каждое слово темноволосого юноши, и ему было мало. Джон мог бы часами, сутками слушать этот ровный, уверенный баритон, которым ему бы нашептывали на ухо что-то возбуждающе-вульгарное… Вдруг парень поймал себя на мысли, что он блаженно прикрыл глаза и совершенно не вовремя начал придаваться фантазиям. Да еще и откровенным шоком стало то, что он, Джон Уотсон, возбудился от простого голоса. Мужского голоса! «Да что со мной?!» - мысленно воскликнул парень и поспешил закинуть ногу на ногу, все больше краснея. - Джон, ты в порядке? – взволнованно поинтересовалась медсестра. – Ты весь какой-то красный. Давление? - Н-нет, Эйприл, все хорошо. Кондиционер жарит нещадно! – соврал парень и рвано выдохнул, облизнув губы. Девушка немного нахмурилась, но навязываться не стала. Несмотря на утреннее «происшествие», операция прошла более чем успешно. Заведующий хирургическим отделением остался доволен проделанной работой. - Доктор Уотсон, зайдите ко мне в кабинет, - улыбнувшись, сказал он и удалился в сторону лифта. Медсестра, помогавшая проводить операцию, сняла маску. Ее словно окутывало сияние. - Боже, Джон! Как я за вас рада! – схватив парня за руку, она принялась ее активно трясти. – Только послушайте! «Доктор Уотсон»! Сегодня вы рискуете расстаться с интернатурой! Джон немного смущенно улыбнулся в ответ. - Ну, вы явно преувеличиваете. Это все-таки моя первая операция, да и я уверен, что косяков с моей стороны было предостаточно… - Джон, не скромничайте! – внезапно возмутилась медсестра и сурово смерила его взглядом. – Уж поверьте мне, я многих молодых хирургов повидала, но вы были действительно на высоте! И доктор Оллфорд наверняка это отметил! Так что поспешите! Женщина шутливо хлопнула парня пониже спины, от чего тот, покрывшись румянцем, вытянулся по струнке и тоже поспешил к лифту. - Ох уж мне эти интерны, - усмехнулась медсестра, провожая его взглядом. Нырнув в лифт, Джон нажал на кнопку четвертого этажа и, прислонившись спиной к стене, сполз на пол. Хоть все и говорят, что операция прошла на ура, но это все же было для него в новинку. Уотсон чертовски устал. Глядя на ведущих хирургов и медсестер, он понимал, что ему еще очень далеко до них. Как бы великолепно он не учился, а в привычку операции еще не вошли и потому отнимали неимоверное количество нервов и энергии. Он сейчас с большей радостью упал бы прямо здесь и уснул, чем пошел к доктору Оллфорду, однако старик явно был доволен его работой, и проспать такой шанс было бы совершенной глупостью. Джон улыбнулся своим мыслям и поспешил подняться, потому как раздалось короткое «Дзинь», и двери распахнулись. «Бомжевать в лифте – совсем не престижно для будущего хирурга», - подумал парень и не смог сдержать смеха. - О, я рад, что вы в хорошем настроении, - раздался задорный голос заведующего, несшего два бумажных стаканчика с кофе. – Хотите? Обычно молодые хирурги после первой операции с ног валятся. Я подумал, кофе вам совсем не повредит. - Вы очень добры, - улыбнулся Уотсон и, приняв стаканчик, пригубил добрую треть, быстро поняв, что погорячился и обжег язык. Старичок усмехнулся, заметив, как Джон изменился в лице, когда горячий кофе коснулся его языка, и сам отпил немного, подув. - Идемте в кабинет. Мистер Оллфорд хоть и был уже в преклонном возрасте, однако держался статно, выправка его была воистину военная. - Вы служили? – вдруг вырвалось у Джона, и он осекся, прикусив язык. Слишком нагло для первого тет-а-тет с заведующим хирургическим отделением. – Извините, бестактно с моей стороны… - Да нет, ничуть, - опустившись в рабочее кресло, весело отозвался мужчина. – Да, было дело. Почти двадцать лет отслужил, будучи военврачом. Эх, золотые времена, скажу я вам! Многие считают, что войны бессмысленны своей жестокостью, и они, черт возьми, правы, однако я ни на что бы не променял то время, что я бегал по боевым полям, уворачиваясь от взрывов снарядов! Джон с восхищением наблюдал, как этот старик буквально расцветал, придаваясь воспоминаниям о боевых и врачебных подвигах. «Отслужить так долго и, вернувшись, продолжить оперировать – это ли не геройство?» - думал Уотсон, допивая кофе. Однако же Оллфорд вспомнил о своей первоначальной цели и прервал ностальгический поток воспоминаний. - Доктор Уотсон, простите старика за его болтливость, я ведь вас зачем позвал… В вас кроется необычайный потенциал, и я не хотел бы, чтобы вы окончили у нас в ординаторской, как Кейт… Джон от души удивился подобному заявлению. Насколько он помнил, эта странная женщина всегда сидела в комнате отдыха перед телевизором, либо заполняла амбулаторные карточки, а потому он даже не мог представить, что она до этого занималась чем-то другим. - Эх, а ведь она такие надежды подавала… Знаете, Джон, она ведь тоже когда-то давно была хирургом, причем отличным! Однако она себя совсем не жалела. Растрачивала свой потенциал впустую на тривиальнейшие операции, которые по силам любому нашему интерну. Да, ее производительность поражала, - столько операций в день не проводил никто, - но когда ведущий хирург был занят, а на простое у нас лежал пациент с огнестрельным ранением, которому была необходима срочная операция, она не смогла провести ее, как следует. Пациент скончался, а Кейт заработала тремор на нервной почве и теперь сидит целыми днями за амбулаторными картами… Не хочу, чтобы вы закончили так же, Джон, а потому даю вам шанс стать великолепным хирургом. Я договорился со своим старым военным другом, и он готов принять вас на стажировку в Jackson Memorial Hospital в Майами. - Это же… Он же входит в четверку лучших госпиталей в Америке! Боже, вы СЛИШКОМ добры ко мне, сэр, - пораженно выдохнул Джон. - Отнюдь, мистер Уотсон, - улыбнулся Оллфорд, - я отправляю вас на год в Америку лишь при условии, что вы вернетесь оттуда первоклассным хирургом и будете служить на пользу лондонским гражданам, используя все полученные знания. Обещаете? - О, боже, да! – воскликнул Джон и, не сдержавшись, обнял старика, от чего тот рассмеялся и одобрительно похлопал парня по спине. О такой возможности нельзя было и мечтать! Джон, окрыленный неожиданным успехом, несся домой собирать вещи. Хоть до отъезда и было достаточно времени, он решил не откладывать сборы в долгий ящик. «Америка! Один из лучших госпиталей! Стажировка у первоклассных хирургов!» - парень заворожено прокрутился на пятке и, смеясь, завалился на кровать, обнимая халат, совершенно забыв, что должен был оставить его в больнице. Он радовался поездке, однако было что-то еще. Мимолетная мысль о встрече с загадочным парнем неожиданно тепло отзывалась в его сердце. Да, суд проходил не в Майами, да, в Америке сотни миллионов человек, и шансы на встречу много меньше процента, да, они знать друг друга не знают, но все же неуловимая надежда согревала Джона и заставляла щеки покрываться румянцем. Парень, блаженно улыбаясь, прикрыл глаза, все еще обнимая свой халат, и провалился в сон. Все-таки сборы могут немного подождать…