Can I ask you help?

- Привет, - говорит Чунмён, и клубы пара кружатся вокруг него, когда он выдыхает следующие слова, - я всё ещё могу рассчитывать на твою помощь? - К-какую помощь? - Чонин прокашливается, ощущая как внутри всё леденеет от одного только предположения, когда Чунмён в ответ только улыбается. Старший отводит взгляд, смущённо поджав губы, и молчит некоторое время. Холод вокруг провожает каждый вдох и выдох паром, а сам Чунмён будто бы собирает свои мысли в небольшом белом хаосе вокруг себя. - Мне нужен доктор, - тихо шепчет Мён и, опустив голову, грустно усмехается, после поднимая взгляд на младшего. - Человек, которому я бы доверял. Мой личный доктор. Я подумал, ты единственный, кого я хочу видеть рядом с собой. Просто... это ты. И я не хочу, чтобы кто-нибудь другой... Я могу зайти? Эти слова звучат как гром среди ясного неба, и Чонин быстро прячет их очень глубоко в свою шкатулку памяти, слишком спешно стараясь ухватиться за каждую букву. Будто бы все его желания и опасения одновременно сбылись, обрушивая на его голову столько возможностей и ответственности, что впору было бы задохнуться под таким давлением.  - Ты можешь остаться, - Чонин протягивает руку, чтобы затащить потерянного когда-то человека в тёплую квартиру, где они должны - непременно, а как же иначе? - начать новую историю в жизни старшего Кима. - Я прошу тебя. Ты можешь делать, что хочешь, но ты должен остаться. Навсегда. Если раньше он просил, уважая чувства Чунмёна, то сейчас готов самолично и против воли старшего запереть его за семью замками, лишь бы быть уверенным в его благополучии. - Конечно, - Мён глубоко вздыхает, зарываясь холодными пальцами в мягкие пряди на затылке Чонина, и как-то по-своему тепло улыбается, прикрывая глаза. - Спасибо. Чонин? - Да? - Чонин замечает, что голос старшего коллеги звучит немного приглушенно, а сам он опускает голову, пряча взгляд. - Ты не мог бы... повторить то, что ты мне говорил раньше? Чонин тяжело сглатывает - Мён утыкается лбом в его плечо, тут же обнимая за талию. Холодные пальцы сцепляются в замок, а ладони прижимают их тела ближе. А из Чонина будто весь воздух выбили. - Мён-а, - тихо шепчет он, кладя ладонь на мохнатую голову старшего, и буквально выдыхает последние слова, - добро пожаловать домой.